Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев

из джентльменов остались только мы с вами, не находите это в более чем существенной степени ущемляющим наши мужские права? Почему пока что убивали одних мужчин, а наших прелестных леди не трогали? Это что, заговор, как модно ныне говорить во фрейдистских кругах, по гендерному признаку?

И, отчего-то глядя на Нину, весело добавил:

– Вам есть что нам сказать, мисс Клейторн?

Та, выдержав взгляд его крошечных глазок, столь же весело ответила:

– Нет. А вам, доктор?

Тот смущенно стрельнул глазами в сторону.

Ломбард заявил:

– Револьвер был у Брента, и мы его изымем, вы правы. Не знаю, возил ли с собой подобную штукенцию, необходимую каждому мужчине в наши непростые времена, полковник или судья…

Нина, перетряхнувшая саквояж судьи в купе первого класса, помнила, что возил, но блистать подобными знаниями было бы крайне неблагоразумно.

И, помимо этого, в высшей степени подозрительно.

– Что с вашим мужем, миссис Олдрин? У него был револьвер?

Та криво усмехнулась.

– Томас ни разу в жизни не прикасался ни к чему подобному. Нет, никакого оружия у моего мужа отродясь не было.

– А что с вашим револьвером, мистер Ломбард? – спросила мягко Нина, и нахал сверкнул синими глазами.

– Мой револьвер я не отдам. И вы у меня его не заберете. Он нам нужен, потому что было бы верхом глупости выбрасывать все оружие в море, оставаясь на острове с безумцем, убившим уже четырех человек, причем трех за сегодняшнее утро.

Тони Марстенс, бросаясь на него с кулаками, закричала:

– Отдайте ваш револьвер! Я требую! Я самая богатая невеста Британии!

Ломбард, легко справившись с девушкой, усадил ее на диван к миссис Олдрин и, строго цыкнув, сказал:

– Мы не на разнузданной вечеринке у молодого герцога, где все, напившись, пляшут голышом, мисс Марстенс, так что ведите себя соответствующе. Револьвер я не отдам. А если вам не нравится, то можете попробовать его у меня изъять. Не советую!

Нина поняла, что синеглазый нахал может быть жестоким и очень, очень опасным.

Наверняка двадцать два брошенных на произвол судьбы несчастных были не единственными жертвами на его совести.

Если она, совесть, у мистера Ломбарда вообще была.

И почему она испытывает к нему такое влечение – она, у которой был Женя, ее Женя, и только ее?

Доктор Роджерс весело заметил:

– Ну, не отдавайте, если хотите, я не против. Если надо, прирежу вас скальпелем. Об этом в считалочке ведь речи нет?

Он загоготал, а мисс Блор, уже придя в себя, спросила:

– А зачем специалисту по нервным болезням возить с собой скальпель? Вы же не хирург?

Доктор пожал плечами.

– Спросите лучше, зачем мистеру Ломбарду возить с собой револьвер, он же не на линию фронта отправился, а на уик-энд.

– Это не ответ на вопрос мисс Блор, Роджерс! – заявил Филипп Ломбард, а доктор ехидно засмеялся:

– Вот сдайте свой револьвер, тогда и расскажу, отчего таскаю с собой скальпель. Так что, сдадите?

Конечно же, не сдал.

Доктор же продолжал:

– Надо изъять из оборота имеющееся оружие, потому что мистер Ю.Ар. Дадд всегда на три шага впереди нас. Хотели изъять топоры, а он уже зарубил полковника. Хотим изъять оружие, он наверняка одного или, точнее, одну из нас, пока ходить туда-сюда по дому станем, пристрелит. Но хоть слышно будет, если это случится!

– Имеется же глушитель, не так ли? – заметила Нина, и Ломбард пристально взглянул на нее.

– Вы для женщины отлично разбираетесь в новинках оружейного дела, мисс Клейторн.

Нина, вдруг вспомнив, как он поцеловал ее вчера вечером (вернее, уже сегодня утром), ответила:

– А что, знания о револьверах распределяются, по вашему мнению, мистер Ломбард, как принято говорить во фрейдистских кругах, по гендерному признаку?

– Значит, обыщем комнаты судьи, полковника и Брента, изымем все оружие, какое есть, и утопим в море, – провозгласил доктор. – Крайне не хочется, чтобы меня пристрелили из одной из этих милых штукенций. А если так и случится, то будет понятно, что сделали это вы, Ломбард!

Он снова зашелся в смехе.

– Значит, так сейчас и сделаем, – заявил Ломбард. – Мы все пойдем сначала в комнату к полковнику…

Мисс Блор запротестовала, да так, что пенсне свалилось с ее носа:

– Не намереваюсь таскаться всюду гурьбой и делать то, что противоречит моим христианским принципам. Вы с доктором идите, мы же с леди останемся здесь.

Ломбард пожал плечами и взглянул на Нину.

– Вы с нами или останетесь здесь?

Нина его вопроса не слышала, потому что то и дело посматривала на декоративный, с дурацкой птичкой наверху, там и сям инкрустированный фальшивыми разноцветными камешками, топорик для колки сахара, столь живописно торчащий изо лба полковник Маккинзи.

И понимала, что уже читала о подобном орудии убийства в одном из романов Агаты Кристи.

Не Ариадны Оливер.

Хотя не исключено, что в этом мире та тоже сочинила нечто подобное – или, если уж на то пошло, должна была написать после Второй мировой.

В романе, в название которого тоже была положена считалочка, «Mrs McGinty’s Dead», который по-русски переводился и как «Миссис Макгинти с жизнью рассталась», и как «Миссис Макгинти мертва», именно таким топориком для колки сахара убийца укокошил эту самую крайне любопытную и совавшую нос не в свои дела миссис Макгинти и едва не отправил на виселицу невиновного бедолагу, которому подсунул орудие этого жуткого преступления.

И теперь этот топорик для колки сахара попал на остров Альбатросов – надо же!

– Я с вами, – заявила Нина и отправилась вместе с Ломбардом и доктором в комнату полковника.

Вещей у старого, теперь мертвого старого вояки было немного, и среди них они быстро обнаружили зловеще поблескивающий массивный «маузер».

Повертев его, Ломбард сказал:

– Древняя модель, наверное, с войны сохранил на память.

На память об убийстве любовника жены? Может, он даже тому и принадлежал?

В комнате Брента они наткнулись на небольшой револьвер под подушкой, а Ломбард вынул точно такой же из кармана своего пиджака.

– Его я нашел у Брента в кармане, мертвецу ведь он не нужен. Понятное дело, что он таскал его с собой, но, как я и предполагал, у него имелся еще один.

Наконец, они оказались в комнате судьи. Нина следила за тем, как Ломбард методично проводил обыск.

– Гм, у Уоргрейва оружия нет, – заявил он наконец, и Нина, мотнув упрямо головой, заявила:

– Есть!

Доктор Роджерс сразу же спросил:

– Откуда вы знаете, мисс Клейторн?

Ломбард, усмехнувшись, ответил:

– Мисс Клейторн много чего знает, даже больше, чем возможно, но никогда не говорит откуда.

Игнорируя замечания мужчин, Нина подошла к лежащей на самом