Денег больше чем у бога. Хедж-фонды и рождение новой элиты - Себастьян Маллаби

товарной биржи знали, в каком положении находятся их конкуренты. Они внимательно следили за их реакцией, когда выкрикивали распоряжения своим брокерам. И Джонс, расхаживая по торговому залу, постоянно импровизировал и исполнял различные трюки, чтобы передать рынку нужное настроение. Он звонил брокерам, представляющим интересы крупных корпоративных клиентов, поддерживал связь с торговыми компаниями, которые использовали товарные рынки для страхования базовых позиций, и общался с коллегами из хеджевых фондов. Джонс также отслеживал данные, по которым можно было определить, какие опционы инвесторы покупают чаще — «колл» (в этом случае они ожидают повышения курса акций) или «пут» (это означает, что они опасаются резкого падения). Кроме того, он изучал отчеты о соотношении между денежными средствами и акциями в портфелях пенсионных фондов и страховых компаний. Однако недостаточно просто знать, чем владеют другие инвесторы. Важно понять, чем они хотят владеть — какие цели они перед собой ставят и как будут реагировать в тех или иных ситуациях. Зная, что японские инвестиционные менеджеры стремятся любой ценой добиться доходности в 8 %, несложно догадаться, что в случае падения рынка в январе они скорее всего начнут переводить средства в облигации.

Джонс развил и дополнил психологические подходы, которые широко применялись в Commodities Corporation. Он хорошо понимал, что субъективные поведенческие проявления делают рынок более красочным и ярким явлением, внося некий элемент закономерности в чисто случайный характер его деятельности, из которого исходят авторы теории эффективного рынка. Однако Джонс был вынужден учитывать и другой фактор. Если инвесторы, совершая покупки и продажи, действуют порой иррационально, под влиянием психологических мотивов, то иногда их решения могут быть продиктованы институциональными причинами. В некоторых случаях действует совокупность психологических и институциональных факторов. Например, фермеры, занимавшиеся хлопководством, неизменно придерживали часть своего урожая в течение нескольких недель, надеясь на рост цен. Однако в конце года психологический фактор — нежелание продавать урожай по текущим ценам — вступал в противоречие с фактором институциональным: фермеры были вынуждены распечатывать свои закрома, поскольку в противном случае им пришлось бы платить больше налогов. Из этого Джонс выводил следующую закономерность: каждый год в декабре хлопковый рынок будет завален заказами, а в январе его ждет неминуемый спад27. Таким же факторам были подвержены и другие товарные рынки. У коров период беременности составляет почти год, и поставщики телятины слабо реагировали на рост цен. Поэтому для достижения равновесия между спросом и предложением требовались порой целые месяцы, а стоимость фьючерсных контрактов могла расти в течение длительного периода времени. Или возьмем пример из фондового рынка. Курс акций компаний, включенных в индекс Dow Industrials, как правило, повышался в последнюю пятницу каждого квартала, поскольку арбитражные трейдеры в этот день выкупали акции, которые они ранее сбросили для хеджирования фьючерсных контрактов с приближающимся сроком исполнения.

Пристальное внимание, которое Джонс уделял институциональным факторам, во многом объясняет его превосходство над другими игроками рынка. С помощью своего подхода он выбирал подходящий момент для купли и продажи, зная, что не прогадает с ценой, поскольку его контрагент загнан в угол и вынужден продавать активы. Авторы теории эффективного рынка доказывали, что инвестору сложно спрогнозировать будущую динамику цен на акции или товары, поскольку вся значимая информация уже отражена в текущей цене. Однако Джонс вышел за рамки этой теории, научившись анализировать нечто более важное, чем текущие цены. Он замечал, что в конце года фермерам волей-неволей приходится распродавать запасы хлопка, а в последнюю пятницу каждого квартала арбитражные трейдеры вынуждены снова скупать акции. В этом отношении Джонс с его достижениями напоминает Стейнхардта. В 1970-х и 1980-х годах Стейнхардт нередко скупал пакеты акций со скидкой, когда корпоративным продавцам нужно было срочно разгрузить свои портфели и они были готовы платить покупателям, которые отдавали им предпочтение. Такого рода сделки не требовали от Джонса или Стейнхардта какого-то сверхъестественного пророческого дара, с помощью которого они точно предсказывали бы будущую динамику цен. Они просто удовлетворяли потребность в ликвидности, когда такая потребность возникала.

Но в основе успешной деятельности Джонса лежал еще один составной элемент, связанный с тем безрассудным поведением, которое он продемонстрировал в документальном фильме 1987 года. Метод Джонса заключался в отслеживании неожиданных событий, которые могли всколыхнуть рынок. Но время от времени он сам был готов выступить инициатором такого события — поставить все с ног на голову с помощью крупных сделок и спровоцировать панику, а затем наблюдать за тем, как его сценарий претворяется в жизнь. Такой подход также отражает слабое место в теории эффективного рынка. Согласно теории, если акции компании (возьмем для примера компанию Ford) недооценены, то несколько рационально мыслящих инвесторов будут скупать их до тех пор, пока цена не вырастет до оптимального уровня. Однако в реальности возможности этих рационально мыслящих инвесторов ограничены, у них могут отсутствовать средства для покупки требуемого объема акций Ford, при котором цена на акцию достигнет оптимального уровня. Когда же весь рынок находится в состоянии дисбаланса, то рационально мыслящие инвесторы скорее всего не смогут добиться желаемого. Им наверняка известно, что пузырь на фондовом рынке Японии, пузырь доткомов или ипотечный пузырь — это иррациональное явление, однако они не в силах привлечь достаточно средств для проведения операций, которые бы привели к устранению пузыря. Именно поэтому инвесторы, действующие вопреки тенденциям рынка, имеют ограниченные возможности. Именно этим объясняются метания рынка то в одну, то в другую сторону, а также подверженность финансовых систем образованию пузырей.

Данный феномен, который экономисты Андрей Шлейфер и Роберт Вишны окрестили «пределами арбитража», демонстрирует то, что Джонс, судя по всему, ощущал на интуитивном уровне. Рынки искажают реальную стоимость актива, поскольку спекулянты не в состоянии достичь консенсуса. В результате тенденция может выйти далеко за пределы той точки, начиная с которой она перестает быть рациональной. Однако, если трейдер превосходит своих конкурентов финансовыми возможностями и личной отвагой, он может устроить засаду и в нужный момент атаковать рынок, выведя его из сонного состояния. А поскольку этот трейдер становится инициатором нового тренда, он будет первым, кто сорвет куш.

Такие внезапные нападения были коньком Джонса. Он не раз наблюдал за тем, как «ковбои» хлопковой биржи лихо расправляются со своими соперниками. Но, вероятно, этот человек стал первым среди трейдеров, кто стал применять подобную тактику сразу на нескольких рынках. Большинство «поднявшихся» трейдеров пытаются скрыть информацию о своих позициях и в целях безопасности отдают распоряжения нескольким брокерам. Однако Джонс понимал, что порой лучше действовать в открытую, привлекая как можно больше внимания28.

В одном из