Человек со шрамом - Виктор Аннинский

Первое, о чем не знал агент Черный, это то, что и за ним самим, и за подполковником Мельниковым в тот вечер было установлено скрытое наружное наблюдение. Одинокая машина, ночевавшая на берегу озера метрах в трехстах от них, оказалась там не случайно.

Вторая ошибка секретного агента была и вовсе непростительна для фотографа со стажем: кусочек бумаги под скрепкой, на который он не обратил внимания, был зеленоватого оттенка. Точно такой же цвет имеет обычная фотобумага. И этот кусочек бумаги был безнадежно засвечен…

На следующее утро, в половине восьмого, черная «Волга» высадила Давиденко около его дома и тот, сгибаясь под тяжестью богатого улова, скрылся в подъезде старого дома.

Однако добраться до своей квартиры без приключений не удалось: на площадке третьего этажа его поджидали двое молодых людей. Хуже того, они уже были ему знакомы: именно они в свое время остановили его на улице и втолкнули в машину Свиридова.

— У, вот это да! — заметив полный садок рыбы, сказал один из шуваловских головорезов. — Яша, ты часом не рыбный магазин ограбил, а?

— Какой еще магазин, — буркнул Давиденко, стараясь обойти бандитов. — На рыбалке я был… И вообще, я вам ничего не должен.

— Ну, это как сказать, — не согласился с ним физически крепкий и накаченный парень, преградив дорогу. — У тебя какая — то прямо — таки феноменальная способность оказываться в неподходящее время в неподходящем месте. И насколько я знаю, люди с такими способностями не умирают… — он выдержал небольшую паузу, — своей смертью. Как говорят в народе: «Или в бане запарятся, или… подавятся. Чем — нибудь». Вот и сегодня ночью всё повторилось… Короче, разговор с тобой будет в другом месте, а пока дай — ка сюда свой рюкзачок!

При этих словах Яша Давиденко побледнел и попятился.

— Долго будешь дуриком прикидываться? — с угрозой поинтересовался второй бандит. — Сегодня специально для тебя покажут один очень интересный фильм. Но, боюсь, он тебе не понравится.

При этих словах Давиденко побледнел еще больше и обреченно отдал рюкзак. А что он мог сделать? Засветить пленку или, может быть, проглотить кассету? Ни того, ни другого головорезы сделать не позволят. К тому же он как — то не подумал, что могут возникнуть такие непредвиденные и опасные ситуации, и потому не вытащил кассету из фотоаппарата заранее.

«Идиот! — мысленно костерил он сам себя. — Я рисковал своей шкурой, выхватывая каштаны из огня, а эти бандиты спокойненько за мной наблюдали и не мешали мне… Да боже упаси, зачем мешать? Я же фактически на них работал, да еще и бесплатно!»

Один из бандитов вытряхнул содержимое рюкзака прямо на пол и быстро осмотрел вещи. Перемотал и вытащил из фотоаппарата кассету, а также забрал оттиски с ключей от «Волги». Другой обыскал невезучего агента, но ничего не взял.

— Не опоздай на работу, Яша! А то останешься без тринадцатой зарплаты, — усмехнулся он и вернул рюкзак с вещами. — Надеюсь, тебе не надо напоминать, что наша встреча носила исключительно конфиденциальный, хотя и дружеский характер?

Давиденко угрюмо кивнул и потащил свой богатый улов на четвертый этаж. Тяжелый садок, полный отборной рыбы, волочился за ним, пересчитывая все ступени лестницы и оставляя на них мокрый след. В душе он клял всех и вся и только удивлялся, насколько жестока к нему судьба. Все его попытки выбраться из этого топкого болота приводили только к тому, что он еще глубже погружался в страшную и липкую топь. Еще немного и трясина окончательно его поглотит.

Дома он с полчаса провел в ванной комнате в размышлениях о своей несчастной судьбе.

− За что мне всё это? − шептал он, включая воду.

Этот трюк он много раз видел в кино и считал такую меру предосторожности вполне оправданной, хотя «жучков» в ванной комнате он не смог обнаружить.

− Ну, почему я снова оказался крайним? То Мельников достает со своими мутными играми, то опять бандиты объявились. Месяца два ничего не было о них слышно. И вот, пожалуйста, явились — не запылились. Фотопленку отобрали… Я, правда, не вникал, что там было на тех двух страничках, но теперь какая разница? Гриф — то я видел: «Совершенно секретно».

Яша горестно вздохнул и прибавил напор воды: — Если об этом станет известно Мельникову, то я, считай, покойник. Он мне такую статью подберет по своему затертому Кодексу, что не каждая тюрьма меня примет. Шпионаж — это как минимум, только не знаю, в пользу какой иностранной державы.

