Кардонийская петля - Вадим Панов

На прошлом совещании он помалкивал, внимательно слушая вводную, а теперь развеселился. Хайнц всегда веселился перед боем.

– Всё гораздо хуже: от девчонки зависит хорошее настроение Абедалофа Арбедалочика, – весомо, но с долей юмора в голосе ответила Григ. – Директор-распорядитель хочет пообщаться с Кирой и разозлится, если не удастся.

Ссориться с директором-распорядителем никому не хотелось, поэтому в ответ Орнелла услышала ожидаемое:

– Ты умеешь быть убедительной.

– Надеюсь.

Белокурый Хайнц, опытный наёмник с Бирадии, нанимался на разовые дела вот уже шесть лет, считался ветераном, одним из близких к Орнелле парней, и так же, как Эбби Колотушка, имел право обращаться к командиру на «ты».

– Ещё вопросы есть?

– Вы сказали, что можно убивать приотцев, – протянул Якорь. – А ведь мы вроде за них.

Он был самым молодым членом команды, шёл с Григ на вторую операцию и ещё недостаточно пропитался базовыми принципами служащего Компании. Пусть даже наёмника-негаланита.

– Мы – сами за себя, – объяснила Орнелла. – Только наши интересы имеют смысл. Только наши жизни имеют ценность.

– А эти? – Якорь едва заметно кивнул на воняющих вокруг десантников.

– А эти нам прислуживают.

И чтобы «эти», которые «прислуживают», твердо понимали своё место, все диверсанты были одеты в офицерскую полевую форму, носили на рукавах нашивки Генерального штаба и имели право отдавать приказы любому приотцу из приданной роты.

– Ещё вопросы?

– Наступление действительно будет крупным? – поинтересовался Солёный. – Я слышал, основные силы сосредоточены на юге.

– Какая разница? – буркнула Эбби.

– Когда много народу, все лупят по всем, не особенно различая, где свои. – Солёный передёрнул плечами. – Особенно бомбардировщики.

– Куда денешься? – хихикнул Копатель. – Много, мало: ты в деле, брат, ты летишь навстречу приключениям.

– На юг Селтих отправил приотскую орду, многочисленных рекрутов, которых мы называем солдатами, только чтобы местных не обижать, – сообщила Григ. – А здесь, в Межозёрье, Селтих использует современные средства и самых опытных ребят. Надеюсь, обойдёмся без «дружественного огня».

– Нас мало? – растерялся Якорь.

Он только сейчас сообразил, что принимает участие в отвлекающем ударе, на выполнение которого обычно отправляют смертников.

– Не важно, сколько нас, – отрезала Орнелла. – Важно, что волосатикам заготовлена масса неприятных сюрпризов.

Они шли непрерывным, настолько плотным потоком, что едва не касались бортами. В три ряда, выдерживая минимальный интервал, изредка спотыкаясь друг о друга, но тут же выравнивая строй. Они шли так не только из-за узости фарватера: просто их было очень-очень много, чудовищно много, невероятно много…

Катеров.

И они торопились пройти разминированную Ликару.

Это был второй после десанта сюрприз Селтиха: неожиданный удар по стоящим на рейде паровингам. Ере прекрасно понимал, что без уничтожения грозной воздушной группировки удар по Межозёрью не имеет смысла, а потому военные реквизировали едва ли не все приотские паровые катера, спешно их вооружили и перебросили к Аласору и Бранисору. Не к самим озёрам, конечно: чтобы не привлекать внимания ушерцев, катера распределили по всей протяжённости Ликары и впадающей в Бранисор Пии. И только сегодня собравшиеся флотилии превратились в кулаки.

Три ряда, минимальный интервал, едва не касаясь друг друга бортами…

Прогулочные и рыболовецкие, полицейские, почтовые катера и даже роскошные яхты – все они были оснащены примитивными, наспех сделанными минными аппаратами. По три-четыре торпеды на борту, у самых маленьких и вовсе по одной. Если же размер позволял – судно усиливалось пулемётом, а в большие яхты и круизные кораблики ещё и стрелков посадили, но в возможность десанта даже самым большим оптимистам верилось с трудом. Все знали, что волосатики сильны.

Три ряда, минимальный интервал…

Незадолго до полуночи последнее судно вошло в Аласор, и флотилия, не зажигая огней и храня радиомолчание, направилась к Фадикуру.

– Аласорская флотилия вошла в озеро.

– Бранисорская флотилия вошла в озеро…

Доклады от выдвигающихся на исходные позиции подразделений шли один за другим, и поэтому Селтих слушал их не в своём кабинете, не в комнате для совещаний, а в радиоцентре штаба, стоя прямо за спинами радистов. Ещё один штрих к портрету легендарного военачальника: отеческое отношение к нижним чинам. Писари скрипели перьями, торопливо превращая сообщения в официальные сводки, но Ере не интересовала бумага, и слышал он не скрип, а отрывистые выкрики:

– Ударная группа цеппелей «Бранисор» движется по графику.

– Эскадра десантных цеппелей «Аласор» снижает скорость, опасаясь опередить моряков.

– Четырнадцатая бронебригада немного отстаёт, но командир обещает нагнать.

Всё продумано? Или не всё? Или ошибка? Сил хватит? Или нет? А вдруг землеройки подготовились? Вдруг они узнали об ударе, ждут, и атакующие силы окажутся под кинжальным огнём? Вдруг?

Ере Селтих продумал всё, кроме одного: что будет делать в течение тех часов, которые потребуются его частям для выдвижения? Не сообразил, что начнёт сходить с ума. Внешне – само спокойствие. Напомаженные волосы, идеальная форма усов, самодовольная улыбка. Внутри – натянутые струнами нервы и бешено бьющееся сердце. Внутреннее напряжение прорывается подрагивающими пальцами, поэтому Селтих прячет руки в карманы. Вынимает их и тут же прячет. Не понимает, что эти жесты выдают волнение так же отчетливо, как подрагивающие пальцы.

– Авианосцы выходят на позиции.

– Десантная эскадра «Бранисор» движется по графику.

Десантники – первый ключ к успеху. Они атакуют каждую крупную часть землероек… Ладно, почти каждую, какая разница? Десантники атакуют почти все подразделения ушерцев, а там, куда не высадятся парашютисты, с удвоенной силой поработают галанитские доминаторы и бомбардировщики. Параллельно с десантом будет нанесён удар по всем паровингам, необходимо подрезать волосатикам крылья. А напоследок – слаженный прорыв шести бронебригад, атака на глубину десять-пятнадцать лиг, соединение с десантом и последующее отступление за надёжнейшие оборонительные редуты.

Передвигать линию фронта Селтих не собирался, ему требовалось лишь потрепать ушерскую группировку, чтобы обеспечить комфортное наступление на южном направлении, и по расчётам командующего к завтрашнему полудню все части должны вернуться к местам дислокации.