Человек со шрамом - Виктор Аннинский

— Да нет, Александр Ефимович! Кот самый обыкновенный, неученый и блохастый. А «не разговаривал со мной» — ну, это в том смысле, что обиделся и два дня ко мне не подходил.

— А цепи золотой у него, значит, нету? — не унимался Мельников.

— Помилуйте! Александр Ефимович! — не на шутку всполошился Яша. — Откуда у меня золотые цепи?!

— Ну — ну, — пригрозил ему недоеденной колбаской Мельников, — этакий бедненький Буратино! А если потрясти за ноги, то, наверное, чего — нибудь и звякнет? А, бедненький Давиденко?

Определенно, разговор начал переходить в опасную плоскость, и агент Черный совершенно не знал, что теперь отвечать своему опасному и крайне коварному собеседнику. Про себя он обругал жену самыми последними словами: это ведь она положила ему на рыбалку злосчастные охотничьи колбаски. С них всё и началось… Но кто же мог знать, что в этой безобидной закуске таится такая опасность?

Он отставил свой стакан и обиженно сказал: — Меня и так уже «потрясли» на десять тысяч долларов и теперь я на мели. Одни долги остались, а вы о каком — то золоте…

— Это когда ты хату Донцова итальянской мебелью обставлял? — едва сдерживая смех, спросил Мельников. — Помню, как же… Ушлый ты хлопец, Яша, но налетел на еще более ушлого — на Свиридова. Короче, пошел по шерсть, а вернулся стриженым! — Чекист снова стал серьезным и добавил: — Ну, ладно… Не мороси! Совсем одичал в шкуре агента ноль — ноль — семь, шуток не понимаешь…

«Хороши шуточки, — зло подумал агент, — огнем в задницу ширять! Бенни Хилл из ФСБ… Ну, очень смешно, пупок надорвать можно! Контора ваша — садистская и юмор такой же!»

— Нервишки у тебя пошаливать стали, — укоризненно продолжал подполковник, — а в нашем деле это может дорого стоить… — Он прикурил от тлеющей ветки сигарету и сказал: — Теперь о деле… Тебе нужно будет снова активизировать свои контакты с Донцовым и его внучкой. Другими словами, возвращаемся к тому старому заданию. Понятно?

— Понятно — то понятно, но Донцов меня не выносит…

— А ты думаешь, я от счастья млею, когда вижу твою постную рожу? — в голосе Мельников снова, как тогда на даче, послышался металл. — Однако сижу вот с тобой и пью коньяк… Ты не девка, чтобы всем нравиться. Работа есть работа, а все личное можешь оставить при себе. Может, мемуары напишешь о жизни секретного агента. Если, конечно, доживешь до пенсии…

— Виноват, Александр Ефимович! Это, наверное, от коньяка…

И добавил, но уже про себя: «На вашей мерзкой службе доживешь до пенсии, как же! Неизвестно, доживу ли до конца этого года. Тут ни одна гадалка или ясновидящая не угадает, что у этого хитреца на уме. Штирлиц, тот не в пример проще был. Высосал из пальца «информацию для размышления» — вот и размышлял над ней семнадцать серий. Ну, давал, там, своим агентам задания разные, однако не донимал их идиотскими намеками и каверзными вопросами… Джеймс Бонд по сравнению с Мельниковым — вообще наивный простак. Тот всё больше кулаками махал да блондинкам под юбки лазил. Шатенок и брюнеток тоже не пропускал — трахал всё, что шевелится! Имидж у него такой был: суперагент и половой гигант».

Яша украдкой вздохнул: «Не повезло мне с хозяином — слишком уж опытен и хитер. Посмотрел бы я на того умненького Штирлица, если бы его начальником был не Шелленберг, а Мельников. Ему бы и сто семнадцать серий не хватило, чтобы разобраться с коварными штучками, на которые этот гэбист большая дока. Странно, что он еще не полковник. Сволочь все же редкостная и по — своему выдающаяся…»

Разговор начал быстро угасать, как и их костер. Мельников, похоже, все — таки выполнил свою норму: язык у него заметно заплетался. Он докурил сигарету, с трудом поднялся и нетвердо направился к палатке.

Уже откинув полог, он обернулся и сказал: — Если не боишься храпа, то можешь спать в палатке… А не хочешь — ночуй в машине!

Не успел агент помыть посуду, как из палатки стал доноситься громкий, размеренный храп.

— Пусть пьяные ежики спят с тобой в одной палатке, — негромко пробормотал он. И добавил: — И те, если не оглохнут, то офигеют к утру от перегара. Придется в машине поднять все стекла, иначе не уснешь из — за его храпа… До утра теперь будет исполнять свои «самопальные арии» из оперы «Иван Сусанин из ФСБ»:

— …Куда ты завел нас, негодный старик?

