Избранная и беглец - Штерн Оливия

— Пойдем. Идти можешь? Надо обработать. Ну же… Он никуда не денется.

— Время дорого, — упрямо процедил Оллин, — вдруг с Айрис что-нибудь случится.

— Они не убьют ее сразу. А этот уже не сможет с ними связаться. Идем. Через час с ним поговоришь. Его как раз подготовят.

И Лайон Делайн хищно оскалился, показывая острые клыки. Слишком острые для человеческих. Почему никто этого не замечает?

Оллин вздохнул, оперся на плечо дядюшки и дал себя увести. Разумеется, Лайон прав. Надо восстановиться. Рана, конечно, не слишком опасная для модификанта, но ведь полно свидетелей инцидента. Не нужно лишних подозрений.

* * *

Где-то через час Оллин в сопровождении Лайона спустился в подвал. Рану перевязали, да и на модификанте все заживает быстро. Под правым ребром тянуло, но не более, и Оллин чувствовал себя вполне способным допрашивать. Вернее, не просто допрашивать, а выбивать сведения из предателя.

В подвале он никогда раньше не был, с интересом осматривался. Следовало, конечно, ожидать, что под дворцом существует настоящий лабиринт, но масштабы увиденного превосходили все ожидания. Три уровня, серый бетон, металл и пластик. Множество поворотов, разветвлений и запертых дверей. Предателя отвели на самый нижний уровень, который, как намекнул Лайон, и предназначался для таких случаев. Все ж таки император имеет власть карать и миловать. Ну и пытать, если понадобится. Можно, конечно, долго разглагольствовать о том, что сама надобность причинения физической боли осталась далеко в прошлом и что имеются средства воздействия более современные и изысканные, но иногда, «очень-очень редко», как пояснял дядя, приходится прибегать к хорошо забытому старому. Оллин уже и не сомневался в том, что на третьем уровне подвала располагаются превосходно оборудованные пыточные: кровью разило еще на лестнице.

— Сюда, — наконец указал Лайон на безликую пластиковую дверь.

И они вошли.

Комната была просторной, хорошо освещенной шестью светодиодными лампами под потолком. Посередине, прикованный к металлическому стулу, сидел тот самый парень, который посмел покуситься на жизнь наследника и будущего императора. У стены на свободных стульях расположились Эльс и еще пара охранников.

Оллин еще раз оглядел пленника. Надо сказать, над ним уже успели поработать: вместо лица — оплывшая багровая маска, порванная рубашка заляпана кровью, слипшиеся волосы выдраны клочьями, и голова тоже вся в крови.

Аватар хищно щелкнул зубами и зашевелился. Все-таки он был хищником, а запах крови всегда возбуждает. Оллин покосился на дядю и подумал, что Лайон испытывает примерно то же самое. Вон даже на шее под кожей чешуйки появились.

Передернув плечами и пытаясь отвлечься от вязкого, разлитого повсюду запаха, Оллин шагнул к парню. Тот был в сознании, поднял голову. В единственном уцелевшем глазе появилось изумление, мол, как же так, я его ножом, а он стоит на ногах как ни в чем не бывало. Оллин поморщился. Парень не выйдет отсюда живым, это понятно. Вопрос в том, насколько быстро он сознается.

— Как зовут? — Оллин мягко обошел пленника по кругу.

Дядя отошел к Эльсу, они принялись что-то тихо обсуждать.

Парень уставился на Оллина, у него внутри что-то тяжко булькало и хрипело.

— К чему? Меня все равно убьют.

— Хочу знать, кого придется убить. — Оллин улыбнулся. — Так что?

— Зовут меня Терен. — Парень поник. — И я ничего не знаю. Мне нечего сказать.

— Ты украл мою невесту. — От одних только слов аватар снова зашевелился, грозя выбраться на поверхность. — Я хочу знать, кому ты ее передал и как успел вернуться во дворец.

Терен хрипло вздохнул, снова внутри что-то булькнуло и захрипело.

— Я не знаю имен, — устало сказал он. — Хоть на куски порежьте, я ничего не смогу сказать. Со мной просто связался человек и предложил денег, чтоб я предоставил ему девку Делайна. Реактивный ранец тоже мне дали. Я ее оглушил, ударил по голове, передал сообщение тому человеку, потом перетащил женщину на ранце через стену. Там нас уже ждали. Я передал ее тем людям, они перевели мне на счет деньги. Всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятно, — процедил Оллин.

