Судьба амазонки - Milla Smith

– Если руку поднять сможешь, – двусмысленно улыбнулась Архелия. – Заберите вождя, скоро начинаем. Удачи!

– Издевается! Вот ведь воспитали на свою голову, – возмущались вслед бывшие учителя.

Архелия стремглав мчалась обратно. Её победный клич сливался с ликующим рёвом союзников и высокими нотами радующихся за свою предводительницу девушек. Огненный рубин на шее дочери барона отражал яркие лучи солнца и слепил глаза горячо обнимающих её подруг.

25. Добыча

Дружина Хозяина, подняв на щите тело погибшего вождя, направилась назад к укреплённому городу. Ворота снова медленно отворились. Роскви не мог упустить такую возможность, он направил ко входу в крепость свой отряд, чтобы перехватить инициативу и ворваться в город на растянувшемся хвосте его защитников. Воины-защитники разделились: одни остались прикрывать отступающих к воротам, другие продолжали путь со своей скорбной ношей. Расстояние между противниками стремительно сокращалось. Архелия замерла в ожидании на возвышенности неподалёку, пытаясь оценить возможности сторон. Подобно волне, накатившей на скалистый берег, воины Роскви врезались в ряды врагов. Однако первый натиск немногочисленный отряд защитников сдержал с честью. Сказывалась долголетняя выучка. Превосходящие по численности наступавшие были непринуждённо рассеяны по полю и увязли в одиночных поединках, в которых планомерно проигрывали. Дочь барона подскакала к графу, он приветствовал её лишь кивком головы.

– Надолго застрянем здесь, – сказала она.

– Странно, спящих в седле я не вижу. Ваши ожидания не оправдались?

– Наверное, они не пьют воды. Впрочем, как и ваши воины.

– Им же хуже. Значит, сегодня они уснут навсегда.

Архелия скептически посмотрела на поле боя. Отряд Роскви возвращался ни с чем, изрядно потеряв в количестве.

– Не забудь, уснувший воин – мой пленник.

– Похоже, вы предпочитаете воевать со спящими.

Воительница ничего не ответила на вызывающий тон графа, он был раздражён досадной неудачей. Приказ выступить всем воинам одновременно пролетел по рядам союзников. Архелия пустила лошадь в галоп и вернулась к своим девушкам. Они ожидали её личного указания для начала сражения.

– Почему же он сразу нас не выпустил? Уже бы в городке были, – негодовала Ортрун.

– Красивой победы захотел. Да и добычей делиться жалко, сами понимаете. Непомерная алчность может погубить даже империю.

Архелия, прищурившись, рассматривала стены укрепления. Безусловно, в городе не хватало защитников. На крепостном валу были единицы – зелье всё-таки действовало. Держать девушек-воительниц по-прежнему вдали от поля боя означало навлечь праведный гнев графа. Архи берегла соратниц, но настал момент, когда промедление стало невозможным:

– Вперёд! Сражайтесь за жизнь и не бойтесь смерти! Богиня с нами! – предводительница направила Бабочку в сторону крепости второй раз за день.

Наступление воительниц было страшным. Их воинственный клич, звучащий на высоких тонах, напоминал или вой ветра во время бури, или песню неведомых сирен. Слившись с топотом копыт, ржанием лошадей и звуками битвы, он заставлял поёживаться от мурашек, бегущих по телу, даже привычных ко всему воинов-мужчин. Немногочисленный отряд Архелии присоединился к пробивающимся к воротам союзникам. Схватка была жаркой, однако силы защитников крепости таяли на глазах. Они были прижаты к закрывшимся массивным створам, отрезанные от поддержки и обречённые на смерть. Лучницы, достигнув в качестве пассажиров необходимого для выстрела расстояния, соскочили со стремян вёзших их всадниц и выстроились для подавления защитников крепости градом стрел. Девушки осыпали верх стены выстрелами вместе с остальными союзными воинами. Пошли в ход штурмовые лестницы, шесты и тараны. Городу оставалось держаться совсем немного. Пробив приличную брешь в обороне, войско методично захватывало новые и новые рубежи. Ворота были наконец пробиты, путь расчищен, и воины Роскви хлынули неудержимым потоком вглубь крепости. Втекая в узкие улочки и переходы, воины добивали всех, кто оказывал даже слабое сопротивление. Таких осталось немного. Удивительную картину застали победители внутри городка. Слабеющие на глазах изумлённых воинов жители города падали на землю как подкошенные. Казалось, страшное заклятие было положено на все вокруг. Резня на миг приутихла, но граф приказал не щадить сопротивлявшихся его воле, и побоище возобновилось с новой силой. Опять стонами умирающих и мольбами о пощаде огласились окрестности. Остудить пыл озверевших от вида крови и близости лёгкой добычи было невозможно. Воины Роскви крушили всё, что могли. Спящий город становился мёртвым. Единственно, что отличить одно от другого было непросто. Потому часто воины перешагивали уснувших, считая их убитыми. Все осаждённые, кто мог держать оружие, сражались до последнего вздоха. Среди них попадались женщины. Вояки герцога не щадили и их, но девушки Архелии избегали лишнего кровопролития и ограничивались разоружением сопротивлявшихся защитниц.