— А шли бы вы на фиг — я сам заблудился!

Но спать секретному агенту не хотелось. Наоборот, его обуревали самые разные мысли и желания.

— Я не знаю, что он задумал и зачем притащил меня сюда, — озабоченно шептал Давиденко, — но второй такой возможности у меня не будет никогда. Во — первых, нажрался как свинья и дрыхнет теперь без задних ног. Во — вторых, он приехал на служебной машине, и судя по всему, прямо с работы. В — третьих, в багажнике «Волги» я видел какой — то портфель… Вдруг удастся найти в нем что — нибудь интересное? Глупо отказываться от такой редкой возможности.

Он озадаченно почесал остатки волос на голове и продолжил: − Крайне опасно совать свой нос в такие дела, но кто об этом узнает? К тому же в моем рюкзаке есть кое — что именно для такого вот случая. Я тоже готовился к этой «рыбалке», а не только копал для него червей в ручье. Кто его знает, где он хранит мою расписку… А если в своем служебном дипломате? Маловероятно, конечно, но от него всего можно ожидать. Даже того, чего ожидать нельзя!

Глава 32. ЧИЗБУРГЕР ПО — ЧЕКИСТСКИ

Яша Давиденко вытащил из рюкзака кожаные перчатки, электрический фонарь и приступил к тщательному досмотру мельниковской «Волги». Сначала он обследовал бардачок, но ничего интересного не нашел: складный стаканчик, старый номер журнала «Плэйбой», нераспечатанная пачка презервативов и прочая мелочь. С таким же успехом закончились поиски в салоне автомобиля.

Затем агент Черный перешел к осмотру багажника и первым делом извлек из него потертый кожаный кейс с номерным замком. Он перетащил дипломат в салон и оглядел его более внимательно. Портфель оказался заперт.

— Шифр я у него спрашивать не буду, — ехидно пробормотал Давиденко. — Как — нибудь разберусь: три цифры это всего лишь тысяча вариантов. Если на каждый вариант тратить две секунды, то потребуется… потребуется… около получаса. Не так и много.

Он запомнил установленную Мельниковым комбинацию цифр, установил три ноля и начал спешно перебирать варианты: 001, 002, 003, 004, 005, 006… На шифре 007 замок щелкнул, и Давиденко осторожно поднял крышку.

Яша не очень надеялся найти в служебном портфеле врага свою расписку, но всё же разочарование его было сильным. Кроме каких — то старых служебных инструкций с выдранными страницами, сильно потертого Уголовного кодекса и еще одной бутылки армянского коньяка, там ничего не было. Если не считать мелких вещей типа колоды карт с рисованными красотками, ручек, скрепок и прочей дребедени. Оружия тоже не было.

— Ну, не сволочь?! — шипел и плевался секретный агент. — Вот какого черта он запер свой кейс? Чтоб не сперли бутылку коньяка?! Кроме нее, там ничего путного нет. Тьфу, зараза! Чтоб ты захлебнулся этим коньяком! С ума можно сойти от твоих идиотских шуток…

Немного поостыв, он стал внимательно исследовать сам дипломат и простукивать его стенки. Стенки были самыми обычными, и тогда он принялся за откидную внутреннюю перегородку — она показалась ему несколько толстоватой. Несколько минут в машине было слышно только усердное сопение и невнятное бормотание…

— Вот ты и попался! — торжествующе прошептал Яша. — Нашел — таки я твой тайничок, нашел. Додумался: устроить тайник в откидной перегородке! Что ж, посмотрим, что ты там прячешь. Надеюсь, не рецепт от врача — венеролога… − Он осуждающе покачал головой. − От тебя можно ожидать любой пакости!

С этими словами Давиденко отогнул кайму из тонкой кожи, которая шла по краю перегородки, запустил в потайное отделение два пальца и очень осторожно извлек оттуда тонкие бумажные листы, сложенные вдвое. Он развернул их — в верхнем правом углу красовался гриф: «Совершенно секретно». Всего листков оказалось два, они были скреплены канцелярской скрепкой, под которую был подложен кусочек бумаги зеленоватого оттенка.

Агент Черный нашел в своем рюкзаке фотоаппарат и сделал по несколько снимков с каждой страницы. Потом разложил всё по местам, запер портфель и установил на замке первоначальную комбинацию. Кроме того, снял оттиски с ключей от «Волги», хотя и сам не мог сказать, зачем они ему были нужны. Сильного страха в этот раз он почему — то не испытывал.

Закончив свою шпионскую миссию, он разложил переднее сидение и долго ворочался на нем, пока, наконец, не заснул с чувством выполненного долга. В ту ночь никакие кошмары ему не снились, как не снилось сны вообще.

Между тем, если бы он знал о двух вещах, имеющих к нему самое непосредственное отношение, то бессонница была бы ему гарантирована.