Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Лена. 89856704567». Интересно, что за Лена? По работе? Или пассия? Я уже хотел обратиться к Марине за разъяснениями, как вдруг, перевернув страничку, увидел надпись «Манюченко». Фамилия покойного финансиста была написана крупными печатными буквами и подчеркнута. «С этого места повнимательнее», – сказал я себе. Но от этого в целом верного соображения ясности, увы, не прибавилось. Почти все заметки, сделанные после надписи «Манюченко», были зашифрованы. Зашифрованы не в том смысле, что Славка начал изображать на страницах пляшущих человечков. Просто все люди и организации, если таковые там имелись, были обозначены инициалами или начальными буквами названий. Смысл некоторых записей я мог разгадать, но таких было немного. Например, 10 июля 2017 года. Это, кажется, дата смерти Манюченко. Можно проверить. Уэйбридж. Тоже понятно. SU2571. Это, похоже, номер рейса «Аэрофлота». Не удивлюсь, если самолет летел в Англию, но даты нет. Дальше опять инициалы. Ф. Т. Кто такой Ф. Т.? Или что такое? «Файненшл Таймс»? Я понимал, что никогда не смогу разгадать смысл большинства этих записей, и это меня удручало. «А чего ты, собственно, хотел? – попытался я урезонить себя. – Тебе и не положено понимать. Слава делал пометки для себя, не рассчитывая на то, что кто-то будет разбирать…» О, а вот название, написанное полностью! Danwell Overseas. Какое это имеет отношение к Манюченко? Ответ знает только ветер… Опять Ф. Т., а рядом А. К. Автомат Калашникова? Или… Алексей Кораблев? А-ха-ха! От Ф. Т. и А. К. стрелка вела к Д. Г. Это, видать, какой-то важный персонаж. Буквы Д и Г были обведены в кружок, рядом стоял восклицательный знак… Так, дальше… Коженков. Стоп! Эту фамилию я уже где-то слышал. Где? Господи, конечно! Антон Беклемишев хотел свести меня с этим самым Коженковым, поговорить о Павле Алексеевиче Заблудовском. Очень интересно! Какая связь? Или никакой связи, а просто случайное совпадение? И вообще, тот ли это Коженков? Может, однофамилец? Хотя… Кстати, надо будет позвонить Антону и напомнить…
– А что вообще Славка говорил о деле Манюченко? – спросил я Марину.
– Ну, мы с ним это так прямо не обсуждали… Но из каких-то его замечаний… В общем, Слава считал, что Манюченко убили.
– Кто?
– Наши.
– Каким образом?
– Они его как-то хитро отравили, – понизила голос Марина.
Я попытался собраться с мыслями. «Допустим, Манюченко действительно был убит российскими спецслужбами. Могло такое быть? Вполне. Допустим также, что Любомирский раздобыл какие-то доказательства того, что ФСБ или ГРУ причастно к этой акции… Достаточный ли это повод для того, чтобы “его упали” с высоты? Хм, а почему нет?..»
Я снова взял в руки книжку Любомирского и стал листать дальше. Несколько английских имен, которые мне ничего не говорили. Быть может, это были британцы, с которыми Слава обсуждал дело Манюченко. Ведь он, кажется, ездил в Лондон. Потом – что-то вроде схемы. Сверху – фамилия Манюченко в рамочке, к ней идет стрелочка от ДГ, к ДГ – стрелочка от ФТ и БК. Последний тоже был обведен в кружочек, а рядом три восклицательных знака. Видимо, БК был тоже важной фигурой, как и ДГ. Кто же это такой? Рядом с ФТ был номер телефона. Я взял в руки трубку и завел новый контакт. Ниже на странице было написано ГРУ, зачеркнуто, чуть ниже написано ФСБ, а еще ниже – полковник Гиренко. Интересно, почему Слава вдруг решил раскрыть «псевдоним» одного из участников драмы? И, главное – это положительный персонаж или отрицательный? Скорее, для очистки совести, а не надеясь что-то узнать, я быстро набрал фамилию Гиренко в браузере. Ответом мне были ссылки на сотни аккаунтов в Фейсбуке и ВКонтакте. Интересовавшего меня человека среди них наверняка не было.
– Ты кому-нибудь показывала эту записную книжку?
– Да, сразу после Славиной смерти я показала ее Буткевичу. Думала, они будут расследовать это дело…
– А они?..
Марина покачала головой:
– Ну, сначала хорохорились… Буткевич говорил, что так это не оставит… А потом как-то все быстро затихло…
«Н-да, так оно всегда и бывает, – с горечью подумал я. – Сначала над могилой все клянутся продолжить дело павшего героя, а потом…» В то же время я мог понять и Буткевича. Копаться в деле, в котором ФСБ, возможно, расправилась с двумя людьми, было весьма рискованно… «Господи, чего же Слава там такого накопал?»
– Что ты хочешь от меня? – прямо спросил я Марину.
– Не знаю, – замялась она. – Мне хотелось бы узнать правду, но я не знаю как.
«Бог ты мой! Она что, хочет, чтобы я сунул голову в эту петлю? – с тоской подумал я. – Да я просто боюсь…»
– Ты сама видишь, что здесь многое не понятно, – начал я, чтобы выиграть время. – Что это за люди? Как их зовут? Ты не помнишь, был среди Славкиных знакомых кто-то с инициалами Ф. Т., Д. Г. или Б. К.?
– Нет… Так с ходу не могу никого припомнить…
– Слушай, мать, ты мне можешь рассказать, как все, собственно, произошло?
– Подробностей, Леша, я не знаю. Ты же помнишь, как Слава работал? Никому ничего не рассказывал. «Полная тайна вкладов», – любил говорить.
– Неужели он совсем-совсем ничего не говорил?
– Немного. Месяца за два до…
Она запнулась.
– …До смерти явился домой весь такой загадочный. Вижу, случилось что-то. Но у нас в тот момент как раз был минор в отношениях, и поэтому я сделала вид, что меня это не интересует. Ну и он помалкивал… А потом… Как-то по отдельным фразам я поняла, что на него вышел какой-то человек. Типа информатор.
– А что за человек? Откуда?
– Вроде бы из ФСБ. Имени не знаю. Но зато я его один раз, кажется, видела…
– Как же это вышло?
– Совершенно случайно. Мы как-то поехали со Славой в «Петровский пассаж». Надо было купить подарок одному приятелю на день рождения. Вечер был, часов шесть, машин полно, припарковаться негде. Славка встал вторым рядом и говорит: ты тут посиди, а я быстро, если кто-нибудь станет выезжать, вот ключи. И ушел. Только он скрылся, а мне уже в окошко гаишник стучит: мол, нельзя тут стоять. Я ему: сейчас-сейчас, извините, уезжаю. И стала нарезать круги вокруг квартала. Минут десять каталась, приткнулась наконец кое-как. И думаю: что я тут буду сидеть, пойду тоже в «Пассаж», погуляю. Захожу, иду по первому этажу и вдруг вижу – в конце, у выхода на Неглинную, стоит мой и разговаривает с каким-то мужиком незнакомым.
– То есть ты раньше этого дядьку никогда не видела?
– Нет, точно не видела. Я б запомнила. Интересный такой мужчина. Высокий, подтянутый, широкоплечий.