Секретный агент обреченно покачал головой и шмыгнул носом: — Но это даже еще хуже… Он мне такую державу подберет, по собственному выбору, что к обычному за такие дела «червонцу» суд добавит еще пару лет, от себя. Уж Мельников — то не упустит такой возможности. А может, в измене Родине обвинит или еще в чем — нибудь… Он мастак на подлые трюки, а тут и придумывать ничего не надо: листай Кодекс да выписывай статьи в столбик…

— Чтоб вы все в аду сгорели! — с горечью и ненавистью воскликнул Давиденко. Но тут же перешел на свистящий шепот: — И ведь снова история повторяется. В прошлый раз я отдал почти десять тысяч баксов за меблировку квартиры, которая к тому времени была уже не моя. В этот раз на меня повесят шпионаж за съемку секретных документов, негативов которых у меня тоже уже нет. Ну? Не свинство ли это?!

Он тяжело и безнадежно вздохнул: — Нет, надо было в самом начале бежать из этой квартиры, этого дома и даже этого города, куда глаза глядят, как только этот чертов старик оказался под покровительством мафии. Работу было жалко бросать. Идиот! Нашел о чем жалеть… Зачем тебе работа, если жизнь твоя теперь гроша ломаного не стоит? — горевал он о себе почему — то во втором лице. — Что, думаешь после твоей смерти у входа в агентство «Старый город» прибьют мемориальную доску? Типа такой:

В этом здании в период с 1989 по 1996 год самозабвенно и творчески трудился Яков Ильич Давиденко, который был огульно обвинен и впоследствии осужден за шпионаж в пользу неустановленной иностранной державы. В 2006 году реабилитирован (посмертно). Является Почетным гражданином города N.

Яша ужаснулся собственным прогнозам и побледнел. В довершение всех неприятностей у него начался нервный тик — левое веко непроизвольно дергалось.

Он безнадежно махнул рукой и горестно добавил: — Мельников мне такую табличку припасет, что не приведи господи! Что — нибудь совсем уж простенькое, написанное коряво и без затей, на жестянке или фанерке:

Давиденко Я.И. (Дело Љ такое — то) Осужден по ст. ст. 64, 65 и 76 УК РФ.

Расстрелян в июле 1996 года.

Агент — неудачник снова зашмыгал носом.

— Хотя и на такую табличку его ведомство тратиться не будет, — трагически бормотал он. — Они сантиментами не страдают. Шлепнут по — тихому в тюремном подвале и прикопают в каком — нибудь овраге, чтоб меньше возиться. Или, в лучшем случае, похоронят за счет муниципалитета на городском кладбище, в углу для бомжей и прочих бесхозных покойников. Тем ставят что — то вроде креста, который изготовил ученик плотника, когда был пьян в доску… А, скорее всего, судя по виду их шедевров — в штабель этих досок. Ну, а на поперечине напишут шариковой ручкой, и еще хорошо, если без ошибок:

Неизвестный мужчина, около 35 лет…

Он тяжело вздохнул и горько усмехнулся: — И всё… Ни венков, ни цветов. Только корявый крест с убогой надписью. Через год и креста не будет, останется только заросший травой невысокий холмик, а лет через пять и его не будет…

— В их темных делах реклама не нужна, — невнятно и тоскливо бормотал Яша Давиденко, сидя на краю ванны. — Похоже, на этот раз я доигрался. Те поймают — поставят к стенке, эти поймают — тоже начнут душу частями вытаскивать. Впрочем, эти уже поймали…

Нервный тик кончился так же неожиданно, как и начался. Агент Черный несколько минут напряженно всматривался в свое отражение в зеркале над умывальником, но тик не повторился.

— Может, дали несколько часов, чтоб с семьей попрощался, — вернулся он к своим мрачным прогнозам. — А я как дурак сижу в ванной. Теперь сиди, не сиди, а только это ничего не меняет. Здесь не отсидишься и не спрячешься ни от «Легиона», ни от ФСБ.

Давиденко, наконец, совладал с трагическими чувствами, захлестывающими его душу, умылся холодной водой и вытер лицо полотенцем.

— Ну, это же надо, — горько усмехался секретный агент, — всего за пару месяцев нажить себе таких опаснейших врагов. Ведь если разобраться, то опаснее их и в городе — то нет!

Когда Давиденко всё же приехал в свое агентство, там его снова поджидали гости дорогие. В том смысле, что визиты таких гостей ему дорого обходились. Но внутренне он был к этому готов.

Минут через десять он уже сидел на заднем сидении роскошного «Мерседеса», припаркованного на одной из тихих улочек, и смотрел обещанный фильм. Кино ему сильно не понравилось: все его ночные подвиги и свершения в черной мельниковской «Волге» были сняты на пленку. Обычной и инфракрасной камерой. Во время просмотра его снова начал донимать нервный тик.