Прибалтийская «мясорубка» - Виктор Карлович Старицын

и инженерный батальон. В лесных массивах на флангах в 2–3 километрах от передовой разместил пушечный и гаубичный батальоны. Зенитчиков – в центре позиции, в двух километрах позади НП по опушке довольно крупной рощи, там же, где КП дивизии. Авиация противника последние дни беспокоила мало. Появлявшиеся группами по 10–20 самолетов бомберы встречали истребители прикрывающей авиадивизии. Отдельные прорвавшиеся звенья встречали огнем зенитчики частей и подразделений. Поэтому зенитный батальон составил последний противотанковый резерв комдива. Батареи ПТО из артполка расставил за мостами и танкодоступными бродами, вторым эшелоном за средствами ПТО батальонов боевой поддержки. Каждый танкодоступный брод, помимо «сорокапяток», прикрывали по одной недавно полученной новейшей противотанковой пушке ЗИС-2 калибра 57 мм, имевшие фантастическую, по сравнению с «сорокапятками», бронепробиваемость. Их в дивизии было всего 12 штук, к глубокому сожалению дивизионных артиллеристов. К полудню подразделения окопались и замаскировались.

На правом фланге гремела артиллерия 210-й дивизии, продолжавшей штурмовать позиции немецкой пехоты. Но главный бой грохотал впереди. Там роились штурмовики, горизонт закрыло дымом. Судя по звуку, бой приближался. Выдвинувшаяся вперед разведка доложила, что мотострелки танкового корпуса ведут встречный бой с немецкими танками.

Позднее, во фронтовом госпитале, танкисты – соседи по палате рассказали, что Гудериан за ночь с 16-го на 17-е перегруппировал и на рассвете бросил навстречу танковому корпусу три танковые дивизии и моторизованную дивизию СС «Райх». Всего порядка 350 танков, из которых примерно 50 легких чешских танков, по боевым характеристикам близких к нашим БТ-7Э, примерно две сотни средних танков Т-3 с длинноствольной 50-миллиметровой пушкой и около сотни тяжелых танков Т-4 с трехдюймовой пушкой. Танки Т-3 и Т-4 имели лобовую броню 50 мм, бортовую – 30 мм и по боевым возможностям значительно превосходили БТ-7Э.

По немецкой традиции, они построили танки «свиньей» и нанесли удар вдоль шоссе. Впереди шли тяжелые танки, за ними средние, потом легкие и бронетранспортеры с пехотой. Под удар попали два танковых полка 32-й танковой дивизии, не успевшие развернуться в боевой порядок после ночевки. В крупнейшем за всю войну встречном танковом бою сошлись полтысячи танков. Быстро сказалось преимущество немцев в количестве и качестве техники. Через час оба наших танковых полка были разбиты и отступили. Затем немецкий клин обрушился на мотострелковый полк и полк боевой поддержки 32-й дивизии. Мотострелки и артиллеристы успели развернуться и продержались два часа.

В оба фланга немцам ударили танковые полки 8-й и 10-й танковых дивизий. Задержать противника им не удалось. Гудериан прикрылся с флангов мотопехотой и артиллерией, а танковая «свинья» продолжала движение. В это же время находившаяся на марше штабная колонна танкового корпуса попала под удар передового отряда немецкой танковой дивизии и была полностью уничтожена. Комкор Петров погиб вместе со всем штабом. Мотострелковые и артиллерийские полки 8-й и 10-й дивизий танкового корпуса также были раздавлены на марше. Мотострелковый и артиллерийский полки 37-й дивизии успели занять оборону за речушкой перед мызой Рубани, однако окопаться мотострелки, а тем более артиллеристы, не успели. В 14 часов немцы захватили мост на шоссе и прорвали оборону мотострелков.

