Карта костей (ЛП) - Хейг Франческа

— Нездорово целыми днями сидеть тут взаперти.

Он вытаскивал меня на прогулки к конторе мытарей или вокруг города, расспрашивая обо всем, что я нашла в документах.

Улицы Нью-Хобарта возвращались к нормальной жизни. Разбитые ставни сняли, окна заколотили нетесаными досками, чтобы не залетал снег. Заработали пекарни, на рыночной площади открылись несколько лавок. Но мы отвоевали для города странную свободу. Солдат Синедриона изгнали, но войска Инспектора носили такую же форму и все еще патрулировали стены. К ним присоединились патрули омег, сменяя альф на городских стенах. Войско Саймона пополнилось новыми добровольцами-омегами из города. Но отряды альф и омег препирались между собой из-за смен и распределения обязанностей. Как-то во время прогулки Дудочник остановился у восточных ворот, чтобы переговорить с нарядом омег, только что вернувшимся с дежурства. Ожидая Дудочника, я случайно услышала, как одна из солдат Инспектора насмехается над безногим лучником, который сменял ее на сторожевой башне.

— Что ты сделаешь, если в стене пробьют брешь? — спросила она, наблюдая, как тот забирается по лестнице при помощи одних рук. — Потащишься в бой против конных войск?

Омега не ответил, лишь продолжил карабкаться с луком через плечо.

Также случались стычки между солдатами Инспектора и жителями, которых они должны были защищать. Например, из-за того, что Инспектор не хотел отменять регистрацию. Дудочник рассказал, что на ступенях конторы мытарей собралась большая толпа и сожгла свои документы. На следующий день кострище темнело пеплом на снегу.

Жителям города разрешалось приходить и уходить, когда вздумается. Многие взяли то, что смогли унести, и отправились на восток. По словам Дудочника, вероятно, ушло бы больше, если бы было куда идти и зима не была такой лютой. Я не могла винить их за побег. Мы все знали, что контратака вполне вероятна. Наши разведчики и дозорные уже сообщали о сборе войск Синедриона неподалеку от города. Они не окружали стены, да и Инспектор заверил, что численность его людей вполне сопоставима с отрядами Синедриона, если они перейдут в наступление или решатся на осаду. Но этого не происходило. Солдаты Синедриона просто караулили и выжидали.

Городской гарнизон был на грани — как альфы, так и омеги. Без боевых действий бойцам оставалось лишь патрулировать на снегу и холодном ветру. Рацион обеднел — торговцы по-прежнему обходили Нью-Хобарт стороной, а ранний снег повредил озимые. Лютовала зима, скудные запасы топлива подходили к концу. Ближайшие участки леса сгорели, а многие горожане не решались отходить далеко от городских стен туда, где собирались войска Синедриона. На улицах мимо нас с Дудочником проходили люди, сгибающиеся под тяжестью досок и бревен, оставшихся от разрушенных зданий. Многие жители получили в бою ранения и исхудали, зимняя одежда не скрывала костлявые запястья и изможденные лица. Я снова и снова вспоминала слова Зака: «А что ты предлагаешь им в качестве альтернативы?». Казалось, что хуже сражения и костра из полусожженных тел ничего нет. Но существовали еще серые ужасы затянувшейся войны, когда бои приостанавливаются.

Однако случались мгновения, пронзавшие однообразие этих зимних недель. Однажды, гуляя с Дудочником мимо пепелища, где когда-то стоял дом, мы увидели, как трое подростков-омег гоняют мяч. Когда мяч подкатился к забору, один из молодых солдат Инспектора пнул его обратно и вскоре присоединился к игре. Через несколько минут его позвал командир отряда, и он побежал прочь, но я заметила, как его рука вскинулась в небрежном прощальном жесте.

В другой раз у кузни, где подковывали лошадей, солдат-омега помогал ловить сбежавшую лошадь. Когда он бросил уздечку альфе, тот принял ее без содрогания. Они вместе закатили глаза, что-то бормоча о неуклюжем подмастерье, который испугал животное.

