Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс

Сет. ― Ребята, которые его изготовили, очевидно, обладали намного более продвинутыми технологиями, но не делились ими. В то время технологии не были открытым ресурсом.

― Здесь есть код, ― говорит Лаборант, ― он может быть связан с производителем.

Он сканирует миниатюрный штрих-код на чипе и зачитывает цифры. Кирстен к этому времени уже знает эти цвета наизусть и узнает номер Сета из списка.

― «Дженикс», так тут написано.

Лаборант отдает чип обратно Сету.

― Простите меня, ― говорит Сет, поднимая чип, ― мне нужно в джентльменскую комнату.

Уже через мгновение они слышат, как шумят трубы в стене. Скатертью дорога!

Сет возвращается назад, как и цветочница.

― Я эвакуировала офис, а снаружи теперь охрана. Надеюсь, что они смогут остановить всех непрошеных гостей.

Она одаривает Сета строгим взглядом, а выражение его глаз близко к извинению.

― Я сообщу вам о результатах, когда они придут, ― произносит она, делая шаг в сторону, показывая, что они могут идти.

Они кивают лаборанту и выходят на улицу, где все еще слишком много опьяневших к обеду придурков, расхаживающих по разбитым тротуарам и наслаждающихся музыкой и свежим воздухом. Сет и Кирстен изучают лица окружающих их людей. Мужчина, прислонившийся к сломанному фонарю с цианобактериями, здоровается с ними легчайшим движением головы. Кирстен надеется, что он один из охраны.

Перед ними плавно останавливается такси, и прислонившийся мужчина жестом показывает им садиться. Они колеблются, но затем водитель быстро мелькает перед ними визиткой: зеленый кролик. Это происходит так быстро, что Кирстен задается вопросом, а не привиделось ли ей это.

Они залезают внутрь, и Сет дает водителю адрес «Томми Нокерс». Кирстен ощущает каждую кочку на дороге: каждая рытвина посылает еще больше синих искр вверх по ее руке. Ей нужно увлечься разговором, чтобы отвлечься от боли.

― Почему зеленый кролик? ― спрашивает она. ― Это кажется немного, я не знаю, слишком шутливым и эксцентричным для того, чем вы ребята занимаетесь.

― Уверен, что в твоем доме не завалялось никаких научных журналов.

― Не нужно огрызаться. Я предпочитаю картинки. От этого я не становлюсь тупой. Это то, как я вижу мир, в тысячах и тысячах фотографий. Изображения постоянно витают у меня в голове, как будто я какой-то двойной проектор в 5D. Из жизни, гиперпамяти, из органов чувств… книги слишком атакуют мои органы чувств… ты бы не захотел оказаться в моей шкуре.

― Как и ты в моей, ― парирует Сет. ― Я вижу формулы, повторяющиеся мотивы и уравнения во всем. Звучит, как нечто подобное у тебя.

«Мы похожи, в некотором смысле», ― думает он.

― Мы похожи, ― говорит она, ― конечно же, похожи. Мы близнецы.

Кажется странным произносить эти слова вслух. Он находит странным их слышать.

― Когда-нибудь слышала о последовательности чисел Фибоначчи? «Золотом сечении»? ― спрашивает он.

― Конечно. Это та закономерность, что продолжает появляться в природе. И в прекрасных вещах. О Фибоначчи не знаю.

― Он был математиком. Открыл свои числа, теоретически разводя кроликов.

― Теоретически разводя? Звучит скучно.

― Я не собираюсь докучать тебе.

В сломанной руке Кирстен гудят нервные окончания.

― Расскажи мне. Я заинтригована.

― Так значит, в теории ты начинаешь с пары крольчат. Когда они в два месяца взрослеют, они заводят свою пару крольчат. Итого, в первый и второй месяцы есть всего лишь одна пара кроликов, а уже в третий месяц еще одна дополнительная. Сколько всего пар? Ноль, одна, одна, две. А затем у родителей рождается еще одна пара крольчат. Три. К тому времени, первые крольчата становятся взрослыми, у них рождается пара крольчат, как и у их родителей. Пять. Затем их становится восемь, тринадцать, двадцать один, тридцать четыре, пятьдесят пять… и так далее… за год получается сто сорок четыре кролика.

― Так значит, ты просто складывал числа, прежде чем добавить их к другому числу.

― Если ты хочешь лишить уравнение всей прелести, то да, пожалуй, можно сказать и так. Так что последовательность представляет собой fn равняется fn-1 плюс fn-2, где n больше трех или n равна трем.

― Ладно, сейчас я потеряла нить разговора.

― Это неважно. Я увлекся. Вся крутость в том, что соотношение в природе проявляется само по себе. Сосновые шишки, ананасы, подсолнухи, лепестки, человеческое тело, молекулы ДНК. Например, двойная спираль имеет ширину двадцать один ангстрем (прим.: внесистемная единица измерения длины, равная 10⁻¹⁰ м) и длину тридцать четыре ангстрема в каждом цикле. Также числа появляются в различных алгоритмах. Так что это удобно применять в… программном обеспечении и прочем.

― Хакерстве?

― В теории.

― Ты такой же заумный, как и твои теории.

― Приходит со сферой деятельности. Наука и прочие отрасли.

― О-о-о, «наука», ― передразнивает она, улыбаясь. ― Использовать странное и красивое соотношение, чтобы побеждать засранцев. Зеленый кролик.

― Тут все дело в символизме.

― Мне нравится. Вы выбрали зеленый цвет по какой-то причине? Зеленое число ― это три, так что это имеет определенный смысл.

― Это дань уважения биохудожнику Эдуардо Кацу. Он создал арт-работу при помощи трансгенного зеленого флуоресцирующего кролика по кличке Альба. Они привязались друг к другу. Однажды, он закончил свое исследование, а корпорация, на которую он работал, забрала свое слово и не позволила ему взять кролика себе домой, и Альба умерла в лаборатории. Это грустно. За время, проведенное вместе, они привязались друг к другу. Корпорация стала, ну, воплощением биохулиганов, а крольчиха нашим талисманом.

― Бедная Альба, ― произносит Кирстен. ― Что они в нее добавили, чтобы, ну знаешь, заставить светиться?

― Зеленый Флуоресцентный Белок из гена медузы.

Кирстен думает о красивой медузе, которую видела в океанариуме, когда узнала о смерти Бетти/Барбары.

― Я не знаю, мне это кажется неправильным.

― В этом и весь смысл. Он использовал трансгенное искусство, чтобы вызвать важные социальные споры по вопросам, касающимся генетики, и о том, как они влияют и будут влиять на следующие поколения. В то время это вызвало сильный резонанс.

― А бедная Альба живет и умирает в лаборатории.

― Да.

― Это некруто.

― Некруто.

― И значит… Фибоначчи, Кац… у тебя одержимость кроликами?

― Наукой. В любом случае, это теоретические кролики.

Машина останавливается, водитель глушит мотор. Сет смотрит поверх Кирстен в окно с ее стороны и произносит:

― Мы на месте.

Она приходит в движение, но он кладет руку ей на плечо. Между ними все