Сад на пустыре - Шэрон Гослинг

– Луиза, – сказал он тихо. – Я все время пытаюсь не думать о вас, но…

– Я знаю, – выдохнула она. – Знаю…

В его взгляде смешались вожделение и отчаяние. Между ними словно что-то вспыхнуло, и на этот раз оба понимали, что это было. Чувство ошеломило Луизу, потому что уже много лет она не ощущала ничего с такой силой и ясностью. Больше десяти лет. Целую жизнь.

Кас издал невнятный звук горлом, потянулся к ней, крепко прижал к себе. В тот миг, когда их губы соприкоснулись, Луиза пропала. Она словно ждала этого днями, месяцами, годами, даже не понимая, чего ждет, чего жаждет. На мгновение Кас превратился в единственный незыблемый объект во вселенной. Немыслимо, что всего полгода назад они даже не подозревали о существовании друг друга. Пространство и время сомкнулись, сжались, а потом…

Потом настал хаос.

Снаружи донесся рев мотоцикла. Пронзительный свист – что-то с силой бросили, потом взрыв. Звук бьющегося стекла. В небо поднялся столб ярко-желтого пламени. Луиза и Кас отпрянули друг от друга. На площади раздались крики, послышался визг резины по асфальту. Еще взрывы, еще вопли, лязг рвущейся металлической сетки. Луна словно утонула в языках пламени.

– Что это? – пролепетала Луиза. – Что…

Но Кас уже мчался на площадь.

– Оставайся внутри!

– Кас!

– Оставайся внутри! – Он был на полпути к садовой калитке. – Запри дверь, звони в полицию!

Луиза бросилась в офис, набрала службу спасения и как можно короче описала происходящее. Снаружи доносились страшные звуки, и Кас был где-то там…

– Пришлите кого-нибудь! Скорее! – закричала она в трубку, потом бросила ее и выскочила обратно в коридор, проклиная туфли на каблуках и длинное платье, которое стесняло движения.

Сад горел. Теплица была разбита; ее каркас выделялся на фоне пламенеющего неба, из покореженных рам вываливались крупные осколки стекла. Сарай был охвачен огнем. Четыре мотоцикла прорвались на участок, повалив забор, и теперь кружили по территории, меся колесами землю и все, что на ней росло. К ним, во врата ада, направлялся человек.

– Кас! – закричала она. – Нет!

Но ее слова потонули в окружающем хаосе. Всадники увидели Каса и переключились на него. Они окружили беззащитного человека, поднявшего руки в умиротворяющем жесте. Луиза догадалась, что Кас пытается поговорить с ними, но слов слышно не было: только гул двигателей, рев пламени и звон стекла. На одном мотоцикле сидели двое, и тот, что сзади, вдруг поднял руку и как будто что-то бросил Касу. Он согнулся и отлетел, ударившись о другой мотоцикл, который упал на землю, яростно крутя колесами в воздухе.

Луиза сбросила туфли и побежала. Асфальт был неровным, в ноги впивались осколки стекла, но она ничего не чувствовала, охваченная страхом за Каса, который неподвижно лежал на земле. Вдалеке взвыла сирена, потом еще одна; звук приближался, но был еще слишком далеко. Пошатываясь, Луиза вбежала в сад. Платье зацепилось за калитку и порвалось, но она не остановилась. Мотоциклы теперь мчались прямо на нее. Всадники с ног до головы в черном, забрала шлемов опущены, лиц не видно. Она закричала и остановилась, а они с ревом проносились мимо, так близко, что почти задевали ее. Один мотоцикл с визгом затормозил прямо перед ней. С колес во все стороны летела грязь и раздавленные растения. В следующую секунду мотоциклы умчались, все стихло.

Кас лежал, закрыв глаза и судорожно хватая ртом воздух. Она упала на колени рядом с ним, ощупывая лицо, руки, грудь…

– Кас! – всхлипывала она. – Кас…

Пальцы коснулись чего-то теплого, влажного. В свете пламени Луиза увидела, что ее ладони покрыты какой-то густой жидкостью. Ранение в грудь, догадалась она. Кровь лилась алым ручьем, ставшим черным в темноте ночи.

– Боже мой! Кас… боже мой! Помогите! Кто-нибудь… Кас, Кас!