Вряд ли это можно назвать примирением — всего лишь несколько слов, брошенных одномоментно. Но эти редкие случаи дарили мне надежду. Однако только ее было недостаточно, учитывая Синедрион и его машины, собранные против нас. Главные надежды возлагались на Ковчег и Далекий край.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нужно отправить отряды к побережью, — твердила я снова и снова, когда присоединялась в другим на совете в конторе мытарей. — Нужно снарядить еще несколько кораблей для поиска Далекого края.

— Мы и так задействовали все резервы, — отвечал Инспектор. — Не только для защиты этого города. От Уиндхема до побережья происходят стычки. Каждый гарнизон, который объявил о лояльности мне, вынужден защищаться от армии Синедриона.

В ожидании поддержки я посмотрела на Дудочника, но тот отвернулся. Даже он не желал говорить о Далеком крае с тех пор, как Зак бросил к нашим ногам головы носовых фигур. Когда я спросила напрямую, он покачал головой:

— Если Далекий край где-то и существует, наш единственный шанс узнать о нем — Ковчег. Даже имей мы ресурсы, нельзя больше посылать людей в неизвестность. — Он посмотрел на свою руку. — Я послал достаточно своих на верную смерть. И на море, и на суше.

Когда Ксандер начал снова бормотать о возвращении «Розалинды», у нас не хватило духу рассказать о том, что мы знали.

49 год, 23 ноября. Оперативное совещание по материально-технической базе и оборудованию.

Сырость проникла в секцию Б и влияет на электропроводку и вентиляцию. Команда технического обслуживания попыталась повторно уплотнить вентиляционные каналы, но Уолш говорит, что оползень в секции А, вызванный взрывом, исключает доступ к с [...]

Экспедиция на поверхность 61: радиационный фон без изменений, все еще как обычно выше на востоке (от лагеря 3 и далее). Далее лагеря 5 выживших не наблюдается.

Психиатрическим отделением (секция Е) становится управлять все тяжелее, т.к. валиум в дефиците. По крайней мере половину пациентов требуется разместить в защищенной секции Г, но это невозможно из-за отказа генератора. Сейчас ждем ответа от Временного правительства на наши неоднократные просьбы перекинуть дополнительные ресурсы и электроэнергию с проекта «Пандора» (не только для освещения, но и для охлаждения — пища теперь хранится в холодильниках морга наряду с [...]

Глава 26

Дудочник, Зои, Саймон и Инспектор собрались в спальне приюта. Я привыкла видеть их в зале совещаний конторы мытарей. Здесь, на скрипучих детских койках среди вороха бумаг, они выглядели нелепо. Только Инспектор отказался присесть и стоял у спинки кровати, скрестив руки на груди.

Чтение и сортировка документов заняли три недели. Отек на предплечье еще не спал, и я пока не могла шевелить запястьем, не испытывая боли, но перевязь и шину уже сняла.

— Вот здесь я нашла первое упоминание о близнецах, — сказала я.

Дудочник взял протянутой мною лист и прочел вслух:

— Тридцать восьмой год, двенадцатое марта. Меморандум восемнадцать-б, тема: Рост популяции близнецов (Наверху). Наверху? — Он посмотрел на меня.

— Здесь. — Я указала за окно. — В смысле, на земле. В ранних документах они называют ее «поверхностью». Потом просто стали писать «Наверху».

— Вот это про нас, так ведь? — Дудочник указал пальцем на строчку. — Говоря о «вторичных близнецах», они подразумевают омег.

Я наблюдала за ним, пока он читал о первом появлении близнецов:

— […]Экспедицией 49 отмечены полимелия, амелия, полидактилия, синдактилия (в некоторых случаях полисиндактилия на обеих конечностях), дисгенезия гонад, ахондроплазия, нейрофибромия [...]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Казалось, мутации были настолько ужасающими, что для их описания обычных слов не хватало, и писавший использовал совершенно новый язык. Я смотрела на читающего Дудочника и задавалась вопросом, какой из бессмысленных терминов — если такой здесь упоминался — означал его однорукость. Или мой разум провидца, блуждающий туда-сюда во времени.

Дудочник и Зои одинаково опустили головы и в унисон двигали глазами, читая каждую строчку.