Костры иллюзий - Евгения Михайлова

– Все верно, – рассмеялся Петр. – Ветеринар-бомбила. В Калуге лечу зверушек. А пару раз в месяц бомблю в Москве и Подмосковье как частный извоз. Как говорится, чтобы детям было что на хлеб положить.

Виктория подошла к нему совсем близко, посмотрела в лицо, встретила смущенный и растерянный взгляд и собралась произнести слова самой пронзительной благодарности. Но они застыли комом в горле, могли пролиться только слезами. И она просто взяла в ладони горячие шершавые руки человека, которого увидела первый раз в жизни, и прижала их к своим губам.

Алесей сразу узнал своего спасителя.

– Знаешь, – сказал он ему, – я тот день вижу в багровом плотном тумане. С трудом всплывают какие-то слова, люди, передвижения… Но даже в полном бреду время от времени я видел твое лицо, и с ним возвращалось то чувство, которое я испытал, когда ты меня поднимал и тащил в свою машину. Я был как тонущий в проруби ребенок, которого прямо со дна поднимает волшебник. То был момент спасения и безопасности. А до и после – полный провал…

Вместе они восстановили картину своего короткого, драматичного знакомства.

Петр высадил пассажира у дома Серова. Вышел из машины, чтобы достать и отдать багаж. И тут увидел человека, который буквально выпал из соседнего подъезда. Он шатался, держался за стены, но не был похож на пьяного. Петра поразило его лицо. Как будто несчастный увидел ад. Глаза широко открыты, но кажутся слепыми. Петр еще размышлял, предложить ли незнакомцу помощь, когда тот упал. В это время раздался взрыв на каком-то этаже, и в окне заметалось пламя. Петр сгреб в охапку незнакомца и потащил в свою машину. Спросил:

– Можешь сказать, что с тобой произошло?

– Меня, кажется, убили, – ответил Алексей. – Вдруг стало так плохо, как, наверное, после яда бывает…

– Ты где живешь?

– Тут и живу. Там, где сейчас огонь.

– Есть близкие, знакомые?

– Знакомые там и остались. Они и хотят убить. Больше некому. Близкие ничего не знают.

– Тяжелый случай, – заключил Петр. – Понятно только, что у тебя серьезные враги. Телефон с тобой?

– Да.

– Дай его мне, если доверяешь. От него надо избавиться, иначе нас найдут. Я просто вырублю его и выкину на помойку.

Так они и спаслись от врагов, так потерялись для друзей и следствия. Но Настя забросила свои сети, и ей прислали видео с автомобильного регистратора. Место – парковка рядом с клиникой Федорова. Из черного авто выходит водитель, открывает заднюю дверь и вытаскивает с пассажирского сиденья неподвижное тело. Доносит до больничного входа, звонит… Мужчина невысокий. Когда возвращается один к машине, видно, что он в очках. Можно рассмотреть номер машины. Дальше Настя и Сергей и перекопали нужный кусок земли.

– Добавлю лишь такое предположение следствия, – заметил Кольцов в завершение. – Думаем, что отравленного Алексея у дома поджидали похитители, видимо, в каком-то укрытии. Он им был нужен, чтобы выбить информацию о работе. Для того его отравили в такой степени, чтобы не мог сопротивляться, звать на помощь, но оставался живым. Но Петр успел Алексея перехватить. Ты действовал как настоящий профи, старик. Может, они пытались вас догнать?

– Я старался уйти, – сказал Петр. – Сразу подумал, что нас могут преследовать. Петлял…

Виктория даже не заметила, как они – вчетвером – оказались у нее в квартире. Она, Петр Никифоров, Сергей и Настя. Ели, что нашли в холодильнике, пили то, что Сергей купил по дороге. Было уютно, тепло и по-хорошему бестолково. Они просто отдыхали от неподъемных мыслей, поисков и открытий. Их всех грела одна светлая мысль о том, что Леша сейчас спит в безопасности и под охраной. Он глубоко и свободно дышит и даже во сне помнит о том, что больше не один.

Телефон Кольцова позвонил довольно поздно – в двенадцатом часу ночи.

– Привет, Стас, – произнес Сергей. – По какому поводу тебе не спится?

– Да есть у меня кое-что. Даже не знаю, как рассказать. В общем, была у нас днем Лена Серова. К Ирке приехала. Вроде просто поболтать. Ну, я не вникал, конечно, в их треп. Но… Она оставила смартфон в прихожей. Короче, они сидели долго, что-то смотрели в компе, читали. Мне надоело, и я – только не начинай орать – подключился к ее устройству. Ну, чисто ради практики. Чтоб навык не потерять. Я же в теме, как говорится. Ты слушаешь?

– Еще бы, старик. И что? Что ты такое насталкерил, отчего голос у тебя, как будто ты грохнул старуху-процентщицу?

– Это ты про ту, которую топором?

– Именно.

– Так не я и не ее… Короче, слушай по порядку.

– Минутку, – прервал Сергей. – Включу громкую связь. Тут рядом Виктория, мама Лены. Чтобы потом ей не пересказывать своими словами.

– Ладно, – согласился Стас. – Только потом не давай ей трубку, она точно будет ругаться. Так вот. От нас Лена поехала не домой, а в квартиру, где вроде ее бабка с дедом и небольшой пацан. В их болтовню я не вникал. А потом она вошла в ванную – смартфон в кармане, я звуки слышу – и стала шарить по шкафчикам, чем-то шуршать, и все, что набрала, попрятала по карманам, прикинь? Вышла, судя по звуку, в прихожей карманы вывернула и все перепрятала в сумку. Тут бабка выходит, они прощаются, а Ленка ничего ей не говорит про то, что натырила.

– Так, – сурово произнес Сергей. – Ты это все к чему?

– Вот к чему. Она, когда прощалась с Иркой, сказала: «Чего совсем не хочется – так это жить». А дома, когда вернулась от предков, села кидать в инет запросы типа «резать вены – больно?» и «сколько времени ждать, если вены перерезаны?». Там ответы – сплошная фигня: «позвоните по телефону, и мы вам поможем». Короче, ты меня понял. Сейчас она отключила телефон.

– Ясно. Спасибо, гений. Мы погнали.

Сергей повернулся к теплой компании:

– Слышали? Значит, так, ребята…

К дому Лены они приехали на машине Сергея втроем. Никифорову надо было спешить домой, в Калугу. Но он на прощание сказал:

– Если понадобится помощь, хоть какая, – звоните, я тут же развернусь.

Сергей направился к подъезду, Виктория и Настя за ним. Они не задавали ему вопросов, он не говорил, что собирается делать. Какие тут беседы, если Виктория похожа на привидение с белыми губами, а у Насти в голове бешеная карусель предположений о том, что они сейчас могут обнаружить… Ей бы схватить и удержать хоть какую-то идею. Да еще не пропустить момент, когда Вика начнет терять сознание.

У двери