Извините, что мне не жаль - Софи Ренальд

не буду рассказывать ему о своей грустной истории с Мэдди или счастливой с Майлзом, чтобы потом весь офис узнал. Хотя, подумала я, Ксандер никогда не сплетничал о том, что ему так запросто рассказывали. Он много чего знал, но в основном держал это в себе. Если я его, конечно, не подстрекала.

– Погода там чудесная, – сказала я бесстрастно, – не такая, как здесь.

Небо было депрессивного стального цвета, а от ветра дождь летел в лицо. Казалось, будто зима мне отомстила, и теперь, когда я приехала, лишила Лондон всех красок, деревья – последней листвы, и заставила всех достать из шкафов черную, серо-угольную и бежевую одежду. Несмотря на то, что сейчас только ноябрь, на Риджент-стрит уже горели рождественские огоньки.

Зато ресторан был полон ярких красок. Одну из стен заполнял огромный аквариум с тропическими рыбками. Барная стойка и стулья были ярко-красными. А еще с потолка свисали рыбы – точнее, фигуры рыб.

– Удивительно, да? – вздохнула я.

– Как будто ты в коробке «Кволити стрит» [21], – пренебрежительно отозвался Ксандер, но улыбнулся.

Я не успела упрекнуть его за сарказм, потому что нас поприветствовала красивая девушка в черном платье и подвела к столику. Через несколько секунд к нам подошли метрдотель, шеф-повар, шеф-бармен и сомелье и представились.

– Пожалуйста, обращайтесь, если вам что-нибудь потребуется, – сказал метрдотель.

– Мисс Кларк попросила нас предложить вам коллекцию вин, – сказал сомелье, – но если вам захочется попробовать что-то еще из винной карты, мы с радостью принесем вам бокалы.

– Вашему вниманию – один из наших фирменных коктейлей, – предложил бармен, трепетно поставив перед нами два бокала.

– Ваш амьюз-буш будет готов через минуту, – сказал шеф-повар.

– Ух ты, – прошептала я Ксандеру, – наверное, так чувствуют себя всякие… не знаю, знаменитости.

– Не знаменитости, – ответил Ксандер, – а просто те, кто готов выложить двести фунтов за обед на сорок человек. Сорок человек, которые развлекают клиентов с бездонными кошельками и не считают денег, приглашая своих девушек или друзей. За деньги, может, счастья и не купишь, зато точно заставишь кого-нибудь к себе подлизываться.

Я вспомнила слова Тэнси об ассистентах в парижских бутиках, насколько по-разному они относились к ней, когда рядом был Ренцо и когда она приходила одна, и поняла, что Ксандер прав. Но я не успела это обдумать, когда перед нами появились два блюда с едой, которая скорее напоминала маленькие произведения искусства или украшения.

Повар объяснил, что это, но все было так сложно, что я почти тут же забыла. Тем не менее я все съела и отпила глоток коктейля, в котором, судя по всему, был джин с добавлением васаби, перца, свеклы и других штук, которые я не запомнила.

– И как тебе? – спросил Ксандер.

– Прекрасно, – ответила я, – но, честно говоря, «Маргарита» мне больше нравится.

Он разобрал свой канапе, продемонстрировав завидные навыки работы палочками, и съел его.

– Ты, должно быть, уже привыкла ко всему этому, разве нет? – спросил он. – Ты уже давно в фирме.

– Да, но это только мой второй рождественский корпоратив с ними. Прошлогодний был супер, но я так волновалась, что не ту вилку возьму, что почти ничего не съела, зато напилась вдребезги. Хотя вроде бы все обошлось, потому что остальные были не лучше. Я не вожу клиентов на роскошные ужины и все такое. Пока нет, во всяком случае.

– Так вот чего тебе хочется? – спросил Ксандер. – Такой работы, как у Пирса, Марго или даже Колина?

Перед нами появились два бокала шампанского и новая пара блюд.

– У вас сибас с юдзу и соусом мисо, мадам – сказал официант, – а у вас – буррата с кимчхи и базиликом, сэр.

Я ела рыбу, обдумывая вопрос Ксандера.

– Господи, нет, точно не как у Колина, – ответила я, – и не Ренцо. Я знаю свои границы. Но я умею организовывать и общаться с людьми. Так что в теории я могла бы делать то, что делают Пирс или Марго, ну и соответственно зарабатывать так же.

– Ты амбициозная, – сказал он, – о себе я тоже так думал. Поэтому и согласился на эту работу. И, пойми меня правильно, я в предвкушении рождественского корпоратива и бонуса, но думаю, что они будут последними на этом месте.

Нам принесли еще вина и еды. Я пила и ела, хотя чувство голода потихоньку пропадало. Хотя Ксандер и работал у нас совсем недолго, было странно представить себе офис без его беззаботной персоны в джинсах, которая появлялась где и когда угодно, примерно так же, как врывалась в мои фантазии, без предупреждения. Но я постаралась выкинуть эту мысль из головы, пока на лице не появился красноречивый румянец.

– Почему? – спросила я. – Куда ты пойдешь?

– Хочу посмотреть мир. Испытать те силы – это прозвучит по-дурацки, но подожди, – которые формируют те места, где я работал. Тантал, например.

– Я бы ни за что, – ответила я, – ненавижу пауков.

– Что?

– Разве это не паук такой? Огромный и волосатый?

Ксандер засмеялся:

– Ты, наверное, о тарантулах подумала. Я нашел одного на кухне, когда жил в Боготе. Они такие страшные, жуть.

– А что тогда «тантал»?

– Это металл, – ответил Ксандер, – его используют в мобильных телефонах, ноутбуках и прочем. По химическим свойствам он близок к платине. Это тоже драгоценный металл, на него огромный спрос – для изготовления украшений, например. Поэтому все вдруг захотели тантал, и рыночная цена ужасно возросла.

– А фонды знают, как им торговать, – сказала я, почувствовав себя увереннее, – и приносить деньги нашим клиентам.

– Конечно, – сказал он, – но если посмотреть на это с другой стороны, например, со стороны стран, которые его производят, все уже немного по-другому. Хоп – и у вас сырьевой бум, благодаря которому некоторые могут нереально разбогатеть.

– И это отлично, – сказала я, – в распоряжении стран, пострадавших от войн, и… я не знаю, колонизации и прочего, вдруг оказываются такие огромные фондовые активы, которые могут кардинально изменить их экономику.

– Правда иногда этого не происходит, – сказал он, – спасибо, выглядит потрясающе. Можно еще воды, пожалуйста? – попросил он официанта, а потом вернулся к нашему разговору. – Не происходит, потому что иногда они оказываются в таких странах, как Конго, уже и без того политически нестабильных, и все накрывается медным тазом. Извини, по-моему, мне пора заткнуться и дать тебе спокойно насладиться едой.

– Я получаю удовольствие, – ответила я, уверенно поедая сашими из тунца, – но ты напоминаешь мне одного моего соседа, который недавно жестко меня за это отчитал. И я подумала – да что ж такое, я просто делаю свою работу.

– Как и я, – сказал Ксандер, – смотри, я тоже на этом зарабатываю. И нас таких много. Но я спрашиваю себя, а что будет дальше, лет через пятьдесят, – черт.

Впервые за весь ужин он заглянул в телефон. Мой по-прежнему лежал в сумке; я так увлеклась нашим разговором, что весь мир