Когда она искушает - Габриэль Сэндс

объяснить этот большой жест, не вызвав подозрений у Вэл или моего брата.

— Это прекрасно, — говорит Вэл. — Ты что-нибудь делаешь сегодня вечером?

— Я так не думаю.

— Джорджио не пригласит тебя на ужин?

— Сомневаюсь, что найдется ресторан, отвечающий его высоким стандартам безопасности. Разве ты не знаешь? Мне запрещено покидать территорию.

— Хорошо, — говорит Дем. — Лучше не рисковать.

— Это то, что Джорджио постоянно говорит.

— Ух ты. Мари, должно быть, тебе безумно скучно, — комментирует Вэл.

— Я в порядке, на самом деле. Здесь есть чем заняться.

— Есть? Чем?

— Ну, я занималась садоводством, а Джорджио учил меня самообороне.

— Ах, да, он упоминал об этом, — говорит мой брат. — Как проходят ваши занятия?

— Я… — я прочищаю горло. — Ну, мне очень понравилось учиться у него.

— Это круто, — говорит Вэл. — Повезло тебе! Тебе придется показать мне, чему ты научилась, когда мы снова будем вместе.

Присаживаясь на край кресла, я прижимаю телефон ближе к уху. — А когда это будет?

Я даже не знаю, какой ответ я хочу услышать. Конечно, я хочу, чтобы Дем закончил делать все, что ему нужно, чтобы он больше не был в опасности, но эгоистично я не хочу уходить отсюда в ближайшее время.

Я узнаю вздох моего брата на другом конце провода. — Трудно сказать, Мари. Но все заинтересованы в том, чтобы завершить это как можно скорее.

— Мы говорим о днях или неделях? Или дольше?

— Недели. И вообще, пока ты у меня есть, я хотел поднять…

Вэл перебивает его: — Не сейчас, Дем. Пусть Мари расслабится в свой день рождения.

Мои брови дергаются друг к другу. — Что это такое?

— А, Вэл права. Нет ничего, что могло бы подождать, — говорит Дем. — Что ж, наслаждайся…

Я все еще должна спросить его о Джорджио. — Подожди. Ты знаешь, где Джорджио? Он пропал вчера и до сих пор не вернулся. Обычно он не оставляет меня здесь одну надолго, поэтому мне просто интересно, в порядке ли он.

— Да, мы говорили только сегодня утром. Он в порядке.

Какое-то напряжение покидает мои плечи. — О, хорошо.

— Мы скоро поговорим, хорошо? — говорит Дем.

— Хорошо. Люблю тебя. Пока.

Я проторчала весь день, занимаясь чтением, но в основном слежу за часами, поскольку часы тикают, а вечер все ближе и ближе. Желание увидеть Джорджо превращается в потребность.

София приходит ко мне несколько раз в течение дня. Когда я слышу, как она стучит по деревянному полу, я отрываю кусок ветчины от недоеденного бутерброда, который съела на обед, и предлагаю ей. Она подходит ближе, ее нос работает сверхурочно, как будто она не может поверить в свою удачу.

— У меня день рождения, девочка. Ты получишь угощение на день рождения.

Она фыркает и проглатывает все сразу. Я хихикаю. Судя по этому шагу, можно подумать, что она голодает, но я вижу большую миску собачьего корма, которую Томмазо подает ей два раза в день.

Она позволяет мне немного погладить ее по лбу, прежде чем снова встать на ноги и выбежать из комнаты.

Солнце превратилось в яркую полоску на горизонте. Я смотрю на закат и выхожу из библиотеки.

Ужин значительно менее радостный, чем завтрак, несмотря на то что все цветы все еще выглядят красиво. Томмазо и Аллегра садятся, а Поло нет.

Как и Джорджио.

Я знаю, что он, вероятно, делает что-то важное, но сегодня его отсутствие пробудило во мне эгоизм. Я хочу увидеть его.

Я хочу закончить то, что мы начали.

Ужин подходит к концу, и, когда Томмазо не смотрит, я беру из холодильника бокал вина и бутылку розы и несу в свою комнату.

Впервые с тех пор, как мне вернули телефон, я просматриваю свои сообщения с Имоджин и начинаю печатать.

Помнишь, как мы праздновали мой день рождения в прошлом году, Имоджин? Мы пошли в тот пляжный клуб в Кала-Нова с другими из нашего класса. Я потеряла шлепанцы в воде, и вы, ребята, не переставали надо мной смеяться. Затем Себ попытался поцеловать меня, когда мы покупали пиво в баре внутри. Мне было неловко отворачиваться, но я не хотела дарить ему свой первый поцелуй. Ты знаешь, он мне никогда не нравился таким. Я никогда не любила никого подобного до сих пор. В этот день рождения я хочу, чтобы меня поцеловал кто-то другой, но его нет рядом.

Отправив сообщение, я отбрасываю телефон и наливаю себе бокал вина. Ранее я взяла книгу в библиотеке, поэтому открываю ее и начинаю читать.

Три стакана спустя, и я изо всех сил пытаюсь понять текст. Я не пьяна, просто немного навеселе. Достаточно пьяна, чтобы пролить вино на подбородок и платье, когда я делаю следующий глоток.

— Дерьмо.

До сих пор какая-то часть меня все еще надеялась, что Джорджио вернется и увидит меня в этом платье, но это должно быть знаком того, что пора сдаться. Я ставлю стакан на ночной столик и расстегиваю молнию сзади. Моя грудь блестит от пролитого вина. Лучше принять душ.

Я ополаскиваюсь и провожу дополнительное время, просто стоя под горячей водой. Когда мои мышцы начинают липнуть от жары, я выключаю душ, вытираюсь и надеваю халат.

Как только я вхожу в свою спальню, я слышу звук, доносящийся снаружи. Я подбегаю к окну, чтобы посмотреть, что это такое. Феррари Джорджио въезжает во двор, его яркие огни освещают замок на несколько секунд, пока он не выключает машину.

Мой пульс ускоряется, когда из машины выходит его фигура в костюме. Может быть, это вино снижает мои запреты, но я, не задумываясь, выбегаю из своей комнаты и спускаюсь вниз, чтобы встретиться с ним.

Входная дверь открывается.

Его лазурные глаза встречаются с моими, и я вижу, как что-то движется внутри них.

Он переступает порог, закрывает за собой дверь и достает что-то из кармана.

Это тонкая коробка.

Он передает его мне. — С днем рождения, — говорит он грубым голосом, который проникает в мою кровь, как наркотик. Моя кожа покалывает под его взглядом, когда я открываю коробку и смотрю на предмет внутри.

Это кулон на тонкой цепочке. В оправе большой бриллиант, похожий на миниатюрный золотой венок.

У меня перехватывает дыхание. — Это изысканно. — Я провожу кончиком пальца по гигантскому камню. — Это слишком дорого.

— Не для тебя.

Тепло разливается по моей груди, когда я встречаюсь с его задумчивым взглядом.

— Спасибо. — Я протягиваю ему коробку. — Ты можешь помочь надеть его?

Он молчит, доставая из коробки цепочку и жестом показывая мне повернуться.

Подвеска холодна, как лед, на моей раскрасневшейся