Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории - Ирина Мариковна Эрлихсон

Ханжа, который много лет

Чинил под видом блага вред.

Вестминстер знает и Хиксхолл

Как ловко он интриги плел.

Он вхож в правительственный круг

Закону он и враг, и друг.

Он на расправу быстр и крут,

А несогласный шел под кнут.

Когда он присуждает штраф,

Неважно, прав ты, иль не прав.

За черствый хлеб и горький эль

Быстрей развязывай кошель!

Для тех же, кто презрел закон,

Он благодетель и патрон[593]».

Биограф Филдинга очевидно подразумевает Де Вейля, которого упрекали в том, что он является продажным судьей. Действительно он получал солидное жалованье от казны: ему выплачивалась сумма 250 фунтов стерлингов от казначейства в течение пяти лет после назначения на должность судьи и еще 100 фунтов стерлингов с 1740 г. В 1738 г. он был назначен генеральным инспектором импорта и экспорта с доходом 500 фунтов стерлингов в год. В течение семнадцати лет он был самым активным судьей в Лондоне, и, хотя его часто обвиняли в коррупции, в том числе протекции борделей, Вейль никогда не был публично уличен в противозаконных действиях[594]. Ведя свои судебные дела из офиса, сначала на Лестер-сквер, а затем на Боу-стрит, он заложил основы для стратегического курса, продолженного Генри и Джоном Филдингом – его непосредственными преемниками.

Особняк на Боу-стрит с 1739 г. превратился в центр уголовных расследований, оставаясь в этом качестве на протяжении более века. «Городские олдермены не возлагали функцию уголовного розыска на магистраты. Томас де Вейль и особенно Филдинги реализовывали ее, поощряя нанятых ими констеблей из небольших правительственных субсидий, так что их деятельность ассоциировалась именно с Боу-стрит»[595].

У. Хогарт «Гудибрас перед судьей»[596]

Когда де Вейль умер, правительству было трудно найти достойную кандидатуру, но в конце концов его место занял Генри Филдинг. Здесь следует обратиться к обстоятельствам жизни писателя, побудивших его к смене профессиональной деятельности. В 1737 г. правительство приняло «Акт о цензуре»[597], согласно которому театры могли существовать, только имея королевскую лицензию. Все пьесы должны были проходить предварительную цензуру. Бернард Шоу писал: «В 1737 году Генри Филдинг, величайший из всех профессиональных драматургов, появлявшихся на свет в Англии начиная со средних веков до XIX века, за единственным исключением Шекспира, посвятил свой гений задаче разоблачения и уничтожения парламентской коррупции, достигшей к этому времени своего апогея»[598]. Филдинг прекратил писать для театра, и ему пришлось задуматься о более надежной профессии со стабильным доходом.

В 1737–1740 гг. он проходил обучение в старинной юридической школе в Среднем Темпле, получив квалификацию барристера. «Образование английских юристов начинается в коллегиях адвокатов[599]. Изучение права состоит, конечно, в чисто механическом заучивании основных начал права и образцовых решений дела[600]… Экзамены по механическому английскому способу их производства нисколько не служат ручательством хорошего образования. Тем не менее живое применение прав народа препятствует возникновению чисто ремесленного сословия юристов. У англичанина, рожденного в большой общественной среде и живущего в постоянной юридической атмосфере, гораздо больше природного юридического такту, нежели у большей части практических деятелей других народов»[601]. Драматург и литературный критик Артур Мерфи, в знаменитом эссе «О жизни и гении Генри Филдинга, эсквайра» предварившее изданное под его редакцией собрание сочинение[602], писал, что «что если он чего-то желал, то желал это с неистовой страстью». Через двенадцать лет Филдинг будет с «неистовой страстью» очищать улицы Лондона от преступных элементов, а пока он усердно штудировал сборники судебных решений, протоколы, словари, составлявшие фундамент юридического образования. «Ему приходилось заниматься всерьез, поскольку он нуждался в постоянном доходе, а на него мог рассчитывать только высокой квалификации барристер. Свои планы Филдинг осуществил с похвальной быстротой: 20 июня 1740 г. он получил право адвокатской практики. На что другие потратили бы шесть-семь лет, он совершил за неполных три года»[603]. В течение последующих лет Филдинг посещал выездные сессии в графствах Юго-Западного округа, нарабатывая адвокатскую практику и набирая материал для будущих произведений. Мысль о литературной деятельности не оставляла его. Он сотрудничал с газетой «Боец»[604], а публикация «Джозефа Эндрюса» (1742) и «Собрания разных сочинений» (1743), куда вошли эссе, памфлеты, пьесы и роман «История Джонатана Уайлда Великого» упрочили писательскую репутацию Филдинга.

После смерти жены, скончавшейся в ноябре 1744 г., Филдинг отложил перо почти на год, что было естественно, учитывая его преданность Шарлотте Крэдок. Родственники Филдинга, леди Мэри Уортли Монтегю и леди Бут отмечали, что муки его горя приближались к безумию; но когда первый приступ скорби прошел, он восстановил душевное равновесие, чему способствовало философское отношение к жизни и жизнелюбие. Вдовцом он оставался недолго, 27 ноября 1747 г. он заключил брак с Мари Дэниелс, служившей в его доме экономкой, спровоцировав этим мезальянсом целую волну слухов.

Годы жизни Филдинга, предшествовавшие его назначению на Боу-стрит, были отмечены особой активностью в сфере публицистики литературного творчества. Он руководил еженедельной газетой «Истинный патриот», которая между ноябрем 1745 и июнем 1746 гг. вышла свет тридцать три раза. В 17471748 гг. он выпускает еженедельник «Якобитский журнал», выступая под маской Джона Тротт-Пледа, эсквайра, откровенного якобита. Журналистский прием, не терял своей популярности и в середине XVIII века: полемика велась от имени политических противников, но в виде пародии, когда подаваемая от их лица информация утрировалась вплоть до абсурда. Филдинг объяснял, что ироническая маска предполагалась для высмеивания глупости людей, руководствующихся якобитскими принципами. Хотя справедливости ради надо отметить, что очень немногих лидеров оппозиции в 1747–1748 гг. можно было заподозрить в якобитских симпатиях, особенно после заключения соглашения в Экс-ла-Шапеле, по которому Франция обязалась выслать Претендента из Парижа.

Генри Филдинг (портрет кисти У. Хогарта)

Итак, в 1748 г. Филдинг, блестящий журналист, мастер политической сатиры и апологет британской конституции, остроумный драматург, автор популярных фарсов и комедий, беспристрастный как в похвалах, так и в осуждении, готовил к печати произведение, которое утвердит его в статусе одного из величайших романистов Просвещения.

Что же касается его адвокатской деятельности, то несмотря на то, что, по его признанию, он применил себя к своей профессии с самым усердным старанием, едва ли она служила стабильным источником дохода и не оправдала надежд в плане пополнения семейного бюджета. Как писал биограф Филдинга, М. Годден «необходимость обеспечивать семью и мрачный