Красная луна - Бенджамин Перси

Очки немедленно запотевают изнутри. Клэр не протирает их, а просто-напросто поднимает на лоб. Стекла простые, без диоптрий, у нее же все в порядке со зрением. Но лишняя предосторожность не помешает, иначе рано или поздно жди неприятностей. Клэр поднимается по лестнице и, внимательно изучив пустой коридор, вставляет ключ в замочную скважину. Свет горит, но в комнате никого. Ее соседка, Андреа, где-то гуляет. Наверное, пьет с друзьями наверху. А ведь сегодня даже не выходной. Клэр испытывает облегчение, но в то же время внутри у нее разверзается зияющая пустота. Девушка закрывает дверь, стряхивает на пол рюкзак и чувствует себя беззащитным крабом, с которого сняли панцирь.

На стене белеет полоска лунного света. Прищурившись, Клэр опускает жалюзи.

Стена над ее кроватью совершенно пуста: только дырочки от гвоздей и липкие пятна от скотча — там, где висели постеры предыдущих жильцов. Книги на полке выстроились в алфавитном порядке. Одежда аккуратно разложена по ящикам комода, все носки строго по цветам: белые, коричневые, серые и черные. Раньше такого за ней не водилось, но после всего происшедшего Клэр решила: раз уж вся жизнь превратилась в полнейший бардак, пусть хоть ее собственные вещи будут в полном порядке. Да, это всего лишь глупая попытка обрести хоть какое-то равновесие. Ну и наплевать, зато ей чуть легче.

И именно поэтому Клэр с трудом терпит соседку. На полу комнаты кто-то словно бы провел невидимую линию: чистая половина Клэр и другая, заваленная пакетами из-под чипсов, кружевным бельем, тренировочными штанами, футболками и смятыми банками из-под вишневого пепси. За те два месяца, что они живут вместе, Андреа даже ни разу не заправила постель. Стена над ее кроватью увешана вырезками из «Ю-эс уикли» и фотографиями друзей: сплошные пляжи, костры, вечеринки, оскаленные в улыбках зубы, губы бантиком, все обнимаются и размахивают бутылками с пивом. Глядя на это, Клэр еще острее чувствует свое одиночество.

У нее нет фотографий, нет прошлого. Разумеется, она вспоминает родителей. Однако понимает: жалеть себя ни в коем случае нельзя.

Клэр выуживает из рюкзака конверт, вскрывает его и нащупывает внутри DVD-диск. Пластмассовая коробочка блестит в свете лампы.

Она запускает его. Экран телевизора какое-то время остается черным, потом раздается щелчок, гудение. Клэр даже не представляет, что может быть на диске, в голове у нее так же пусто, как теперь в том конверте, который она кидает на заваленный мусором пол. Скрестив руки на груди, девушка делает шаг назад и спотыкается о сваленную в кучу одежду.

Экран оживает. Здание похоже на мотель, хотя вывески не видно. Камера дрожит: видимо, снимают с рук. Тишина, только в микрофоне чуть свистит ветер. Коричневый одноэтажный мотель и парковка с крошащимся асфальтом, больше ничего. И вдруг Клэр с шумом втягивает воздух: она узнала черно-серебристый «рамчарджер». Машина припаркована возле последней в ряду двери. Над крышей вроде бы виднеется зелень. Камера наезжает на дверь, на серебристую «семерку». Долгое время ничего не меняется. Целых пять минут, если быть точным, хотя кажется, что гораздо дольше. Наконец выходит Мириам. Отросшие волосы забраны в хвост, пол-лица закрывают темные очки, но Клэр сразу узнает эти упрямо сжатые губы и прямую спину. Женщина оглядывается по сторонам, закрывает дверь, садится в джип и уезжает. Еще полминуты камера снимает пустую парковку, а потом экран гаснет.

Глава 33

Младший сержант рассказывал, что есть множество способов не заснуть в дозоре. Можно пить кофе или сосать кофеиновые таблетки. Или один за другим напрягать мускулы, каждый по полминуты. Петь про себя гимн морских пехотинцев: «От холмов Монтесумских до Триполи за страну мы отважно сражаемся». Мысленно перечислять вызубренные по справочнику обязанности караульного: караульный отвечает за свой пост, а также за всю федеральную собственность, находящуюся в поле его зрения; он должен немедленно сообщать дежурному сержанту о любой подозрительной активности, останавливать и задерживать всех посторонних. Есть разные способы бороться со сном, но Патрик сегодня точно не заснет, несмотря на страшную усталость. Ведь вместе с ним дежурит Тревор.