Луиза попыталась обеими руками зажать рану, но кровь продолжала течь, просачиваясь между пальцами, заливая руки, платье, колени. Она ничего не могла сделать – только в отчаянии обнимала его, а сирены выли все ближе, но недостаточно близко… все еще недостаточно близко…

Глава сорок вторая

Заснуть так и не получилось. Примерно в час ночи Харпер наконец показали, где она будет ночевать, но, несмотря на усталость, она была слишком взвинчена. К тому же комната оказалась такой же нелепой, как и остальной дом: огромное помещение с кремовым ковром и окнами от пола до потолка, задрапированными тяжелым бархатом в тон. Там была отдельная ванная и кровать, такая большая, что в ней можно было потеряться. На постели лежала гостевая пижама (разумеется, кремовая). Харпер недоумевала: кому вообще пришло в голову раскладывать по комнатам гостевые пижамы? Тем не менее она надела ее и встала перед большим зеркалом в ванной: из зеркала на нее посмотрела незнакомая девушка…

Потом Харпер забралась в постель и утонула в подушках. Она закрыла глаза, но разум продолжал бодрствовать. Ей столько всего нужно было обдумать! Но прежде всего она, конечно, беспокоилась о Максе. Теперь, оставшись в одиночестве, она винила себя за то, что бросила его на всю ночь. Они еще никогда не расставались так надолго, и хотя физически брат был в полной безопасности в своем любимом автобусе, Харпер боялась, что он чего-нибудь испугается или просто замерзнет. То, как он обрадовался, услышав, что она останется ночевать здесь, наводило на мысль, что Макс прекрасно проводит время в своем кемпинге, но это было несколько часов назад… Интересно, он уже спит? Харпер достала телефон. Уже половина третьего ночи. Что, если написать ему? Но вдруг она его разбудит? Вреда будет больше, чем пользы…

Она набрала сообщение, поколебалась, но все-таки отправила. Ответ пришел почти сразу. Никаких смайликов.

Пожар. Много сирен.

Харпер приподнялась в постели, сердце бешено колотилось.

Где? На свалке? В автобусе?

Нет. Не здесь.

Харпер с облегчением закрыла глаза, но тут же вздрогнула от очередной страшной догадки.

У нас дома?

Нет. Кажется, на площади.

Харпер похолодела, не в силах отвести взгляд от сообщения. Да, конечно, на площади. Она точно знала, что горит. Спортзал. Что же еще? Она пропустила смену, Даррен не смог найти ни ее, ни Макса и решил уничтожить единственное место в городе, которое было ей небезразлично.

Она вылезла из кровати, сбросив на пол тяжелое пуховое одеяло.

Я еду. Сиди в автобусе, не высовывайся. Обещаешь?

Обещаю. Смайлик.

Харпер быстро оделась и через минуту уже стучала в дверь соседней комнаты, где должна была быть Джо.

– Харпер? – сонно ответила та. – С тобой все в порядке?

– Дома что-то случилось! Мне срочно нужна машина!

К тому времени, как она добралась до Коллатона, уже занимался рассвет. От сада ничего не осталось. На него словно сбросили бомбу. Теплица превратилась в груду битого стекла. Сарай сгорел дотла. Все, что еще вчера зеленело, было втоптано во взрыхленную землю либо превратилось в почерневшие пни. Едкий запах дыма проникал даже сквозь закрытые окна машины.

Харпер резко остановилась. Вцепившись в руль, она смотрела сквозь лобовое стекло на площадь. У покореженной садовой калитки стоял полицейский автомобиль. Вокруг толпились люди.

В окно постучали. От неожиданности Харпер вздрогнула. На нее пристально смотрела Кэт; ее губы были плотно сжаты. Харпер открыла дверь и выскочила из машины. К горлу подступила тошнота.

– Харпер, с тобой все в порядке? Я уже собиралась тебе звонить. Подумала, что Луиза вряд ли успела сообщить, что здесь случилось.

– Она мне не звонила.

Кэт устало провела ладонью по лицу.

– Наверное, она до сих пор в больнице.

– В больнице? – Мысли у Харпер путались. – Почему Луиза в больнице?

Несколько секунд Кэт молча смотрела на нее.

– Кас, то есть мистер Пи, был здесь, когда это произошло. Они оба здесь