Король призраков - Джульетт Кросс

ещё не чувствовала себя одной из них, даже с метками Викса на коже. Мои скрытые амбиции всё ещё были более тесно связаны с моим народом и больным отцом. Мне нужно было выяснить, только ли страдают лумерийцы от этой чумы.

Я также должна была добраться до той тропы за Меком и Ферриным и выяснить, права ли я была многие годы назад, или я потеряла свои белые крылья и магию исцеления напрасно. Внутри меня разгорался, почти нестерпимый огонь жажды справедливости и правды, и я едва не прошла мимо них, следуя своему пути.

Но я знала, что они не позволят мне покинуть дворцовые стены без разрешения Голлайи. И пусть покарает меня богиня, но я не пойду просить его о чем-либо. Он не хочет меня видеть. Свежая ярость снова закипела в моих венах.

— Знаешь, — сказала я, добавив усталости в голос, — мне надоело. Я бы хотела вернуться в свою спальню и отдохнуть.

Поскольку единственный контроль, который я всё ещё имела, был над моей маленькой армией — слугами, друзьями и защитниками одновременно — мы немедленно отправились в мою спальню.

Коридоры были полны суеты. Слуги бегали с места на место, и многие из отверженных слонялись по коридорам замка. Я улыбнулась про себя, зная, что не имеет значения, даже если все они будут охранять мою дверь. У меня был план. Я долго думала о нём, но наконец-то решилась. Мне всё ещё нужно было, чтобы Хава согласилась.

Как только дверь моей спальни закрылась, я резко развернулась к кровати и опустилась на колени на пол.

— Что тебе нужно, Мизра? — спросила Хава, следуя за мной. — Я могу помочь. Что это?

Я уже достала свою толстую книгу оракулов из-под кровати.

— Подойди. Сядь рядом. Я хочу тебе кое-что показать, — прошептала я.

Мек и Феррин стояли на посту с другой стороны закрытой двери. Хотя, вероятно, они не могли услышать ничего сквозь тяжёлую дверь моей спальни, я была настороже.

Я села на серебристый плетёный ковер перед камином. Мне очень нравились эти тёмные брюки с сапфировым верхом, которые Хава сшила для меня. Корсет был скромным, но красивым, с серебряными шнурками до самого верха и длинными рукавами, скрывающими мои запястья.

Один из немногих плюсов похолодания был в том, что теперь я могла легко скрыть свои новые знаки на запястьях. Хава уже сто раз уговаривала меня показать их Голлайе, но я не собиралась обращаться к нему ни с чем. Если он не счёл нужным даже проверить моё самочувствие после Ритуала Сервиума, то мне не нужно от него ничего.

Скользнув сесть в позу лотоса, я положила книгу себе на колени. Хава села напротив меня, перекрестив ноги так же, как и я.

— Что это? — снова спросила она, её глаза расширились. — Похоже, это что-то важное.

— Верно, — заверила я её, затем взяла ее руку в свою и серьезно добавила, — то, что я собираюсь тебе показать, — это священные видения оракулов Иссоса. Точнее, оракулов, посвящённых Лунному Храму в Валла Локкыр. Все видения исходят от провидцев.

— Но как ты смогла взять такую важную книгу? Наши жрицы никогда не позволили бы книге с видениями покинуть храм.

— И наши тоже, — призналась я, улыбаясь. — Я переписала их сама после множества визитов в храмы Иссоса, Мевии и даже одну, которую наш королевский писец привёз из Мородона.

Хава моргнула своими красными глазами и засмеялась, её клыкастые зубы сделали её ещё более красивой. Странно, ведь раньше это бы меня пугало.

— Ты собираешься поделиться своими секретами со мной? — с возбуждением спросила она.

— Да. Потому что мне нужна твоя помощь.

Её улыбка потускнела.

— У нас будут из-за этого проблемы?

Я не могла солгать ей.

— Может быть, — ответила я, — но послушай, я хочу показать тебе кое-что важное. Доказательство того, что, как я верю, был даром богов прямо здесь, в Нортгалле.

Я раскрыла книгу на первой записи пророчества, которую сделала, когда мне было пятнадцать. Именно это видение привело меня сюда в первый раз.

— Я нашла его в личной библиотеке моего отца, — продолжила я.

Она ахнула, затем прошептала:

— Ты тайком рылась в документах отца?

— Да, — ответила я. И до сих пор рада, что так поступила, потому что твердо верю, что в этом есть что-то важное.

Хава повернулась, села рядом со мной, справа.

— Прости, я говорю на языке высших фейри, — призналась Хава, смущенно опуская взгляд на страницу, — но читать и писать на нем не умею.

— Я прочитаю тебе, — ответила я, беря в руки книгу. — Это одно из тех пророчеств, что я нашла в столе моего отца. Пергамент был сложен и помят, очевидно, его много раз читали. Он, должно быть, перечитывал его снова и снова. Видишь здесь это имя? — я указала на страницу справа. — Это имя оракула, который изрек это пророчество. Её звали Вайламорганалин.

— Какое длинное имя, — рассмеялась Хава.

Я улыбнулась.

— Когда-то она была очень почитаемой, — сказал мне мой брат. — Очень важная жрица в Храме Луны. Я её не помню, но он говорил, что она была Высшим Оракулом Валья Локкир.

— Что с ней случилось? — спросила Хава.

— Её изгнал мой отец, — ответила я.

— Почему?

— За то, что она произнесла это пророчество, — я указала на книгу.

Глаза Хавы стали ещё шире.

— Боги, — прошептала она, — что там написано? — Она подвинулось ближе, чтобы заглянуть мне через плечо, хотя не могла понять слов.

— Здесь написано: «Луна кругла, прекрасна и ярка, благословляя свою расу повсюду. Но однажды наступит новая ночь, и луна уйдет. Тень, огонь и зверь вознесутся. Дети Луны падут от чумы. Только прикоснувшиеся к божественному найдут путь. Только помазанные спасут этот день.»

Я замолчала, вспомнив момент, когда я впервые наткнулась на это пророчество в столе отца. Он не был в своем кабинете уже месяц, больной чумой Парвианы.

— Когда я прочитала это и спросила у брата о Вайламорганалин, он сказал, что был еще маленьким, когда её изгнали. Он говорил, что она отказалась признать своё пророчество ложным. Я имею в виду, как может быть ложным пророчество, если оно от богов?

— Это правда, — сказала Хава. — Почему твой отец хотел, чтобы она сказала, что это ложь?

— Потому что это пророчество слышал весь двор. И оно предсказывало время, когда фэйри Луны падут. Когда люди Лумерии будут страдать.

Лоб Хавы нахмурился.

— А теперь твои люди страдают.

— Мой отец был возмущён, что пророчество предсказывало, что тёмные фэйри однажды станут высшей силой в мирах. Но меня больше беспокоила чума.

— Что