Рядовому Тревору девятнадцать. Жилистый и худой, рыжие волосы, бледное, усыпанное веснушками лицо. Он родом из Тускалусы, что в штате Алабама. Вечно жует табак и болтает без умолку. Рассказывает, как был в школе кикером. Кикеров никто не уважает, а зря, ведь кикер в американском футболе — важная шишка и именно от него порой зависит победа. Вспоминает про закусочную «У Арчибальда». Там, уж поверьте, самые лучшие ребрышки на всем белом свете, но адреса этого заведения нет ни в одном справочнике, у них даже вывески нет. Просто дом, самый обыкновенный дом, а к нему выстраивается огромная очередь, всякие люди туда приезжают: некоторые на потрепанных «бьюиках», а некоторые на новеньких «лексусах». Приезжают и стоят в одной очереди за куском хлеба и волшебными ребрышками, от которых во рту случается настоящий оргазм. Тревор рассказывает про страшный торнадо, который недавно пронесся по Тускалусе. И вспоминает, как раньше постоянно шутил: вот, мол, церкви у них дома понатыканы на каждом шагу. Однако, боже правый, ну как же эти самые церкви помогли лишенным крова бедолагам: там раздавали горячую еду и можно было переночевать. Сам он тогда как раз работал в магазине — была его смена, и магазин рухнул прямо на него. Но Тревор, не будь дурак, успел укрыться под кассой, а потом выполз из-под обломков. Сам выполз! И помогал откапывать пострадавших. И так далее.

Патрик слушает эту нескончаемую болтовню вполуха. Его внимание полностью сосредоточено на темных окрестностях. Ночи становятся все длиннее, день продолжается всего несколько часов. Вот и сейчас ночь затопила сторожевую вышку, которая горгульей нависает над базой. Вышка не освещена, зато нестерпимо яркие огни горят вдоль всего огороженного колючей проволокой периметра, отражаясь в искрящемся снегу.

Автоматы М4 стоят на сошках на бетонной подставке, придавленной к полу мешками с песком; угол вращения — сорок пять градусов. Между ними сложены три комплекта боеприпасов, рация и пакет со смерзшимися семечками подсолнуха. Патрик, прищурившись, вглядывается в темноту и иногда достает бинокль. База построена на абсолютно голом холме: ни деревьев, ни кустов, на целую милю вокруг расстилается сплошной снежный покров, а дальше начинается сосновый лес. Долина пятьдесят миль в длину и семь в ширину, ее с обеих сторон окружают две лесистые горные гряды.

Теперь долина погрузилась в темноту, лишь из-за гор выглядывает краешек месяца да неярко светятся огни в Хииси. А еще урановые рудники Туонелы испускают дьявольское сияние. Они в нескольких милях от базы, и отсюда кажется, что их накрывает мерцающий купол. Целый город, составленный из огромных металлических ангаров, не засыпает ни днем ни ночью. Мигают красные вспышки на извергающих в небо дым трубах. Патрик не смотрит туда: нужно, чтобы глаза привыкли к темноте. Но если навести на рудники бинокль, можно разглядеть вагонетки и цистерны, грузоподъемники и конвейеры. А иногда, при определенном ветре, с той стороны доносятся гудение самосвалов, рев моторов, грохот, скрежет металла о камень и отдаленные взрывы. Вот от рудников отъехал поезд и, набрав скорость, тоскливо засвистел, вторя доносящимся из леса волчьим завываниям.

Именно из-за этих рудников тут и построили базу. Таких шахт в Республике около десятка, ими владеет компания «Элайнс энерджи». Кое-кто утверждает, что американцы здесь только из-за рудников. Некоторые называют все происходящее войной. Бесконечной войной. Для одних это «конфликт», а для других — «оккупация». Кто-то говорит «необходимость», а кто-то — «ошибка». Как бы то ни было, все началось еще в 1948 году, когда Республику только-только основали. Новоявленное государство ликанов уже тогда было на полувоенном положении. Патрик знает: никакие обвинения и ярлыки ничего не изменят, все так и будет продолжаться. Республике нужны Штаты, а Штатам нужна Республика. Они больше не могут существовать друг без друга, это как опухоль, запустившая щупальца глубоко в мозг.

Население Волчьей Республики составляет 5 507 300 зараженных и 64 000 американцев. Площадь — двадцать тысяч квадратных миль, страна граничит с Финляндией и Россией и омывается Белым и Баренцевым морями. Земля, на которой никто не хотел селиться. Зимой тут все покрывается снегом и льдом, укутывается черным саваном нескончаемых пасмурных дней, зато коротким летом журчат серебристые реки, переливаются озера, шумят сосновые и еловые леса. Здесь трещат лютые морозы, а от ветра мигом случается обморожение. Ледяной панцирь укрывает раскаленное ядовитое нутро.

В углу светится оранжевым огоньком обогреватель. Тепла он дает мало. Градусник за окном показывает девять градусов мороза, однако, учитывая, какой на дворе ветер, там, наверное, все минус пятнадцать. Неподалеку от базы залив. Когда Патрик только приехал, погода еще не испортилась, и в ветре чувствовался запах морских водорослей, а в небе кричали чайки. Гэмбл напоминает себе об этом, когда снег уже становится ему поперек горла, когда губы трескаются от мороза, а из носа течет кровь, когда приходится сбивать с душа сосульки. Через несколько месяцев потеплеет — так он себе говорит. Станет лучше, природа сделается чуть дружелюбнее. Патрик представляет себе галечный берег и белые барашки на волнах, соленый привкус и холодную воду, в которую бросаешься с разбега.