Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Далеко пошла?
Я упрямо вздернула подбородок, чтобы видеть его лицо – Костя был на сантиметров десять выше меня – и тоном, который ясно давал понять, что это не обсуждается, заявила:
– Я иду в садик за Олей.
Ожидала, что он будет возражать, пытаться убедить меня лечь обратно в постель…
Но он довольно лаконично произнес:
– Прекрасно. Я с тобой.
Я растерянно моргнула, не сдержав удивления:
– И ты не попытаешься меня остановить?
Он хмыкнул, пробежался по мне взглядом: насмешливым и одновременно… таким пробирающе нежным.
– Зачем? Я же знаю тебя, Кира. Это бесполезно. Как там говорится? Не можешь остановить безобразие – возглавь его.
Он и в самом деле знал меня, наверно, как никто иной. И от этого в груди зарождалось какое-то особенное, теплое чувство…
Что ни говори, а не все мы умеем принимать людей такими, как они есть. Костя – умел.
Он снял с вешалки мое пальто, галантно предлагая помощь. Я, слегка обескураженная, продела в рукав сначала больную руку, затем, в другой – здоровую…
– Тогда… пошли?
– Пошли, – безмятежно кивнул он.
***
Уже на месте выяснилось, что Леша сегодня забрал Олю раньше обычного.
Я повернулась было к выходу, чтобы уйти, но тут заметила неподалеку знакомое личико…
Олькин жених стоял рядом с симпатичной, ухоженной женщиной, которая держала его за руку. У нее были мягкие, располагающие к себе черты лица, а достаточно незамысловато уложенные волосы, остриженные под каре, производили впечатление не простоты, но – элегантности.
Заметив мой взгляд, она улыбнулась, словно поняла, кто именно был перед ней.
Чуть помедлив, я все же направилась к ней и Саше, чтобы поздороваться. Костя, не задавая никаких вопросов, молча пошел следом.
– Добрый вечер, – произнесла, взглянув сначала на Сашу и потом – на ту, что, очевидно, являлась его мамой. – Меня зовут Кира, я…
– Вы – мама нашей Оли, – улыбнулась приветливо женщина в ответ. – А я – Лида. Мама этого жениха.
Мы негромко рассмеялись, ощутив какое-то мгновенное взаимопонимание.
– А вы, должно быть… – Лида осторожно повесила в воздухе вопрос, переведя взгляд на Костю.
Он протянул ей руку.
– Я – Костя. И нет, я не папа Оли.
– Он – друг семьи, – поспешно вмешалась я.
Лида же как-то странно посмотрела сначала на меня, потом – на него… Снова улыбнулась – с каким-то тайным пониманием, и вежливо произнесла:
– Приятно наконец-то с вами познакомиться. Жаль, что нам надо бежать на тренировку… но, уверена, мы еще увидимся.
– Несомненно, – усмехнулась я. – Как-никак, нам ведь предстоит породниться.
Мы снова рассмеялись. Но вдруг лицо Лиды приняло какое-то лукавое выражение и, усмехнувшись, она заметила:
– Кстати, не удивлюсь, если так оно и будет на самом деле. Папа Саши – Рамиль – решил, что женится на мне, когда ему было всего двенадцать. Возможно, это у них наследственное.
Я приподняла брови и задумчиво протянула:
– Тогда… думаю, нам стоит познакомиться поближе.
Лида кивнула:
– Запишите мой номер…
***
Обратно до дома мы с Костей пошли пешком.
Эта спонтанная прогулка напоминала былые времена… Когда он провожал меня домой в наши школьные годы. Когда из детского сада отказывался уходить раньше, чем забирали меня. В конце концов, все свелось к тому, что кто-то из его родителей или же моя мама, стали забирать уже нас обоих и мы шли ко мне или к нему домой и могли просидеть в обществе друг друга до тех пор, пока не приходила пора спать…
И как я раньше не понимала, какие чувства за всем этим кроются? Как не задумывалась о своих собственных?..
Теперь, вспоминая нас с Костей, Олькино намерение выйти замуж за Сашу уже не казалось мне таким забавным и несерьезным…
– О чем задумалась?
Я вскинула на Костю глаза. Он смотрел на меня, склонив набок голову и в глазах его светилась такая нежность, что способна была растопить, наверно, все снега Арктики…
– О тебе, – ответила честно. – О нас. Об Ольке и ее женихе…
– Хотелось бы, конечно, подробностей, но спрашивать не буду, – ухмыльнулся он.
– А я вот спрошу, – выпалила внезапно для себя самой. – Ты когда-нибудь думал на мне жениться?
Он вздернул вверх брови, и от его низкого, горлового смеха по коже вдруг пронеслись мурашки.
– Вообще-то, я даже на тебе женился! Ты просто об этом забыла. Давно еще, во дворе, когда вы с девчонками играли в семью или как там это у вас называлось?
Воспоминание вспыхнуло в голове, словно кто-то вдруг зажег в темноте лампочку.
А ведь такое и в самом деле было! Даже забавное пластиковое кольцо ясно встало перед глазами…
– Ты поэтому до сих пор не женат? – спросила шутливо. – Хранишь мне верность?
Он остановился, вынуждая остановиться и меня. Посмотрел в глаза – прямо и честно, невозмутимо ответил:
– Я не женат потому, что никого лучше не встретил.
Мы замерли на миг. Я – не зная, как на это реагировать, не готовая к тому, что шутливый разговор обернется подобной откровенностью…
Он – словно ожидая от меня какой-то реакции…
Но вот его рука вновь уложила мою на сгиб локтя и он, как ни в чем не бывало, продолжил путь дальше. Только теперь между нами висела тишина…
Нет, не напряженная. Скорее, полная мыслей, которые ни один из нас еще не готов был озвучивать…
Так и дошли до дома. Костя притормозил у подъезда, повернулся ко мне, но так и не выпустил моей руки…
Лишь закинул голову, глядя на окна моей квартиры, словно проверяя, не следит ли за нами кто-то. Но там было абсолютно темно.
Вновь выпрямившись, проговорил:
– Не буду с тобой подниматься, раз уж ты решила, что и одна теперь горы свернешь. И, знаешь, я бы, наверно, удивился, если бы было как-то иначе.
Я улыбнулась ему, благодарная за то, что он все так чутко, так тонко понимал.
– Тем более, что сейчас придет Белозеров и без моей помощи утопит тебя в заботе, – добавил Костя насмешливо.
Я поддержала его тон:
– Не волнуйся, его ждет та же участь – изгнание. Я действительно могу справиться сама, Костя.
Он кивнул. Прошло еще несколько секунд, когда казалось, что пора разойтись, но почему-то ни у кого из нас не хватало сил сделать шаг в сторону…
И вдруг он притянул меня к себе еще ближе – резко, порывисто. У меня сбилось дыхание от мысли о том, что он сейчас меня поцелует…
И он действительно поцеловал.
Его теплые, как и всегда чуть потрескавшиеся и от