Конечно же те, кто задумал похищение, не были наивными детьми, чтобы делать все напрямую.

— Ну и как, понадобятся тебе деньги в могиле? — проговорил Оллин и отвернулся.

Терен засопел, забулькал, но промолчал. Он понимал, что его ждет, но, надо признать, вел себя достойно и не умолял о снисхождении.

Оллин отошел к стене, где дядя разговаривал с Эльсом.

— Где его коммуникатор?

Эльс посмотрел уважительно.

— У нас, ваше высочество. Но толку мало. Он вел переписку с очередным псевдонимом, а они, в свою очередь, использовали анонимайзер.

Оллин на миг прикрыл глаза. Что-то подобное он читал, когда сидел в своей тюрьме. Он вообще много чего успел прочесть за все эти годы. И надо же, пригодилось.

— Давайте поднимемся наверх, — предложил спокойно, — у меня есть зацепка. По крайней мере, можно попробовать.

— А с этим что? — Лайон брезгливо кивнул на обмякшего Терена.

— А что, есть варианты? — Оллин прищурился. — Чего ты от меня ждешь?

Дядя привычно оскалился:

— Решений, племянник, решений. Император должен уметь принимать решения и брать на себя ответственность.

Оллин пожал плечами. Проверка? Дядюшка все еще пытается понять, насколько мягкотелой будет копия Артемиса Делайна? А насколько мягкотелым может быть человек, которого двадцать восемь лет продержали взаперти и который уже согласился на убийство собственного брата?

И все же…

Снова непривычно и нечестно, потому что у него, Оллина, руки свободны, а у того, другого, связаны, и он не сможет драться.

«А разве это что-то меняет? Сможет — не сможет, выход у Терена только один».

После того как ты вспорол бок будущему императору, выход в самом деле только один.

Оллин посмотрел на пленника — судя по всему, тот был без сознания.

Не думать. Просто ни о чем не думать. Выбросить из головы все мысли, оставить морозную пустоту. Он ведь уже убивал. Сможет и на этот раз. Увы, император не может остаться чистеньким, таковы правила игры, в которую он ввязался, и не он их устанавливал. Да еще Айрис неизвестно где, и непонятно, что с ней. От всего этого кровь превращается в кислоту и разъедает сердце.

Оллин быстро подошел к Терену и коротким, заученным движением свернул ему шею. Медленно отряхнул руки, посмотрел на дядю и Эльса и впервые заметил, что Лайон Делайн растерян.

— Идемте наверх, — сказал тяжело. — А здесь пусть… уберут.

* * *

К полудню на коммуникатор Лайона пришло сообщение. Тоже через анонимайзер, тоже с неизвестного аккаунта. Оллин, пока читал, сломал карандаш. Это случайно получилось, просто — хрусть! — и все. Примерно, как позвонки в шее Терена. Он будет помнить этот звук до конца дней своих, никуда не денешься.

Похитители, как Оллин и предполагал, требовали отменить принятый закон о возврате имущества модификантам. Обещали присылать отрезанные пальцы Айрис. Сперва пальцы, а потом вообще ее по частям.

— Ты не можешь отменить закон, — хмуро сказал Лайон. — Ты не можешь вертеть целой планетой только потому, что у тебя украли девку.

— Конечно, не могу, — согласился Оллин. — Ведь федеральный реестр не допускает модификации, только добавление информации. Так что… Перекинь мне на планшет это сообщение. Я собрал уже достаточно. Если только их писал один и тот же человек, то мы их разыщем.

— И где ты всему научился? — Лайон недоверчиво качал головой.

— Ты забываешь, что у меня было двадцать восемь лет совершенно свободного времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И начал перекидывать все сообщения в одну из федеральных систем стилистического анализа. Где-то там, в недрах вычислительного центра, откликнулись нужные цепочки функций. Система переварила набор образцов и выдала подтверждение, что сообщения написаны одним и тем же человеком. Это уже было отлично, потому что теперь можно было просто обратиться в службу деанонимизации, залить все атрибуты аккаунтов, с которых шли сообщения, и…