Танковые полки 37-й дивизии, вызванные Петровым с дальнего правого фланга, еще до разгрома его штаба атаковали гудериановский клин. К тому времени у немцев осталось около 200 средних и тяжелых танков, легкие выбили все. Плюс примерно 250 бронеавтомобилей и БТР. Этот бой проходил не более чем в трех километрах перед НП Гаврилова и был виден во всех деталях, как из партера в театре. Прекрасная видимость солнечного дня бабьего лета, голубое небо в редких кучевых облаках еще более усиливали впечатление театрального действа. Вот уж действительно, настоящий ТВД – театр военных действий, подумал комдив.

Прорвав позиции мотострелков, немецкие танки и бэтээры вброд форсировали речушку, перестроились и двинулись к мосту, удерживаемому полком Близнецова. До моста им оставалось полтора километра. По немцам эрэсами и мелкими бомбами работали штурмовики. Навстречу им тянулся лес трасс зенитных пулеметов с бронетранспортеров.

Из-за лесных массивов справа густо высыпали шустрые БТ-7 и на высокой скорости понеслись во фланг немцам. Их было около двух сотен. Гаврилов запросил у комкора разрешение поддержать атаку танков своей артиллерией, но получил отказ. Немецкие танкисты продемонстрировали отличную выучку. Весь клин остановился. Затем танки на месте развернулись и двинулись навстречу бэтэшкам. Гаврилов помнил табличные данные по бронепробиваемости «сорокапятки», которой были вооружены БТ: 50-миллиметровую лобовую броню немецких танков она могла пробить только в упор. Наши танки должны были сблизиться с немецкими, чтобы иметь возможность бить немцев в борт. Т-3 открыли огонь с полукилометровой дистанции. Их пушки уже могли пробить лоб БТ. Появились первые столбы черного дыма от горевших танков. Ровные возделанные поля позволяли «бэтэшкам» развивать 30-километровую скорость. Юркие БТ-7Э неслись зигзагом, стремясь как можно скорее сблизиться с противником. Они не стреляли. Через 4 минуты головные танки ворвались в строй немцев. Строи смешались. Все закрыл черный дым от горевших танков и взрывов бортовых боекомплектов. На поле справа осталось полтора десятка «бэтэшек», расстрелянных на подходе.

Через час из дымной шапки, накрывавшей все поле битвы, выползли недобитые немцы. Их все еще было много. Танки строились в боевой порядок, вытягиваясь цепью через все поле от шоссе до проселка. Гаврилов насчитал 130 танков и за ними еще 160 броневиков. Две сотни БТ сгорели, забрав с собой 70 танков и сотню броневиков. Все время, пока шла танковая свалка, по мостам и бродам отходили через боевые порядки дивизии тыловые части танковых дивизий и остатки разбитых полков. Гаврилов приказал обеспечить им коридоры прохода. Гаврилов заказал по рации поддержку штурмовиков.

Артиллеристы дивизии ждали приказа на открытие огня. Налетели штурмовики, больше полусотни. Пока шла танковая свалка, работать, они, понятное дело, не могли. В цепях немецкой бронетехники поднялись восемь дымных столбов, в основном горели броневики. Остальные сдвинулись с места и пошли вперед.

Дождавшись, пока головные танки зайдут по шоссе на мост, саперы рванули фугасы. Бетонный мост вместе с двумя танками взлетел в воздух. Самым натуральным образом. Саперы взрывчатки не пожалели. Отдельно летели башни, отдельно – корпуса танков, отдельно – мостовые балки. Взрыв деревянного мосточка на проселочной дороге был не так эффектен, но один танк саперы на нем уничтожили. По скопившимся у бродов танкам ударила вся дивизионная артиллерия, кроме зенитного батальона. Всего две сотни стволов артиллерии от 45 до 122 мм и 70 тяжелых минометов 107- и 120-миллиметрового калибра.

Структура мотострелковой дивизии недаром была заточена под противодействие танковым ударным группировкам. Броды заволокло дымом и пылью. Артиллерия прекратила огонь. Когда дымка рассеялась, взгляду открылись пятящиеся назад танки. В стереотрубу было хорошо видно, как отползали, переваливаясь с боку