Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

Билли сказал, что способность видеть мир глазами ребенка давала ему великолепные возможности, несмотря на то, что он не мог вытащить ящик из стола. В этом возрасте все кажется новым, все хочется узнать и открыть. Для него нет ничего обыденного или нормального, он замечает все мельчайшие детали так, будто видит их в первый раз, мелочи, которых другие не замечают, так как ко всему окружающему уже привыкли. И так он может делиться своими удивительными открытиями с остальными Обитателями.

Сейчас на его мяче есть следы от зубов, указывающие на то, что его кто-то покусал. Они напоминают укусы ребенка, но сделанные его зубами. Я спросила его, кто из детей не может дотянуться до ручки ящика. Он просто ответил: «Кому 4 года? Не Кристине».

4 сентября, четверг

Когда я пришла в 4 часа, Билли сказал, что у него серьезные проблемы и я должна вызвать полицию. Сотрудники безопасности сегодня утром провели рейд по всей клинике после того, как во вторник вечером нашли нож. Пациенты корпуса A узнали, что их будут обыскивать. Билли и некоторые другие заключенные вытащили свои вещи из ящиков и аккуратно разложили их на кроватях, чтобы надзиратели могли вести обыск, не переворачивая камеры вверх дном.

Вместо обыска они все разрушили. Они разорвали одежду Билли, раздавили его часы, когда те упали на пол. К счастью, они не тронули его бумаги. Самым возмутительным было то, что они уничтожили две красивые детские картины и разорвали на куски его рисунки. Билли был ошеломлен…

Он утверждает, что клиника находится на грани бунта.

После облавы Хаббард пришел осмотреть здание, в котором находится новый павильон. Пациенты облепили все окна и кричали ему: «Иди сюда, заходи, толстый сукин сын!», провоцируя его подойти ближе, чтобы они смогли его схватить. Конечно, Хаббард не подошел.

После обеда Билли отправился в ОТТ, где узнал, что ему не разрешили восстановить механизм часов своего деда, в наказание за вызов полиции. Он и Ленни кипели от злости. Они бросились уничтожать некоторые документы, а еще заблокировали противопожарное устройство. Катастрофа этого утра вызвала у Билли чувство безысходности. Он подавлен от ощущения бесполезности любых действий…

Вечная тема самоубийства обсуждается больше всего. Сегодня он бессвязно говорил о замысле покончить с собой, организовав все таким образом, чтобы его самоубийство было похоже на убийство, совершенное надзирателями ‒ акт, который шокирует общественность, чтобы заставить власти закрыть эту мерзкую тюрьму.

Я попыталась его убедить, что его смерть замнут, припишут его собственному безумию, и что лучший способ изменить этот ад — ‒ выжить, чтобы бороться. Но я попыталась сказать, что знаю, какие неимоверные страдания он испытывает в этих стенах, и как он страдал всю свою жизнь. И если он решит, что больше не сможет это выносить, я желаю ему обрести покой.

В 7 часов прибыл офицер полиции штата, и мне пришлось уйти.

Волна побегов вместе с разоблачающими статьями газеты Плэн Дилер оказали заметное давление на администрацию. Надзор стал более суровым, правила безопасности усилились, а наказания ужесточились.

Непрерывные обыски и нарастающая нервозность персонала убедили Аллена, что администрация что-то подозревает. Пациентов, зачинивших мятеж, внезапно перевели из зоотерапии.

Охранники избили нескольких заключенных в надежде выпытать, что они замышляют. Нескольких пациентов-рабочих бросили в карцер, ничего им не объяснив.

Прошел слух, что отделение трудотерапии скоро будет закрыто.

Аллен узнал от одного из сотрудников, что все уголовники, переведенные по программе Ашермана, были отправлены в тюрьму. Аллен заподозрил, что этими переводами Хаббард собирается избавиться от потенциально опасных лиц, которые взяли под контроль ОТТ и имеют влияние на пациентов и некоторых надзирателей.

Лидеры заключенных решили, что излишнее промедление ослабит их способность контратаковать и поставит под угрозу мятеж.

Хотя Аллен ничего не сообщил Мэри о плане мятежа, он посоветовал ей подготовиться к тому, что в следующий вторник ей придется покинуть свою съемную комнату и вернуться в университет. Он знал, что когда девушка навестит его в понедельник в 3 часа, учреждение будет закрыто.

Однако он хотел, чтобы Мэри участвовала в событиях с другой стороны ‒ чтобы она смогла засвидетельствовать то, что на самом деле произошло в Лиме.

Не объясняя причин, Аллен рассказал ей, что у Арни Логана появилась идея собрать показания пациентов, побывавших жертвами жестокого обращения. Эти подписанные заявления были спрятаны в маленький металлический ящик. Заключенные проложили внутренние стенки асбестом, который взяли на трубах отопления, чтобы защитить содержимое от огня, а затем запечатали ящик четырьмя металлическими полосками. Сверху на ящике Аллен написал: «Для полиции и ФБР». Содержимое этого ящика, объяснил он, позволит людям узнать, что условия содержания в Лиме были намного хуже чем то, что обрисовали статьи Плэн Дилер.

— Если что-то случится, со мной или с другими пациентами, если тебе помешают прийти ко мне в следующий понедельник, я хочу, чтобы ты передала журналистам сообщение. Что бы здесь ни произошло, скажи, чтобы они посмотрели содержимое металлического ящика.

16. Черный понедельник

Эта пятница была странной.

Утром прошло подозрительно спокойно, словно после всех этих месяцев организации и подготовки заключенные смирились с перспективой неизбежной смерти. Но уже через час недовольство стало брать верх. Необходимо было предотвратить преждевременное начало бунта.

Лидеры вносили последние поправки в план.

Аллен придумал кодовые сигналы на основе шахматных терминов. «Шах и мат № 1» означало, что двери успешно заблокированы. «Рокировка!» ‒ приказ Черной ладье (Заку) поменяться местами с Белым королем в зоотерапии. На каждом углу в коридорах стояли посты, передававшие сигналы серией свистков. После блокировки главного входа Аллен должен был свистеть пациенту, который находился в спортзале. Тот, в свою очередь, свистел наблюдателю корпуса № 22, а тот ‒ пациенту, караулившему вход к ОТТ, сигналившему постовому на лестнице, который, наконец, свистел парням в мастерской.

После каждого свистка караульный, отправивший сообщение, должен был оборонять свой пост.

В ночь перед пятницей «Три Партнера» закрыли столярку. Перед этим они разбили все печатные пластины в типографии.