Дороги судеб - Андрей Васильев

Торговля расцвела в городе пышным цветом. Это мы, живущие у черта на куличках, про Новый Вавилон ничего не слыхали, а вот окрестные жители про него уже все разведали и вовсю занимались натуральным товарообменом, поставляя в город провизию, по крайней мере с тех пор, как в лесах появилась живность. Горожане же готовы были отдать в обмен одежду, топливо и даже оружие (все это в Новом Вавилоне было изначально), так что определенная взаимовыгода оказалась налицо. Запасы были честно поделены между группами, которые расходовали их по своему разумению.

Работорговли вроде пока не было, хотя, я так полагаю, это вопрос времени.

Но это лишь верхний пласт, видимый. На самом деле появились те, кто пытался опередить события и уже сейчас думал о тех временах, когда запасы Нового Вавилона будут исчерпаны. Как раз к таким людям относились наши гости, сейчас проводящие «отпуск» под замком. Точнее, насколько я понял, прибывшие на плоту на этих людей работали.

– Недолго такая идиллия у них продлится, – заметил Голд в унисон моим мыслям. – Либо соседи их накопят достаточно оружия и решат, что остальное можно и просто так взять, либо городские сами за власть передерутся, а потом пойдут ближайшие поселения завоевывать. Второе вероятнее.

– Ну да, ну да, – покивал я. – Значит, говоришь, за Сводами они приехали? Странный выбор. Голд, я уже слышал сегодня о твоей проницательности, так что не надо мне еще раз про это напоминать, я заранее согласен. Но как-то быстро они спохватились, ты не находишь? И потом, подобное хорошо, когда есть что кушать, а там у них масштабный кризис на носу, это к гадалке не ходи. Мы-то тут суетимся, а они у себя в городе, похоже, даже не чешутся.

– Так надо бы этих ребят разговорить, – предложил Голд. – Способов-то масса. И я сейчас не про пытки. Вот только продавать им ничего не надо.

– А то я не догадался бы! – фыркнул я. – Само собой, не надо. Прежде всего, мы даже реальной цены не знаем. И потом, если они до нас доплыли в поисках этого товара, значит, он чего-то да стоит. Отдавать его за копейки я не собираюсь, я для этого слишком жадный. А вот узнать, что там у них к чему, нужно непременно, в деталях и немедленно. Но не нам, не той мы с вами масти.

Что тут надо делать, я для себя решил сразу. Есть город, в нем есть отрасль рынка, у нас есть то, что ее питает, а значит, надо как минимум в нее влиться. А в идеале – подмять со временем ее под себя. Ну, последнее, полагаю, трудновыполнимо, а вот все остальное – вполне, при наличии желания, здорового нахальства и соответствующих кадров. Забавно, никогда бы не подумал, что и этот опыт моей прошлой жизни может мне пригодиться, однако же вот. Хочешь плачь, хочешь смейся.

Я подошел к окну, окликнул Джебе и попросил его зайти.

– Так, боец, – обратился я к «волчонку», который немедленно оказался на пороге. – Найди-ка мне Барыгу. Ты же его знаешь?

Тут мне пришло в голову, что он запросто мог попасть в ряды тех, кто сейчас по степи тяжести тягает, и я повернулся к Жеке.

– Да нет, здесь он, – поморщился тот, по моему взгляду догадавшись, о чем я думаю. – Этот шустрила окончательно с Оружейником спелся, тот его под свое крыло взял и у меня отпросил.

Да, сладкая парочка получилась, за ними глаз да глаз нужен. Ой, мама моя, как бы не пришлось тайную полицию заводить. И расстрельную команду, в пару к ней.

Барыгой прозвали того шустрого голландца, который некогда с тоской вспоминал о торговле, когда мы встретили Жеку и его группу. Я еще тогда взял его на заметку, а сейчас был рад, что в нем не ошибся. Прилепиться к Оружейнику – это же немалый талант нужен. И терпение не меньшее.

– Хитрован, – предостерегающе сказал мне Голд.

– Мне такой в этом деле и нужен, – щелкнул пальцами я. – Простых у нас тут хватает, хоть бы даже с меня и Жеки начинать можно. Стрелять по движущимся целям, челюсти ломать и тяжести тягать – это наш профиль. А вот торгашей разводить на информацию – тут специальный человек требуется, у которого мозги как надо повернуты. Такой же, как они, только еще хитрее. Барыга – из таких.

– И чего? – не понял меня Жека. – Чего нового ты от них узнать-то хочешь из того, что я тебе не рассказал?

