Пышечка - Джули Мёрфи

Я просматриваю кое-какие сообщения. Вплоть до пятой страницы ничто не цепляет мой взгляд, и тут письмо. А в теме сообщения стоит: «ВЕЧЕР ДОЛЛИ ПАРТОН».

Тридцать семь

С балок на потолке свисают картонные звезды и гофрированные ленты, но этого недостаточно, чтобы отвлечься от стойкого запаха пота и забыть, что мы в спортзале. К тому же музыка отражается от стен, намекая, что при строительстве акустику во внимание не принимали.

– Здесь клево! – кричит мне на ухо Митч.

– Ага!

На самом деле нет.

Танцуют от силы человек пятнадцать, а остальные расселись по трибунам. В воздухе буквально бушуют гормоны (раньше я этого не замечала). Возможно, дело в том, что все кругом обжимаются и целуются, а в обычные школьные часы такое поведение строжайше запрещено.

Эллен примостилась на трибуне рядом с Кэлли и ее бойфрендом. Тим тоже здесь: он сидит, обнимая Эл за плечи и так запрокинув голову, точно спит.

Парень Кэлли пытается привлечь к себе внимание и поглаживает ее по бедру, отчего мне становится не по себе. Сама Кэлли без конца оглядывается по сторонам и шепчется о чем-то с Эл. Сто процентов они секретничают.

Я замечаю, что Кэлли указывает в мою сторону, и отворачиваюсь.

– Слушай, я в дамскую комнату.

На губах у Митча застыл вопрос, но он просто кивает.

В туалете я выкручиваю кран и держу руки под горячей водой, пока они не краснеют. Как же невыносимо, что нельзя просто подойти к Эл и рассказать ей, какой дурой я себя выставила, пригласив Митча на танцы. Мы с Эл отдалились много месяцев назад, и я об этом знала. Но, быть может, Эл – нет. Может, лишь тот, кто остается позади, чувствует, как далеко ушел второй. Стоило заткнуться, прикусить язык и ничего не говорить о конкурсе, но решение Эллен в нем участвовать почему-то показалось мне предательством.

– Можно с тобой начистоту?

Я выпрямляюсь, возвращаясь к реальности.

– Привет, Кэлли.

Она смотрит на мое отражение в зеркале.

– Я знаю, Эл с детства была супердобра к тебе или типа того. Так почему ты запретила ей участвовать в конкурсе? Это по-настоящему дерьмовый поступок.

Я чувствую себя голой. А вдруг Эл в приступе гнева выложила ей все мои маленькие тайны и слабости?

– Слушай, Кэлли, я тебя не знаю, но мне этого и не нужно, чтобы понимать, что ты мне не нравишься. Так что отвали и не суй нос не в свои дела.

– Да пожалуйста. – Она разводит руками. – Знаешь, ей без тебя лучше. Теперь ты хотя бы не висишь на ней мертвым грузом.

Она разворачивается, но потом, оглянувшись, добавляет:

– И знаешь что еще? Если ты приложишь немного усилий и займешься собой, ты поразишься, насколько изменится твоя жизнь. И я это даже не в обиду тебе говорю, а честно. – Она запускает руку в вырез платья и поправляет лифчик. – Да, и кстати, что бы вы там с подружками себе ни думали, конкурс красоты – это не кружок, где отличную оценку получают за прилежание.

Кэлли уходит. И слава богу, потому что еще пара секунд – и я сломала бы ей нос.

Дверь за ней захлопывается, и я слышу, как ее каблуки стучат по линолеуму.

Может, она и права. Может, все бы у меня в жизни наладилось, сбрось я килограммов сорок-пятьдесят. Я изо всех сил пытаюсь не расплакаться. Может, во всем виноваты я и мое тело?

Митч послушно ждет меня рядом с диджеем, хотя никакой это не диджей, а менеджер баскетбольной сборной, вооруженный айподом и акустической системой.

Я толкаю Митча локтем.

– Пойдем потанцуем.

Он выходит за мной на танцпол. Милли со своим спутником, Маликом, уже там. И Аманда тоже.

Честно говоря, Аманда начинает мне нравиться. Она резкая, странная и не похожа ни на кого из моих знакомых. Она из тех, кто слишком усердно дрыгает ногами под музыку, а над шутками смеется слишком долго и слишком громко. Вот и сейчас: голова скачет, руки летят во все стороны – прямо человек-оркестр, только без инструментов.

Я представляю Милли и Аманду Митчу, хотя вообще-то мы всю жизнь учимся в одной школе.

Аманда тычет меня в бок и шепчет:

– Неплохо. Но попка не персик.

– А ты как? – спрашиваю я. – Пригласила кого-нибудь?

Она наклоняется ко мне, не переставая подергивать головой.

– Вариантов было немного, поэтому я решила тусить одна.

– Ты не одна! – кричит Милли. – Ты с нами. Правда, Малик?

Малик берет Милли за руку.

– Да, конечно.

Мое сердце сжимается, потому что для меня Малик и Милли – король и королева выпускного, рождественского бала и весенней дискотеки вместе взятых.

Начинается следующая песня – из тех, под которые пары обычно трутся промежностями. Милли, Аманда и Малик (вот ведь злодеи!) бросают нас с Митчем и отправляются к столу с закусками.

Пространство вокруг заполняют озабоченные подростки. Митч, должно быть, видит панику на моем лице. Он берет мои руки и кладет их к себе на шею. Его мощные ладони едва касаются моей талии,