Грабежи и погромы – естественное продолжение успешного захвата крепости. Амазонки подошли к вопросу со всей основательностью. Насилие не увлекало их, и они могли целиком отдаться другой страсти – жадности. Архелия распорядилась приносить награбленное в строго указанное место, подальше от лишних глаз. Некоторые воительницы были оставлены для охраны добытого добра. Союзники всегда были не прочь воспользоваться чужими «трудами». Количество припасов, вещей и ценностей росло с каждой минутой. Девушки с удовольствием волокли молодых и сильных, но спящих воинов. Им связывали руки и укладывали до поры на землю. Всмотревшись в лица некоторых, Архелия едва сдержала улыбку:

– Старые знакомые. Будет у девочек праздник по возвращении. Пленников берём больше вдвое, чем число девушек-воинов, а то некого продавать будет.

– Что ты задумала? – в голосе Коринн звучала тревога.

– Ничего, – Архи состроила невинную гримасу. – С некоторыми полюбовно расстанемся. Но любовь – дело добровольное.

Предводительница углядела в клубах пыли, поднятых скачущими лошадьми, графа собственной персоной и пробилась к нему через плотную стену окружавших его личных стражей.

– Пора остановить резню.

– Надо же парням повеселиться.

– Город твой. Ты хочешь, чтобы здесь никого не осталось? Тебе нужны безжизненные руины или работающий на твоё благосостояние народ? Я бы не хотела править на кладбище! И так здесь одни старики, женщины и дети…

Роскви пристально посмотрел в глаза Архелии.

– Кто ты такая на самом деле?

Он поудобнее устроился в седле и приказал своим посыльным отправиться к командирам и передать его приказ о прекращении разбоя, однако в голосе его слышалось сомнение. Он снова внимательно оглядел воительницу.

– Вы тоже покиньте пределы города. Берите всё, что успели, и уходите. Наступает не ваше время. Здесь мы теперь сами разберёмся.

– Мы вернёмся за платой…

– Уходите! – внезапно рявкнул граф, гневно сверкая взглядом.

Платить по своим счетам Роскви не любил. Мысль о деньгах, с которыми надо расстаться, вызывала в нем неконтролируемое раздражение.

Архелия тоже вспылила, но не заставила просить себя повторно. Она возвратилась к своим. Девушки азартно наполняли реквизированные повозки чужой домашней утварью. Пленники сидели на земле, некоторые трясли головой, пытаясь стряхнуть одолевавшую их дрёму. Охранницы следили за ними, держа в руках длинные копья. Один из захваченных воинов с насмешкой обратился к подскакавшей предводительнице:

– Посмотри, трое одного стерегут. Какая честь.

– Он уже несколько раз сбежать пытался, прыткий, – объяснила девушка-копейщица и кивнула в сторону спящих на земле. – С этими проблем нет.

– Подвод хватает?

– Мы знали, куда идти, и первыми обчистили дом Хозяина. Коринн указала укрытые от посторонних места хранения казны. Самое ценное взяли. Трудно будет вывезти.

– Не ори, – заметила осторожная Ортрун. – Сейчас, как саранча, союзнички слетятся.

– Конечно, пожили тут, разведали и пришли на готовенькое. Даже честно воевать не захотели, отравили всех, – связанный воин не унимался.

– Главное – выбраться из города. Дальше, когда пленники проснутся, они потащат часть скарба на себе. Привяжем каждому по мешку – через полдороги спесь как рукой снимет, – Архелия выразительно посмотрела на неугомонного вояку, тот с досадой отвёл взгляд.

Вокруг царила чистая вакханалия. Город был отдан на разграбление, и неискренние попытки Роскви остановить безумство победителей плодов не приносили. Из дома невдалеке раздался отчаянный женский вопль. Коринн метнулась в том направлении и вскоре вернулась в сопровождении миловидной, совсем юной девушки. Белокурая красавица сжимала в руке окровавленный кинжал, а спасённую трясло от страха.