– Все, – сплел я пальцы рук в замок. – И в первую очередь – что там за группировки, в этом Новом Вавилоне, что там за рынок и как на него попасть. Не походить и прицениться, а конкретно там присесть, с полным правом. Черта ли мне в том, что сюда будет скупка приезжать или даже мы раз в сто лет туда выбираться будем? Это все несерьезно, я не хочу там выглядеть бедным родственником. Джебе, ты еще здесь?

«Волчонок» кивнул и тенью скользнул в предутренние сумерки.

– Джентльмены, этот город с одинаковым успехом через год-другой может стать центром всей округи или выгореть дотла, – очень негромко и очень серьезно сказал я своим соратникам. – Но и в том и в другом случае у нас там должно быть свое представительство. Непременно. Большой город, в который уже народ ходит на торг, – это же Эльдорадо. Это даже больше, чем Эльдорадо! Это рынок сбыта, а нам есть что сбывать. Это место, где народ обменивается новостями, а новости нам интересны, причем крайне. И еще, там люди будут покупать и продавать услуги, а эта тема нам ой как может понадобиться. Своими, увы, нам там уже не быть, но вот теми, кто входит в категорию «они ребята непростые», стать реально.

– Слушай, а ты не форсируешь события? – мягко поинтересовался Жека. – Узнал об этом только-только, а уже прожекты строишь, да еще такие глобальные.

– Жека, друг мой сердечный. – Я обнял его за плечи. – Если ты еще не понял, мы туда уже опоздали, а еще с месяцок сопли на кулак покрутим и вовсе в пролете будем. Демократия закончится, сядет на трон этого Нового Вавилона князь какой-нибудь – и все, нет больше вольного города и льгот для людей со стороны.

– Все так, – уверенно сказал Голд. – Стало быть, лавка или даже прилавок, для начала. Рынок там наверняка еще дикий, с легализацией проблем быть не должно. Конкретно решим вечером, когда Барыга в клювике побольше информации принесет. И надо еще подумать, как нам этих коммивояжеров подмазать так, чтобы они нам сильно помочь захотели. Не здесь помочь, а там.

Я кивнул. Приблизительно так я и сам думал. И в первую очередь нужно узнать три вещи: почему такой спрос на Своды, кто контролирует рынок и какие на этот товар цены. В общем, у Барыги теперь новая работа, и я с него не слезу.

Со степняками тоже надо срочно повстречаться. Помнится, Полина говорила, что они не сильно магию жалуют, а значит, и магические листочки Свода им вовсе ни к чему. Через руки кочевников столько народу проходит… Это ж сколько у них Сводов должно уже скопиться? Мама, не горюй. Надо будет их оптом купить, причем успеть это сделать до того, как залетные орлы до них доберутся.

Хотя… Вот этот момент в Ковчеге паршиво реализован. После того как я получу чужой листок, у того, кто мне его отдал, он не пропадет, а значит, информация, которой я буду обладать, есть и у другого человека. Это плохо.

– Жек, а ты говорил, что эта новость первая, – вдруг вспомнил я. – Порази нас второй, пора уже.

– Не поверишь, – как-то немного смутился мой друг. – К нам еще культисты пожаловали.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом, – шмыгнул носом Жека. – Культ у них, и поклоняются они Великому Речному Зверю. Они нас в свою веру приплыли обращать.

Глава 2

– Какому Зверю? – Голд насторожился. – Какому-какому?

– Великому, – кротко повторил Жека. – Речному.

– О как. – Консильери вздохнул так, будто на его плечи положили гранитную плиту, но при этом было видно, что он… Подобрался как-то, что ли? Словно хищник перед прыжком. – Только этого нам и не хватало. И откуда пожаловали эти слуги Господни? Тьфу ты. Великого Речного Зверя?

– Откуда-то с верховьев реки, – уже без иронии в голосе отозвался Жека. – Мы их дня три назад заметили, они по одному либо по двое мимо нас проплывали на маленьких плотах. Без остановки, даже руками не махали. Но точно – они.

– А почему ты решил, что те, кто к нам пожаловал, и те, кто проплывал по реке, – люди, принадлежащие к одному… мм… теософскому течению? – поинтересовался Голд.

– Они все одеты одинаково, – немедленно разъяснил мой друг. – Белые хламиды, на которых краской намалевана эмблема – здоровенная рыбья башка с открытой пастью, а над ней – сияние. Ну эмблему мы поначалу, понятное дело, не разглядели (в смысле, когда эти гаврики мимо проплывали), а вот хламиды ни с чем не спутаешь. Вчера эти культисты и к нам завернули, деловитые такие. Сразу давай на обрыв карабкаться и еще оттуда нас начали призывать смириться и прийти в лоно их веры.

– Однако, – проникся и я. – Агрессивная политика. А ты чего?