На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

на потом. Да к тому же, она сама обещала проследить за всем, так что лучше быть при полном параде.

— В конце концов, я же не собираюсь прыгать вниз головой с тарзанки, — сказала Людмила Марковна, поглядев на себя в зеркало. — Как всегда великолепно. Вы мастер своего дела, Вадим Вадимович.

Тот лишь улыбнулся, убирая свои инструменты, а хозяйка ресторана пожаловалась, что у нее нет хорошего администратора. Когда-то она Алю планировала поставить за стойку, так как она хваткая, смышленая, но с ее английским не то что беда, а ужас на крыльях ночи, как говорил внук Людмилы Марковны.

— Что же ты не нанял для нее репетитора? Денег пожадничал? — сетовала дама, глядя на своего стилиста.

Тот усмехнулся.

— Людмила Марковна, тех денег, что я потратил на репетиторов, хватило бы на небольшую яхту или хотя бы на джип внедорожник, — признался парень, — но, как говорила бабушка, Царство ей Небесное, не в коня корм. Просто нет способностей. Словарный запас ого—го, понимает всё, что говорят, но если открывает рот… в общем, сами знаете.

— Да-а! Печально. Очень печально. Мне нужен человек, который бы мог спокойно объяснить клиенту то же меню или просто мог бы поддержать беседу. Ведь клиенты наши почти сплошь деловые люди. Они здесь в командировках или назначают деловую встречу, чтоб обсудить контракты и прочее, а у меня путевого администратора нет, хоть плачь, — вновь вздохнула Людмила Марковна. — Вечно приходится внучку просить о помощи, а ей сейчас совсем некогда. Уж не знаю, говорила вам или нет, но я теперь прабабушка.

— Да что вы!? Поздравляю от всего сердца! Это Арина или Маргарита постаралась?

— Не догадаетесь, — хмыкнула женщина. — Лиза, скороспелка.

— Бог ты мой! А сколько ей?

— Девятнадцать, — вздохнула Людмила Марковна. — Да вот только ничего не поделаешь и не попишешь. Даже не знаю, что хуже: родить в девятнадцать или же в тридцать  так и не быть замужем, а уж о детях и не заикаться. Сил уже нет воевать с Марусей. Одна карьера на уме. Вот думаю, думаю, и прихожу к выводу, что всё же второе. Тем более Лиза замуж вышла не за студента-нахлебника, а за хорошего, просто отличного парня. Ему тридцать, хваткий, умный и самое главное надежный. Он и так долго за ней ходил и, как сам признался, кое-как дождался ее совершеннолетия, так что я за нее спокойна. Он уже созрел для семьи, детей, для того, чтоб заботиться о ком-то. Поэтому совершенно нормально отнеслась к известию о том, что теперь я прабабушка.

— А как Олег?

— Ничего, уже ничего. Сам встает, ходить пытается. Но самое главное, он по-другому стал смотреть на Женю. Ведь кабы не она, не выкарабкаться ему, нет. Она его с того света за руку вывела. Не мои связи, не деньги, а именно она. Сама постарела прямо на глазах, а его спасла. Ты знаешь, я вот всё думаю, как же сильно она любила и любит, если уже столько времени выхаживает моего сына! Всё ему простила. Другая бы даже ухом не повела, а эта… В профессию он не вернется, это однозначно, только и он теперь больше о детях говорит. Вот видишь как, нужно было с такой высоты на землю грохнуться, чтоб мозги на место встали. Пришла я к ним как-то на днях, он почти не ходит, ну, во всяком случае, сам. Полулежит и играет в карты с Тимкой и Санькой. Санька визжит, что брат с отцом жульничают, и она уже который кон проигрывает, а те ухохатываются над ней. Теперь есть время и на детей, и на жену, и на дом, и даже на мать.

Людмила Марковна вздохнула.

— Вадим Вадимович, а у тебя на примете никого нет в администраторы ко мне, а? Пусть даже без опыта работы, лишь бы с хорошим английским, а? — проговорила опять она.

Романов пожал плечами:

— Я поспрашиваю, но ничего не обещаю.

— Ну, ладно, ладно, — проговорила женщина и пошла его провожать. — Извини, что так выдернула.

— Пустяки, если я в городе, то всегда пожалуйста.

— Вот подхалим. Поди, всем так говоришь?

— А вот и нет. Вас, любимых, у меня всего трое. Так что пользуйтесь, — ответил он, на том они и распрощались.

Вадим уже пересек полупустой в такой час зал ресторана, как вдруг его окликнули. Он завертел головой и увидел Тоню Лаврову, которая после своего удачного взлета в модельном бизнесе взяла себе новое имя Антуанетта. Она махала ему рукой, как всегда лучезарно улыбаясь. Вадим, узнав девушку, тут же направился к ее столику. Чтоб поприветствовать друга, Антуанетта даже вышла из-за стола.

— Сколько лет, сколько зим! — воскликнула красавица, обнимая стилиста. Тот похлопал ее по спине. Сколько же времени они не виделись? Год? Два?

— Тебя каким ветром занесло в Питер? Ты же вроде, как в Нью-Йорке должна быть? — спросил Вадим, разглядывая девушку. Та белозубо улыбалась, откидывая на спину шикарную гриву каштановых волос. — Ну-ка, повертись, дай рассмотреть тебя хорошенько. Ну, красавица! Что еще сказать.

Тоня засмущалась даже, на идеальных скулах заалели два пятнышка.

— Ты всё такой же дамский угодник, — погрозила она ему пальцем. — Торопишься?

— Нисколько!

— Супер! Тогда садись! — и девушка кивнула на соседнее рядом с собой кресло. Но Вадим любил сидеть не под руку, а прямо перед собой видеть глаза собеседника, а потому уже нацелился присесть напротив Тони, но там сидела миловидная девушка. Она подняла глаза на Романова, и у того мгновенно взмокли ладони. Он настолько не ожидал ее увидеть, что даже растерялся. Воздух вдруг кончился, будто он получил удар под дых.

— Познакомься, это — Наташа, моя приятельница. Мы с ней столько не виделись, что и не сосчитать! — щебетала модель.

— Ну, почему же. Сосчитать можно, но такие цифры говорят не в нашу пользу, — своим коньячным голосом проговорила та и вновь посмотрела на Вадима. Но тот уже справился с эмоциями, улыбнулся, хотя и вышло несколько натянуто, но всё же! И самое главное, он сел рядом с ней. Она спокойно переложила сумку на соседнее кресло, а потом облокотилась о стол.

— А мы знакомы, Тонь! Слушай, а можно тебя Тоней называть-то? Поди привыкла к своей Антуанетте! — усмехнулся Вадим, стараясь быть как можно естественней.

Модель махнула рукой.

— Я тебя умоляю! Я в