Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

В ночь перед пятницей «Три Партнера» закрыли столярку. Перед этим они разбили все печатные пластины в типографии.

Ранним утром 8 сентября, в Черный понедельник, Аллен и Ленни вошли в главный офис. Аллен взял телефон и позвонил в зоотерапию.

— Пешка королевы готова?

— Находится прямо возле меня…

Половина групп захвата расположилась в коридорах, пряча под рубашками ножи. Бойцы в библиотеке спрятали свое оружие в книгах.

Все были готовы.

Неожиданно в коридоре раздался оглушительный крик.

Появился один из лейтенантов-мятежников и схватил Аллена за руку:

— Идем! Там творится что-то странное! Реально странное!

Аллен, Ленни и Зак последовали к типографии за чрезмерно воодушевленным человеком. Он протянул им документы о работе предприятия за день, среди которых так же было письмо управляющего Рода с приказом о демонтаже этапных пунктов Лимы. Учреждение предполагалось закрыть, а здания передать уголовному департаменту Огайо и переоборудовать в тюрьму.

— Минутку! — воскликнул Аллен. — Если документы дошли до нас именно сегодня утром, это может означать, что администрация в курсе операции Черный Понедельник.! Возможно, это лишь ловушка, чтобы побудить нас отказаться от войны. Они ставят на то, что мы испугаемся рискнуть нашими жизнями, если Лима будет закрыта.

Аллен побежал к Арни Логану и попросил как можно скорее найти Толстяка Беккера. Если кто-то и мог расшифровать юридический язык этого документа, то только адвокат из тюрьмы.

В коридорах царило молчание, которое нарушали лишь социальные работники, приехавшие в местный офис. Они молча шли по центру коридора рядом друг с другом, держась спокойно, но настороженно, словно знали ‒ что-то затевается.

Вдруг в коридоре появился Толстяк Беккер с портфелем под мышкой, и подбежал к ним.

— Что здесь происходит?

Аллен протянул ему документ:

— Что это значит?

Беккер изучил его и задумчиво почесал голову.

— Судя по всему, Род приказал закрыть клинику.

— Я не верю в это, — сказал Аллен, — ни капли не верю!

— Ну хорошо, есть только один способ это проверить. Пойдем, сделаем несколько звонков на этаже.

Беккер поднял телефонную трубку и представился одним из работников.

Закончив разговор, он изменился в лице.

— Черт, они говорят, что вся администрация сейчас в Коламбусе. Я не знаю, правда ли это, но мы получим подтверждение только после обеда или еще позже. Если к ужину не будет никаких изменений, то это заявление ‒ блеф.

Аллен побежал в коридор. Он нашел пациентов зоотерапии, готовых сражаться, вооруженных шипами на ботинках, ножами в руках и огнетушителями у ног. Нужно было убедить их, что они должны отложить наступление хотя бы до второй половины дня.

Вопреки обычной процедуре, надзиратели не приказали пациентам собраться в своих корпусах на обед. Также странно, что телефон утром не звонил. Определенно, Хаббард и Линднер были в курсе операции «Черный Понедельник».

В 14.40 на лестнице раздался голос доктора Линднера.

Он хотел встретиться с Уильямом Миллиганом.

— Что тебе нужно, хуйло? — ответил ему Зак. — Билли никуда не пойдет! Ты никого не схватишь!

— Подожди минутку, — сказал Аллен. — Что происходит?

— Мы хотим, чтобы вы спустились к нам, Миллиган! — прокричал Линднер.

— Тогда почему бы нам не встретиться в середине коридора? Если одна из ваших горилл собирается прыгнуть на меня сверху, я хочу, чтобы были свидетели.

Три пациента, вооруженных ножами, спрятанными в брюках, проводили Аллена в коридор. Линднер и Хаббард оставались за сеткой безопасности.

— В этом нет необходимости, мистер Миллиган! — бросил ему Хаббард. — Кажется, вы так напугали людей, что сегодня после обеда они не хотят идти работать. Хотите обсудить это?

— Только не с тобой, толстая ты свинья! — парировал Аллен.

Один из пациентов, сопровождающих Билли, вытащил нож, затем быстро засунул его за спину. Линднер наверняка видел оружие, но он не проронил ни слова. Несомненно, врач знал, что этот пациент убьет его, не мешкая ни секунды.

— Губернатор приказал доктору Морицу закрыть Лиму и передать помещения исправительной системе. Я надеюсь, что теперь вы довольны.

— Ложь! — бросил Аллен.

Линднер отвел глаза в сторону.

— Поверьте, я тоже хочу, чтобы так и было! — ответил он, прежде чем покинуть коридор в компании Хаббарда.

Четыре охранника остались за дверью.

Аллен, неспособный определиться, где правда, а где ложь, почувствовал, как подступает тревога.

Вдруг Ленни побежал вниз по лестнице с радиоприемником в руке, крича:

— Послушайте, черт вас побери! Послушайте!

Директор Департамента психического здоровья, Тимоти Б. Мориц, сообщал о закрытии Лимы.

Они замолчали, застыв от удивления, вопросительно глядя друг на друга.

— Это же значит, что всех нас увезут отсюда! — воскликнул Ленни.

Зак заулыбался.

— Ну, лично я не пожалею об этом!

— Наверное, они узнали о войне. Кто мог проболтаться?

— О-о-о — протянул Аллен. — Мы в дерьме!

— Что ты хочешь сказать? — нахмурился Зак.

— Я хочу сказать, что нужно отменить атаку как можно скорее! Я боюсь, что будет слишком поздно отводить войска.

«Три Партнера» бросили клич пациентам собраться в самой дальней части коридора.

— Послушайте, вы должны избавиться от своих ножей, — объявил им Ленни. — Отнесите оружие в мастерскую ОТТ. Мы разберем его на части.

— Э, подождите-ка!

— Что происходит?

— Я не отдам мое оружие! Я хочу заколоть надзирателя, как ты учил!

— Успокойтесь, парни! — вмешался Аллен. — Боже мой, да у вас больше нет повода для смерти!

Было нелегко убедить заключенных отказаться от этой войны. Они слишком долго ждали ее.

— Все закончилось! — настаивал Аллен. — Послушайте меня, черт побери: все окончено! Они закроют Лиму! Мы победили!

— А это также значит, что они наймут новый персонал, — подчеркнул Зак. — Эх, даже в тюрьме будет лучше, чем в Лиме!

Воцарилась тишина.

Заключенные переваривали новость.

Затем все заведение словно взорвалось. Пациенты прыгали от радости, танцевали в коридорах, переворачивали всю мебель, которая не была прибита к полу или стенам. Грохот разбитых стекол прерывался победными криками.

Больше никаких репрессий, никаких методов, достойных самого Гестапо!

И, так как каждый из них знал, что пенитенциарная система и так переполнена и не смогла бы принять столько новых заключенных, пошел слух о досрочном освобождении и переводе в государственные клиники. Говорили даже об отмене наказания для пациентов, которых не считали опасными.