Пейтон-Плейс - Грейс Металиус

Ну вот, подумала она, так материал впитает влагу и станет немного лучше.

Когда зазвонил телефон, к Мэри уже почти вернулась бодрость.

— О да, миссис Маккензи, — сказала она в трубку. — Да, я звонила вам пару раз. Анита сказала, что вы уехали, и я попросила ее передать, чтобы вы мне позвонили. О, Господи, нет, миссис Маккензи. Это не Эллисон. Это Селена Кросс. Аппендицит. О да, действительно. Еще немного, и он бы лопнул. Сейчас с ней все в порядке. Спит, как младенец.

И, только повесив трубку на рычаг, Мэри Келли поняла, что сделала свой шаг в вопросах врачебной этики. Дав ложную информацию, она сделала свой выбор. Мэри решительно взяла со стола детективный роман, который она начала читать прошлым вечером. В надежде, что ее сознание переключится на то, что написано в книге, она заставила свои глаза сконцентрироваться на странице. В будущем еще не один раз мысли о грехе, Боге и отце О'Брайене не будут давать ей читать.

ГЛАВА VI

Доктор Мэтью Свейн припарковал машину у края грязной дороги и быстро пошел в сторону хижины Кроссов. Он двумя кулаками со всей силы колотил в расшатанную дверь, будто надеялся найти физический выход накопившейся в нем злости.

— Входите, ради Христа, — проорал из хижины Лукас Кросс. — Не сломайте эту чертову дверь.

Стоя в дверях, высокий Мэтью Свейн в белом костюме казался еще больше, чем был на самом деле. Лукас в одних засаленных брюках сидел у кухонного стола, он раскладывал пасьянс, на столе стояла полупустая квартовая бутылка пива. Лукас взглянул на Свейна и улыбнулся. Его губы и лоб задвигались, но глаза смотрели подозрительно.

— Заблудился, Док? — спросил он. — За тобой никто не посылал.

Услышав это, Свейн почувствовал, что сам начинает потеть. Через несколько секунд рубашка стала мокрой. За тобой никто не посылал, Док. Эти слова напомнили ему Селену, которая, дрожа от холода, пряталась на улице с младшим братом, чтобы уберечь его от кулаков мужчины, который теперь сидел перед доктором.

— Селена у меня в больнице, — хрипло сказал Свейн, как только смог восстановить контроль над собой.

— Селена? — спросил Лукас. Он произнес ее имя, как С'лена, и доктор понял, что Лукас пьет уже целый день. — Зачем она вам в больнице, Док?

— Она была беременна, — сказал Свейн. — Сегодня днем у нее был выкидыш.

Только на секунду улыбка мелькнула на губах Лукаса.

— Беременна? — спросил он. — Беременна? — повторил он еще раз и попытался сказать это возмущенным голосом. — Беременна, да? Чертова маленькая шлюха. Я ее проучу. Я так ее отделаю, она век этого не забудет. Я говорил ей, что, если этот Картер будет все время тереться возле нее, она обязательно вляпается. Я говорил, а она не послушала своего Па. Ну хорошо, я проучу эту маленькую потаскушку. Я ей так надаю, она сразу станет послушной.

— Ты, ничтожество, — срывающимся голосом сказал д-р Свейн. — Ничтожество, лживый сукин сын!

— Стоп, стоп, подождите минутку, — сказал Лукас, оттолкнулся от стола и встал на ноги. — Еще никто не называл Лукаса Кросса сукиным сыном в его собственном доме. Даже такой важный пачкун, доктор, как ты.

— Нет, это ты подожди, — сказал доктор, приближаясь к Лукасу. — Это ты подожди, сукин сын. Селена была беременна от тебя, и мы оба это знаем.

Лукас резко сел на стул.

— Я могу доказать это Лукас, — продолжал доктор. Он врал, знал это и плевал на это. — Я могу доказать, что это был твой ребенок, — повторил он, впервые в жизни используя свое превосходство в знаниях для запугивания невежественного. — У меня достаточно доказательств, чтобы посадить тебя в тюрьму до конца твоих дней.

От Лукаса горячими волнами исходил запах пота.

— У тебя на меня ничего нет, Док, — возразил он. Теперь уже пот струился по его лицу. — Я никогда не дотрагивался до нее. Я и пальцем ее не тронул.

— У меня полно доказательств, даже больше, чем надо. На всякий случай я прихватил с собой бумагу, я бы хотел, чтобы ты ее подписал. Я составил ее в больнице, это признание, Лукас, и я хочу, чтобы ты подписал его. Если ты не сделаешь это для меня, может быть, Бак Маккракен сможет выбить его из тебя резиновой дубинкой в камере.

— Я никогда до нее не дотрагивался, — упорствовал Лукас. — И я не собираюсь подписывать бумагу, в которой говорится, что я это сделал. Что ты имеешь против меня, Док? Я никогда ничего тебе не сделал. Зачем ты пришел и запугиваешь меня? Я когда-нибудь что-нибудь плохое тебе сделал?

Доктор стоял, облокотившись о стол, возвышаясь над Лукасом, который сидел рядом на стуле и угрюмо рассматривал свои руки. Селена была беременна от Лукаса, в этом Док был уверен, как ни в чем другом. Уверенности было больше чем достаточно, но какое-то упрямство толкало его дальше. Свейн знал, что Лукас виновен в преступлении, которое стоит так близко к кровосмешению, что граница практически не видна. Он понимал, что с одним только знанием этого он сможет вынудить Лукаса подписать признание, но что-то подталкивало Дока, заставляло продолжать запугивание, пока Лукас сам лично не признает, что это он отец неродившегося ребенка Селены.

— Может быть, мне сходить за Баком? — мягко спросил он. — Нет, я не пойду за Баком. Вместо этого подниму тревогу во всем городе. Я пойду и лично расскажу каждому отцу в Пейтон-Плейс о том, что ты сделал, Лукас. Я скажу им, что, пока ты в городе, никто не может ручаться за безопасность их дочерей. Они придут за тобой, так же как они приходят за бешеными, опасными животными. Но они не пристрелят тебя, — он сделал паузу и посмотрел на фигуру человека, сидящего напротив. — Ты знаешь, когда последний раз линчевали в нашем городе?

У Лукаса забегали глаза, он отчаянно искал выход, но беспощадный голос д-ра Свейна гремел у него в ушах.

— Это было очень давно, Лукас, никто даже не может с точностью сказать когда. Но линчевание — такая штука, разъяренный мужчина всегда знает, как это делается. Отцы знают, как это делается, Лукас. Может быть, не слишком хорошо. Да, недостаточно хорошо, так что, возможно, ты умрешь с первой попытки. Но со временем они поймут, что к чему.

Доктор выждал несколько секунд. Лукас сидел не поднимая головы и продолжал рассматривать свои густо заросшие черными волосами руки, от него ужасно воняло потом, кожа от страха покрылась мурашками. Док повернулся, как будто собрался уходить, но не успел он сделать и трех шагов, как его остановил стон Лукаса.

— Ради Христа, Док, — сказал Лукас. — Подождите минуту.

Свейн развернулся и посмотрел на него.

— Это я сделал, Док, — сказал Лукас. — Я подпишу вашу бумагу. Давайте ее сюда.