Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском - Петр Ильич Чайковский

Он нехорошо спал, и вообще он стал хуже, чем был 3 дня тому назад. Гулял. Процессия. Смотрел в нашей улице. Писал письма внизу у Н. Д. Он дремал и был слаб и грустен. Ходил искать ему тюфяк: все постель у него не ладится. После обеда (мозель-mousseux [479]) ходил в сад. По случаю бегов никого не было, и я хорошо прогулялся. Возвратившись, сидел у Н. Д., читал Une Vie [480]. Н. Д. все время дремал, по говорил, что чувствует себя покойнее и лучше вчерашнего. Погулял. Ужин. Шустер пришел и сидел ужасно долго. Разговоры о разных лечениях и новых открытиях в медицине. После отхода ко сну Н. Д. мы с Сашей были на выставке (пиво) и в Венском кафе (пиво).

20 июля. Встал в обычное время. Саша, у Н. Д. Он спал плохо. Прогулка в Зоологический сад. Сидел у Н. Д. и писал письма. Н. Д. дремал и бредил. Ванна. Обед (слишком обильный). Гулял чудесно, куда за заставу, около леска, деревней пахло. В 4¼ был у Н. Д. Застал г. Моравского. Потом Н. Д. опять дремал. Заказал ботинки и купил другие. Доктор. Перед тем целая сцена страшного гнева Н. Д. по поводу пива на Сашу и особенно на бедного Пика. Вообще Н. Д. стал хуже, раздражительнее. Мне кажется, что дело опять плохо. Доктор очень заботлив и усерден. Ходили с Сашей пить Maiwein. Иллюминация в Clirenbrunnen.

21 июля. Кончал утром Жигу. У Н. Д. Он опять плохо спал. Когда он пошел в ванну, я отправился гулять и опять попал в Зоологический сад. Львята с собакой, попугаями и обезьянами. Покупал нож для Н. Д. и галстуки для себя. У Н. Д. Купанье. Обед. Прогулка. Дважды кофе. В Hochstrasse пристал с знакомством какой-то противный господин. Катанье. Н. Д. в духе, но с Пиком у них глупая вражда. Н. Д. делает ему беспрестанно сцены, и на меня это очень больно действует. Кончится какой-нибудь крупной сценой, да вечером уж чуть было она и не случилась. Визит Радзивилла. Я гулял. Доктор до ужина. Стуколка с Сашей. Мне везло. Н. Д. утомился и сделал Пику сцену. Я ушел спать рано.

22 июля. Прохладная ночь и прохладный день. Саша приходил, беседовал и чай пил. Письма. Пошел к Н. Д. Сообщил ему известие о смерти Каткова. Доктор при мне приехал. Пошел гулять. Был на Lousberg. Смотрел на виды. Дома. У Н. Д. Купанье. Обед и т. д. – Возвратившись, собрался заняться, но явился Моравский. Пришлось беседовать. Немного после того прошелся и поработал. Н. Д. все то же: дремлет, слаб, но на Пика сегодня не сердился. Он обеспокоен Флюктраудей. Письмо сегодня от Алёши и много других. Доктор. Я наверху. Ужин. Стуколка. Теперь сижу дома и в чем-то раскаиваюсь. Смысл этого раскаяния такой. Жизнь проходит, идет к концу, – а ни до чего не додумался, даже разгоняю, если являются, роковые вопросы, ухожу от них. Так ли я живу, справедливо ли поступаю? Вот, напр[имер], теперь: сижу здесь и все восхищаются моей жертвой. А жертвы никакой. Я благодушествую, чревоугодничаю за table d’Hôt’oм, ничего не делаю и трачу [время] на пустяки, когда те и другие нуждаются в необходимом. Не эгоист ли я чистокровный? Даже относительно близких я не то, что следовало бы.

23 июля. Сегодня Н. Д. делали операцию. Он очень волновался все утро. При мне явился Шустер и объявил, что через час придет с оператором. Я ободрил бедного больного и ушел к себе наверх. Кончилось все скоро и благополучно. Пошел к нему. Ожидал потом платье. После ванны надел новое платье. Обед (за средним столом симпатичное семейство). Прогулка за городом. Дома сидел у Н. Д. и оканчивал менуэт. Он дремал. Счет мой. Her Klassen. Н. Д. требовал, чтобы мне уменьшили плату. Прогулка. Застал Шустера. После него ужинали. Стуколка. Н. Д. бодрее и свежее.

24 июля. Неприятный, грустный день. Утром Н. Д. был в духе. После прогулки я сидел у него и работал; он писал письма. После обеда и прогулки я застал его в разговоре с Сашей о том, что действительно улучшения нет. Он очень плакал. Ах, как это тяжело было! Что я ему говорил, уже не помню, только понемногу он покойнее стал. Моравский пришел и долго болтал, даже до утомления. Немного прошелся. Ждали доктора. Ужин. Доктор опоздал. Продолжительная беседа, из которой Н. Д. вынес некоторое успокоение, но на меня страшная грусть напала. Рамс. Господи, как мне грустно! Хочется жаловаться на судьбу – да стыдно.

25 июля. Вчера я очень злоупотребил алкоголем. Нехорошо спал и скверно чувствовал себя утром. Бедный Н. Д. совсем не спал. Гулял. Занимался у Н. Д. Он было после бульона спать лег в постель, но не спал. После обеда по просьбе Н. Д. ходил в Rosenbad узнать насчет апартамента и условий. Все осмотрел. Катанье в ландо на Lousberg. Дома читал. Прошелся и ананас купил. Шустер. Довольно успокоительные разговоры. Ужин. Рамс. Я чувствовал необыкновенную скуку, и нервы шалили. Сегодня Н. Д. хоть и не жаловался на судьбу, а мне его более жаль.

26 [июля]. Воскр[есенье]. Хорошо спал. Саша во время чая. Н. Д., оказалось, спал недурно. Я у обедни в соборе. Не нравится мне католическая служба. То ли дело у нас. Прогулка. Н. Д. брал сегодня ванну (Schwitzbad); я его увидел в постели, потеющим. После обеда (я в новом платье) с трудом гулял к Ponttbar. В 4 ч[аса] катанье в лесок. Жара спала, ибо солнце зашло за облака. Было приятно. Смотрели на стреляние в лук. Приехавши домой, Н. Д. почувствовал ужасное утомление. Я пошел погулять на Promenade. Красивые виды. Возвратившись, застал Н. Д. ужасно расстроенным. Он страшно расплакался и необыкновенно сильно выражал мне свою благодарность. После слез наступило облегчение. После ужина сели играть. Кобчик пришел поздно. Играли при нем. Moselle mousseux [481].

27 [июля]. Понед[ельник]. Случилось несчастие с моими кишками… Едва я уселся чай пить, как Саша вошел. Люблю Сашу, но еще больше люблю… один быть утром. Скрыл неудовольствие. Н. Д. плохо спал. У него. Ножная ванна. Прогулка через Ponttbar прямо и в гору на Lousberg. Были минуты приятные. У Н. Д. Он брал при мне ножную ванну. Лег и потел. Я занимался немного. Купанье. Обед. Отсутствие аппетита, и скука какая-то бесконечная овладела мной. Походивши немного, [возвратился] домой. Н. Д. вскоре после моего прихода спать лег.