Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

Если бы мне пришлось рассказывать, что такое фотосинтез, я бы сделал это в форме забавной истории с уроков биологии в 10 классе.

Рассказал бы, как моя учительница мисс Мерфи, стоя у доски, показывала схематичными рисунками, как растения поглощают солнечный свет и углекислый газ и выделяют кислород. Мисс Мерфи рассказывала воодушевленно, с едва сдерживаемым энтузиазмом, восхищалась эффективностью и симбиотической природой этого процесса, ей не терпелось донести это до нас.

В то время фотосинтез волновал меня куда меньше, чем Хизер, сидевшая наискосок от меня (помните, в десятой главе я рассказывал, как влюбился в нее и пытался завоевать ее сердце на уроках мисс Мерфи?). Хизер сама, по сути, действовала на меня как солнце и углекислый газ, заставляя выделять кислород. Она была тем, что мне нужно было для счастья. Если бы только она согласилась стать для меня источником этих веществ – но этого так и не произошло. Хизер начала встречаться с Грегом, и их отношения сохранялись практически на протяжении всей старшей школы.

ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, КАКИМ БЫЛ

ОГОРОДИК МОЕЙ БАБУШКИ, НО ЭТО

НИЧЕГО – ВАШЕ ВООБРАЖЕНИЕ

МГНОВЕННО ЗАПОЛНЯЕТ ПУСТОТЫ,

И В НЕМ НЕМЕДЛЕННО ВОЗНИКАЕТ

ОБРАЗ ОГОРОДА. А ПОСКОЛЬКУ

КОНКРЕТНЫЕ РАЗМЕРЫ И ОБЩИЙ

ВИД ЭТОГО МЕСТА НЕ ИМЕЮТ

ЗНАЧЕНИЯ, Я НИКАК ПРОТИВ ЭТОГО

НЕ ВОЗРАЖАЮ И ПОЗВОЛЯЮ

ВАМ ДОПОЛНИТЬ МОЮ ИСТОРИЮ

СВОИМИ ДЕТАЛЯМИ.

Понимаете, к чему я? Вместо того чтобы прерывать свой рассказ в попытке объяснить некий научный процесс, я вставляю в него занятное примечание, давая слушателям необходимые научные сведения и в то же время иллюстрируя забавной сценкой какую-то черту своего характера.

В зависимости от контекста я мог бы с легкостью рассказать не о Хизер, а, скажем, о Шоне – рыжеволосом мальчишке, который тогда тоже ходил вместе со мной на биологию. Шон был хулиганом, несколько лет отравлявшим мне жизнь – пока мы наконец не прониклись друг к другу искренним уважением. Я мог бы пояснить, что Шон вызывал во мне эффект, прямо противоположный фотосинтезу, поскольку между нами не было и намека на симбиоз.

Еще вместо Хизер я мог бы рассказать о Дженнифер Глоуз из того же класса по биологии. Однажды я шутки ради добавил в периодическую таблицу новый элемент «Глоузгроссий» – прямо на уроке мисс Мерфи. Я проделал столь скрупулезную работу (новая ячейка на первый взгляд ничем не отличалась от настоящих), что когда мисс Мерфи развернула таблицу, то минут 15 не могла понять, в чем подвох. Я мог бы рассказать своим слушателям о том, что потратил на это больше времени, чем на изучение фотосинтеза.

Все эти зарисовки сообщают аудитории нечто новое о моем характере, а мне самому помогают объяснить феномен фотосинтеза тем, кто еще его не понял. Но самое главное – они не дают прерваться воспроизведению фильма в головах слушателей, ведь я сообщаю им локацию и описываю события, а не просто читаю лекцию.

Вот и весь секрет. Все просто: пусть каждый момент вашей истории будет вписан в конкретное место. У каждого момента должна быть своя локация, каждой сцене нужна атмосфера. Это самая простая и действенная стратегия в моем арсенале.

Глава двенадцатая. Правила «но» и «поэтому»

Каждый понедельник утром я прошу своих пятиклассников рассказать, как они провели выходные, одним предложением. Так у них появляется возможность поделиться со мной самым важным моментом за эти два дня.

На то у меня есть несколько причин:

1. Ребятам не терпится рассказать мне о том, как прошли их выходные, но мне некогда слушать их истории целиком – да и не хочется. Как бы я их ни любил, даже я не могу бесконечно поглощать истории о днях рождения двоюродной сестры и утренних футбольных матчах. А так благодаря правилу «выходные в одном предложении» все присутствующие смогут рассказать о чем-то одном и испытать нечто близкое к удовлетворению, не ставя под угрозу мое душевное равновесие.

2. Я учу пятиклассников искать «пятисекундные» моменты. Конечно, с детьми я не использую эти термины – во всяком случае, вначале, – но мы много говорим о том, что интересно или неинтересно другим людям. Мой школьный психолог поддерживает идею объяснять ребятам, какие темы могут быть интересны другим людям, хотя порой считает мои оценки чересчур строгими. Кричать ученикам «Скукотища!» и «Сейчас умру от зевоты!» не педагогично, полагает она. Однако это работает. «Не нужно рассказывать нам о том, как прошли выходные, во всех подробностях, – предупреждаю я. – Просто вспомните самый интересный и захватывающий момент – и поделитесь им».

3. И еще я помогаю им оттачивать грамматику. Им поневоле приходится строить складные предложения и избегать незаконченных фраз.

4. Я учу их активному слушанию и поощряю этот метод.

Когда кто-то из ребят рассказывает что-нибудь по-настоящему интересное, я частенько задаю встречные вопросы, мотивируя их продолжать. Бывает, что получается вполне годная история.

Именно слушая одну из таких историй, я наконец понял, что меня бесит во многих из них: союз «и».

Ученики вечно норовят склеить предложения, абзацы и разные куски текста этим союзом – гораздо чаще всех прочих связующих слов, – а получается какой-то ужас:

Моя двоюродная сестра Лиза осталась у нас переночевать, и мы пошли спать вовремя, и не могли уснуть. Когда все остальные заснули, мы спустились на первый этаж и стали смотреть телевизор. И мои родители нас услышали и думали, что это воры и что нас сейчас ограбят, и вызвали полицию. Нас они не будили, потому что не хотели пугать, и даже не заглянули в мою комнату. Мой папа ждал на втором этаже с бейсбольной битой. Потом приехала полиция и увидела в окно, как мы смотрим телевизор. Они позвонили моим родителям и сказали, что это мы, и нам влетело.

У этой истории – огромный потенциал. Во всяком случае, она обладает всеми задатками крепкой и довольно смешной зарисовки. Но рассказана она плохо. В столь монотонном детском изложении даже смешная история превращается в какую-то пытку.

Поняв ошибку, которую совершали мои юные студенты, я стал внимательнее слушать взрослых и вскоре понял, что даже опытные рассказчики на сцене нередко ее допускают. Подавляющее большинство людей стремятся соединять предложения, абзацы и образы