Кардонийская петля - Вадим Панов

Диктатор.

От блестящих перспектив голова могла закружиться у кого угодно, но Ере, несмотря на всё своё тщеславие, умел оставаться спокойным и сосредоточиваться на главном. Он прекрасно понимал разницу между «хотеть» войти в Историю и «мечтать» войти в Историю, а потому, отвлекшись ненадолго на перспективы, он полностью переключился на предстоящую битву.

– Господин командующий.

Выстроившиеся на перроне офицеры синхронно поклонились появившемуся из вагона Селтиху. Эту традицию тоже ввела Компания – кланяться. Казалось бы: небольшое, особенно ничего не значащее движение, элементарная вежливость, а как приятно видеть склонённые головы.

– Происшествия? Проблемы?

– Всё идет по плану, господин командующий. Хотите отправиться в штаб?

«Как же здорово, когда все вокруг только и делают, что пытаются угодить. Нельзя, чтобы из людей исчезла услужливость».

– В штаб? – Ере посмотрел на часы: полночь. В штабе сейчас скучно: пакеты с приказами отправлены, командиры частей вскрыли их и начинают поднимать по тревоге личный состав. Примерно через тридцать минут начнётся массовое передвижение войск: в зависимости от места дислокации частям придётся пройти от тридцати до ста лиг и вступить в бой «с колёс», но ничего не поделаешь – это был единственный способ сохранить операцию в секрете.

– В штаб? – повторил адъютант.

– Отвезите меня к лётчикам, хочу лично убедиться, что у них всё в порядке, и сказать пару напутственных слов.

Современный командующий не принимает участия в сражении, но солдаты не должны забывать, кто отправляет их за славой.

И за смертью.

Глава 3,

в которой гарпун бьёт жлуна

Давным-давно, в те славные времена, что называются юностью… Кажется, тогда ей только стукнуло шестнадцать… Или семнадцать? Шестнадцать! Да, именно шестнадцать. Как раз в то лето, когда она окончила Мельниграцкую школу для девочек, готовилась к поступлению на медицинские курсы и безоглядно влюбилась в Марти Пестона с соседней улицы, – именно в то лето Григ прочитала знаменитую поэму Баса дер Кольдера «Летящие на драконе». Архаичные стихи – а «великий романтик Герметикона» умер двести с лишним лет назад – произвели на шестнадцатилетнюю Орнеллу неизгладимое впечатление. Она три раза перечитывала историю удивительного путешествия на спине крылатого исполина, знала её едва ли не наизусть и, полностью погружаясь в гениальную книгу, неоднократно чувствовала на лице упругий поток встречного ветра – так же, как чувствовали его герои «Летящих».

Тогда Григ была заворожена мастерством великого поэта.

Теперь же, оставив далеко позади и закрытую школу, и прыщавого Марти, и светлую романтику, сидящая на узкой лавке Орнелла лишь криво усмехнулась, вспомнив строки дер Кольдера, и подумала, что поэму следовало назвать «Полёт в кишках дракона» – под этим заголовком охотно подпишется любой десантник.

– Ты была права, – очень тихо произнесла Колотушка. – Капитан оказался крепким парнем.

Эбби сидела рядом: ранец с основным парашютом на спине, ранец с запасным – на животе, укороченный карабин между ног, на торчащем стволе болтается кожаный шлем с пристёгнутыми «консервами» – всё как положено. В начале полёта Колотушка дремала, теперь же её потянуло на разговоры.

– Алхимия, – отмахнулась Григ. – Мы намешали мальчику полуторную дозу микстур.

В бокал красного вина, ровно за четверть часа до спальни. Капитан, похоже, ничего не понял и до сих пор уверен, что на подвиги его тянула исключительно мать-природа.

– Стимулятор должен был укрепить его на час, а парень продержался два с половиной. – Эбби зевнула. – Как его звали?

– Понятия не имею. – За всю свою жизнь Орнелла ни одной книги, кроме «Летящих», не перечитала. – Панцирник.

– Сегодня может не вернуться, – заметила Колотушка. – На земле волосатики сильны.

– Забудь о нём, – посоветовала Григ и машинально дотронулась до носа, словно пытаясь отогнать неприятный запах.

Название «В кишках дракона» больше подходило потому, что воздух в «пассажирском» отсеке десантной платформы давно стал затхлым, какой уж там «упругий встречный ветер, несущий аромат всех горных трав»! Ха! «Ветер»! Три раза «ха»! Пятьсот вонючих мужиков не хотите? Пятьсот потных, промокших под несильным ночным дождиком мужиков, многие из которых успели перед отправкой посетить ближайшие к расположению части харчевни и теперь дышали перегаром; остальные, судя по всему, приняли участие в дивизионном конкурсе «Кто сожрёт ведро гороховой каши за тридцать секунд», а потому десантная платформа напоминала не абы какую кишку, а прямую. Сравнение усиливалось тем, что в конце путешествия парашютистов ожидало выпадение через «сфинктер» ворот.

Единственный плюс заключался в том, что вонь, духота и тряска – а лететь предстояло два с лишним часа – заставили приотских рекрутов молчать. Или тошнить в заранее припасённые ведёрки, поскольку укачивало в подвесной платформе жутко. Но главное – молчать. Некоторые, правда, стонали во время процедуры, но это не в счёт: всё лучше, чем разухабистое гоготание и шумные обещания «порвать волосатых собак».

Что же касается вони… От неё не избавиться, сколько ни три нос.

– Время?

– Минут двадцать осталось.

– Последнее совещание!

Колотушка подняла руку, и парни понятливо придвинулись к Орнелле.

Новая группа была небольшой: Солёный, Копатель, Якорь и Хайнц. Плюс Эбби и сама Григ – шестеро. Плюс поддержка: рота приотских десантников, которых Орнелла собиралась использовать в качестве грубой силы.

– Повторяю: наша цель – эта девчонка. – Григ продемонстрировала бойцам фотографическую карточку. – Полковник Кира Дагомаро, дочь ушерского консула. Мы должны захватить её и живой доставить в Линегарт. Повторяю: живой. – Орнелла жёстко оглядела подчинённых. – Если на Киру нападёт приотец, вы должны будете убить приотца, если рядом с Кирой упадёт граната, вы должны будете закрыть её своим телом, если я замечу, что кто-то из вас оценит свою шкуру выше жизни Киры, я лично пристрелю мерзавца.

– От девчонки зависит исход войны? – пошутил Хайнц.

На прошлом совещании он помалкивал, внимательно слушая вводную, а теперь развеселился. Хайнц всегда веселился перед боем.

– Всё гораздо хуже: от девчонки зависит хорошее настроение Абедалофа Арбедалочика, – весомо, но с долей юмора в голосе ответила Григ. – Директор-распорядитель хочет пообщаться с Кирой и разозлится, если не удастся.

Ссориться с директором-распорядителем никому не хотелось, поэтому в ответ Орнелла услышала ожидаемое: