Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина

— Свидание намечается у моей красавицы? — отец подмигивает и добродушно улыбается. — Это хорошо!

Нет-нет! За непрекращающиеся зимние праздники устала. Намерена перевести дух и восстановить утраченный баланс в обыкновенной жизненной цепочке — работа-полноценный отдых-развлечения. А Егору, пожалуй, завтра позвоню. Пусть пока помучается в неведении и недолгом ожидании. Решил дружок на уровень «поближе» перейти? Вероятно, я не возражаю, но все-таки хочу еще подумать. Очень много обязательств и открытых ставок, которые каждой выставившей свое условие курице торчу.

— Как праздники прошли? — еще раз задаю вопрос.

— Не скажу, — отец смешно вытягивает губы и даже строит недотрогу, затем стремительно переобувается и меняет образ, а после благодушным тоном продолжает. — Мы нарядили елку, мама приготовила праздничный стол, потом, естественно, возились с мелким. Он чувствовал, что Юла была где-то далеко, вот и не засыпал, ждал мамочку, которая гуляла с вами. Кстати, это было неожиданно со стороны Петьки устроить гала-концерт у себя. Я так понимаю, это спонтанная одноразовая акция? По случаю его возвращения?

Надеюсь, что да!

— Мне Велихов кое-что о своем старшем сыне рассказал, цыпа…

«Минус сто очков, Григорий Александрович, хороший мой, Вам в жизненную карму! Да Вы, галантный и просто „ах, какой“ импозантный мужчина, балабол, сплетник и болтун? Вы просто баба, дядя Гриша!» — осыпаю комплиментами импозантного отца Петруччио.

— Было круто и довольно весело. Да ты и без меня уже все знаешь. Юлька ведь все донесла.

— Не донесла, а рассказала. Мы задали вопросы, по-ин-те-ре-со-ва-лись. А что? И потом, — он подается на меня, упирается локтями в стол и от стула отрывает зад, — мы против этого с мамочкой никогда не возражали. Гуляйте на здоровье. Еще неплохо было бы к себе домой возвращаться. И я никак не мог предположить, что квартира Петьки придется по душе…

— Так вышло, мы поздно спохватились, а он с приглашением тянул, — перебиваю и быстро оправдание ищу.

— Понимаю-понимаю. Спокойно, цыпа! Ты чего защебетала?

— Ты уже все? — киваю на пустое блюдце, на котором несколько минут назад лежал красивый шоколадный круассан.

— Прогоняешь? — принимает свое прежнее положение и кивает головой назад, указывая на кого-то кто кружит возле нас, неподалеку, вышагивая между торговых рядов. — Как у него дела?

— У Велихова, что ли? — наклоняюсь и заглядываю через его плечо.

Шпионит гад? Подслушивает? Вынюхивает? Глаз с нас не спускает? Или действительно занят делом и проверяет ценники на товарах? Ест карамель и пряники кусает? Упрямый дурачок!

Однако надо бы признаться или признать, что кое в чем, Петруччио все же победил. Когда он предложил свои услуги в качестве подхвата и мальчика «подай-принеси-обслужи-подержи-не мацай», то, на самом деле, действительно оказал неоценимую услугу и сделал в кои-то веки нужное дело. Не думала, что у него хватит на все, что мы ему организовали, терпения и выдержки, но Велихов или слишком был заинтересован в том, что делал, или тоже с кем-то опрометчиво на что-то нехорошее поспорил. Должна авторитетно заявить, насколько мне мои грамоты и купленные интернет-дипломы в пищевой промышленности позволяют это сделать, что его настырность и внимательность, а в отдельных случаях и безукоризненное послушание и даже выдержка позволили Буратино продемонстрировать определенные успехи в шоколадном деле. Он не кондитер, но не без сюрпризов парень. Его конфеты с очищенным лесным орехом восхитительно хороши. Подача, правда, пошло подкачала. Вместо геральдической линии у талантливого Петруччио выплыло огромное мужское достоинство коричневого цвета с двумя орехами в качестве мошоночного мешка. Он странным, жутко томным шепотом заклинал меня лизнуть хотя бы кончик и пососать бока. Прижал к себе и шоколадным членом грубо тыкал мне в лицо:

«Тузик, прошу тебя, попробуй. Ну?».

— Петр, добрый день! — отец выкрикивает и, отведя в сторону одно ухо, ждет встречной любезности от того, кого он по имени назвал.

— Здравствуйте, Сергей Максимович, — откуда-то из подземелья отвечает Велихов.

— Подойти к нам не желаешь? Я хотел бы посмотреть на тебя. Гриша говорил, что ты… — он поворачивается туда, откуда ранее доносился мужской спокойный голос и ожидает, пока тот, к кому он обращается покажется из-за торгового угла, — повзрослел и стал немного выше. Что скажешь?

— Он преувеличил или хвастанул. Я не изменился.

— Иди сюда.

Петя покидает сладкое укрытие и неспешным шагом направляется к нам.

— Хорош, — отец быстро возвращается ко мне лицом, игриво улыбается и подмигивает. — Что скажешь, Ния?

Ничего! Абсолютно ничего.

«Ничего хорошего в образе Пиноккио не нахожу» — на случай, если папе понадобится мой развернутый ответ.

Ногами упираюсь в пол и резко отодвигаю свой стул. Встаю и расправляю плечи, выставляя грудь и задирая в надменном положении свой подбородок:

— Ты поворкуй с ним, а я уже пойду.

— Тихо-тихо, — отец хватает мою кисть и, осторожно сжав ее, подтягивает к себе. — Наклонись ко мне, малышка, — стою стропилом и об этом не помышляю. — Ния-я-я, — угрожающе рычит, — я ведь пока прошу, — и тут же вкрадчиво, почти упрашивающе, добавляет, — по-хорошему.

— Что? — склоняюсь и, широко раскрыв глаза, таращусь на отца.

— Решили партию с ним доиграть?

Вообще не понимаю, о чем он говорит.

— Платить за кофе и булочку не нужно, — наигранно улыбнувшись, отвечаю невпопад.

— И на том спасибо. Не дала своему папке умереть. Ты моя цыпа дорогая. Тоська?

— Ну что еще?

— Ты все же присмотрись к нему. О-о-о! — он отпускает мою руку, а я тут же распрямляюсь и встречаюсь своим взглядом с голубыми глазами «подружки», у которой как будто комнату снимаю. — Привет, парень! — протягивает руку Буратино и ждет его ответного броска, который, как по команде, но исключительно из вежливости и уважения к старшему по возрасту человеку, незамедлительно поступает.

— Рад Вас видеть, дядя Сережа.

— Взаимно, мальчик. Садись? Ния, чего стоишь, малая?

«Малая»? «Цыпа»? «Курочка»? И это долбанное «Детка»? Папуля наступает на неуверенный лед. От таких эпитетов, к тому же перед этим персонажем, можно быстро ногу подвернуть и пойти на дно. Отец умеет плавать, но глубины панически боится.

— Хочу кое-что проверить, а вы отдыхайте, — разворачиваюсь и быстро отхожу.

Черт,