Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс

за прошедшие годы. Вырезанное изображение автомобильного радио, приклеено к приборной панели липкой лентой; самодельный держатель для напитков сделан из старого пластикового стакана от светлого пива сорта «Лагер», удерживаемый на месте искусно согнутой вешалкой; ручной вентилятор, прикрепленный к ветровому стеклу и подключенный к прикуривателю; пожеванное собакой изображение молодой невесты, потеющей в платье из синтетического волокна, застрявшее под солнцезащитным козырьком. Все эти вещи рассказывают свои истории.

Люди окружают их машину со всех сторон. Водители управляют транспортом одной рукой, наваливаются телом на гудки, высовывают головы из окон. В нескольких метрах от них происходит потасовка.

― Добро пожаловать на территорию «Гадаван Кура»: Маленький Лагос, ― говорит он.

― Не стоит называть это место Маленьким Лагосом, ― журит его Кирстен. ― Это не-ПК (прим.: не политкорректно).

― Нах*й ПК, ― отвечает Сет. ― Здесь больше всего нигерийцев ― и гиен ― вне территории Нигерии.

― И малавийцев. И зимбабвийцев.

― Эти ребята не считаются, ― не соглашается он, ― они ведут себя тихо.

― Африканское Гетто.

― Это более ПК. Более выразительно. Хорошее название.

Они достаточно долгое время не двигались, так что Сет паркует автомобиль с намерением, чтобы они прошли остаток пути пешком.

― Просто безумие разгуливать здесь, но, если мы будем торчать в этой пробке, твоя подруга нас не дождется.

Кирстен хватает инсулиновый набор, закидывает его ручку на руку и прижимает к груди, пока они прокладывают себе путь через толпу людей. Сет нажимает кнопку блокировки авто и включает сигнализацию, но он не питает особой надежды, что машина по-прежнему будет здесь, когда они вернутся. Поблизости есть еще несколько белых оборванцев, которые выглядят местными ― бедные белые, думает Кирстен, которые не так сильно выделяются, как она с ее новой укладкой аля-после-апокалипсиса, и как Сет с его накрашенными глазами и пирсингом. Она выросла в обществе, которое практически безразлично к цвету кожи, так что для нее это новое ощущение, так что она никогда так сильно не осознавала свой цвет кожи: она ощущает взгляды со всех сторон. Они проходят через неофициальный рынок, мимо нескольких киосков на обочине дороги, которые, кажется, процветают. Телефонные карточки, пышные белые хлеба, амаскопас (прим.: южноафриканский разноцветный попкорн), уже бывший в использовании парафин, поцарапанные пластиковые банки с содовой, желтые коробки спичек «Лайон», полупустые бутылки с дешевым пойлом со вкусом бренди, гнилые бананы. Потрепанные банкноты в 50 ранд переходят из рук в руки, сдачу проворно убирают в теплые карманы, никогда не пересчитывают. Они лавируют в потоке людей, Кирстен прикрывает свою сломанную руку, в то время как Сет сворачивает на безымянную улицу.

Они еще несколько раз поворачивают, проходя мимо дома, в котором сейчас траур, на двери дома висит предупреждение о «Супербактерии». Стоны жильцов посылают россыпи синего порошка, исходящего от дома, и Кирстен пытается уклониться от них. Сет почти споткнулся об слепого нищего с серым молоком вместо глаз, а от зловония из открытой канализации у Кирстен начинаются позывы к рвоте у грязной, уродливой стены.

― Почти пришли, ― говорит он, проверяя свой «Тайл» и хватая ее за руку, когда она выпрямляется. Она позволяет ему вести себя дальше в замусоренный лабиринт.

Они прибывают на место назначения, но там оказывается не то, что ожидал увидеть Сет. Дом, в стиле пятидесятых из кирпича и извести, вызывающе стоит среди своих соседей из рифленого чугуна. Сломанные ступени ведут на небольшую веранду цвета бургунди: кажущиеся хрупкими на солнце пластиковые стулья и синяя входная дверь. Выбитые окна, за которыми темнота, напоминают отсутствующие зубы на чумазом фасаде.

― Я ожидала… охранную систему получше… в этом месте, ― говорит Кирстен, ― принимая во внимания особенности их бизнеса.

― Они часто переезжают. Предположу, что у них не всегда есть время, чтобы установить электрический забор.

Они поднимаются по ступеням и пугаются, когда что-то со спутанным полосатым мехом несется прямо на них с визгом и обнаженными желтыми клыками (Гнилой Желток). Они оба подскакивают. Животное уже в метре от них, но его отдергивает назад натянувшаяся цепь. Обезьяна.

― Боже правый, ― произносит Кирстен, прижимая руку к грохочущему сердцу.

Несмотря на то, что прикована к колонне, обезьяна все равно пытается добраться до них, издавая недовольные громкие звуки. У обезьяны натерта шея от ошейника: кажется, в этом доме часто бывают гости.

― Вот и твоя охранная система, ― замечает Сет.

Они стучат в дверь. Кирстен отчаянно хочется вымыть руки, она размышляет, если ли в доме водопровод. И, если у них есть водопровод, будет ли это уместно, просить разрешения им воспользоваться? Она не уверена, как себя вести в подобного рода ситуациях. Она будет улыбаться и мило попросит, надеясь, что не нарушить протокол. Позади двери слышатся шаги, и мужской голос произносит:

― Да?

― Я ищу Абеджайд, ― отвечает Сет. ― Абеджайд.

Дверь открывается, но внутри не горит свет и не доносится ни звука. Они принимают это за разрешение войти, и как только они переступают через порог, дверь захлопывается, и их прижимают к стене, зажав им рты ладонями, пропахшими дымом, а у их головы щелкают пистолеты.

Глава 29

Смех гиен

Йоханнесбург, 2021

Кто-то щелкает выключателем, и Кирстен бомбардируют изображения комнаты. Кадмий пылает вокруг пяти блестящих мускулистых мужчин: темнокожие, лоснящиеся, как тюлени. На них надета легкая, запылившаяся одежда, на предплечьях красуются полоски из меха диких животных, на груди кожаные безделушки, а в руках у них самые большие автоматы, которые Кирстен только видела в своей жизни. Только двое наставляют на них свое оружие: Кирстен предполагает, что двух АК-47 вполне достаточно.

Самый молодой из них обыскивает их и забирает пистолет Сета. Он выглядит смущенным, когда видит кровь на джинсах Кирстен. У нее возникает беспричинное желание сказать ему, что кровь не ее, но у нее зажат рот. Он вырывает инсулиновый набор из ее руки, обнюхивает его и бросает на пол. Она начинает протестовать, и дуло пистолета упирается прямо ей в ребра. Сет слегка напрягается в руках удерживающего его мужчины. Не слишком сильно, чтобы его застрелили, но и не слишком слабо, чтобы его сбрасывали со счетов.

― Что у нас тут? ― спрашивает мужчина.

― Парочка белых червей, ― отвечает другой. Он произносит последнее слово как «чер-ВЕЙ».

― Ты коп? ― спрашивает он Сета, убирая свою руку, чтобы дать ему ответить.

Животные зубы на его кожаном ожерелье постукивают друг о друга, посылая в сторону Кирстен небольшие круги. Сет смеется.

―