Перевод с особого - Евгения Михайлова

Часть последняя

Без аплодисментов

В этом мире жить невозможно, но больше негде.

Джек Керуак

– Да пошли вы все на… – произнес блогер Ив Томилин под запись, надел на шею петлю и оттолкнул ногами табуретку, на которой стоял.

Камера какое-то время фиксировала его багровеющее, затем синеющее лицо… Зрители-подписчики отреагировали стремительно, службы быстро взломали дверь квартиры. Томилина откачали буквально в последнюю минуту практически угасшего существования, отправили в реанимацию. Спасатель включил ту же камеру и завершил сюжет стрима:

– Дебил жив. Расходитесь. Можно без аплодисментов.

Накануне суд вынес Томилину приговор за пособничество серийному преступнику Соломону, он же Глеб Соломонов, впаяв солидный срок в колонии общего режима. Но суд учел отсутствие у Томилина других судимостей и реальный срок заменил условным. А штраф влупил такой, что количество нолей не у каждого в глазах поместилось.

Видимо, именно это и ожесточило Ивана Томилина, но исполнению его собственного приговора себе помешала народная любовь. На что, возможно, он втайне и надеялся, когда решался на смертельное шоу. А мемом соцсетей стал спасатель со своим жизнеутверждающим заключением: «Дебил жив».

…В преступлениях Соломона следствию и судам предстояло тонуть еще не один год. Один эпизод с полным комплектом улик и свидетелей поступал в суд, а на подходе были сотни еще более чудовищных эпизодов.

Однажды во дворе суда один журналист увидел и узнал Веру.

– Вера Кратова? – подлетел он к ней. – Можно задать короткий вопрос для нашего издания: какого решения суда вы ждете или желаете для своего… эээ… знакомого Глеба Соломонова?

– Вы меня снимаете? – поинтересовалась Вера. – Тогда станьте, пожалуйста, с левой стороны и немного пригнитесь, даже присядьте. Я так лучше получаюсь. Так что насчет Глеба Соломонова? А, вспомнила. Я желаю Соломону всего.

На следующий день многие каналы дали короткое видео. На нем Вера выглядела очень мило в новом синем облегающем платье с декольте, когда произносила загадочную фразу, которую каждый мог трактовать, как ему больше нравится. Вера упоенно читала ленты комментариев. Пролистывала занудную и злобную хреноту и отыскивала то, что можно считать комплиментами, признанием и даже успехом. Например: «А она ничего», «Надо же, а она остроумная», «Круто отбрила». Это обнадеживало, тем более что душераздирающие исповеди на ТВ отменились. Денис оставил ей квартиру, машину, все «совместно нажитое» имущество, кроме дома, который на самом деле отдал Марине, и ровно половину всех сбережений (читай – его). Что уже не выживание, а жизнь.

После всего этого у Веры ожил телефон. Контакты дозванивались наперегонки, как птицы, прилетевшие из теплых краев к родным крошкам. Вера отвечала редко и очень выборочно. «А не фиг. Теперь для меня вас тут не стояло».

Косметичке Инне она, конечно, ответила. Эта зря не позвонит, да и не бросаются такими нужными людьми.

– Привет, Вера, – затараторила Инна. – Я тут на тебя посмотрела на том видео и обалдела, до чего ты хорошенькая стала. Похудела, постройнела. Но ко мне, конечно, пора. Подбородком, шеей надо срочно заняться, да и морщинки… У меня есть чудо-препараты из такого источника, ты не поверишь, но это не по телефону.

– Да, Инна, конечно. Я как раз собиралась тебе звонить. Но ты не поэтому позвонила? Чувствую, опять какая-то информация есть для меня.

– Есть, Вера. Только ты сразу прикинь: сможешь отреагировать спокойно или опять набросишься на меня. Тут или хочешь знать то, что уже известно другим людям, или предпочитаешь оставаться не в курсе. Для спокойствия, так сказать. Давай решим до того, как я начну.

– Я уже поняла, что речь пойдет о Денисе. Инна, мы развелись, все поделили, и он больше не является ни моим мужем, ни моей проблемой. Так что я спокойна и такой останусь. Но информацию выкладывай. Лучше от тебя узнать, чем от каких-то злыдней.

– Тогда отлично. Наверное, везение мое такое – натыкаться на твоего Дениса. Забежала я тут в наш продуктовый недалеко от салона, там, кстати, обалденная вертута с капустой. А у полок бродит он, Денис, складывает товары в тележку… Довольно много набрал.

– Инна, ты об этом мне хотела сообщить? Что он покупает себе еду? Я, в принципе, догадывалась, что она ему не с пальмы в рот падает.

– Спокойно, не раздражайся, мы же договорились. Дело в том, что еда не только ему. С ним была женщина.

– Какая? – слишком ровно спросила Вера.

– Ну, ты понимаешь, я слишком близко не могла рассматривать. Но у меня и на расстоянии глаз-алмаз. Женщина не так, чтобы супер-пупер. Волосы без укладки, ненакрашенная, а курточка вообще, кажется, вьетнамская, я такие на всех интернет-торгушках видела, стоит меньше двух тысяч. Но, знаешь, даже симпатичная.

– Ты о чем, Инна? – Вера уже едва сдерживала бешенство. – Кто или что симпатичное у тебя – женщина или чертова куртка?

– Куртка, конечно. А женщина… Худенькая, довольно молодая. И что характерно: она ярко-рыжая, причем точно натуральная… Я таких почти не встречала. И… Скажу, все равно узнаешь. Мне показалось, что она очень красивая. Необычная. Извини, Вера, и не расстраивайся. В общем, не похоже, чтобы Денис с обычной сослуживицей просто решил в обед сделать запас еды на неделю. Думаю, они вместе. Но раз у вас все кончено, то для тебя это лучше. Он не будет тебя доставать.

– Да, именно так, Инна. Спасибо, что рассказала. Конечно, я за то, чтобы все знать, а не оставаться обманутой дурой.

– Вот и отлично. Жду тебя на процедуры. Заранее позвони.

Вера швырнула телефон в угол дивана и какое-то время тупо, не мигая, смотрела в противоположную стену. Все вроде в порядке. Денис не клялся провести остаток жизни в одиночестве. Да и Вера не планирует монашеское существование… Но лучше не вставать. Потому что в ней уже поднялась волна, которая превращается в черный смерч… Она просто видит, как ее сносит, бросает к этой стене, чтобы она разбила о нее свою несчастную голову. Вера так ясно увидела эту картину, что услышала треск расколотого черепа.

Через час она, измученная, как будто на самом деле убивалась о стену, добралась до холодильника, выпила бутылку минералки и попробовала договориться с собой. Что, в принципе, произошло? Денис с какой-то женщиной покупал продукты. Ну и что? У него не может появиться женщина или они не должны есть? Нет, все нормально, как и должно быть в жизни. Но кое-что ужасно. Вера не сумела сдержать долгий горестный стон. Она натурально рыжая, молодая и, что невыносимо, красивая и