Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

церебростилем. Я же полагал, что вы поступите с нами так, как ты и пообещал, а потом обратите А-поле в оружие, а церебростиль – в средство порабощения умов.

– Именно! Чтобы только стереть вас с лица Земли! Включай свою машину времени!

– Не существует никакой машины времени!

У Чарли едва не подогнулись колени. Он повернулся и посмотрел на большую серебристую сферу.

– Вы сказали, что это – машина времени!

– Мы не говорили.

– Вы сказали это Филосу, и он поверил.

– Сиес придумал и изготовил декорации. Часы с обратным порядком цифр, книжечку со спичками. Ты хотел во все это поверить – ты и поверил. Это в духе homo sapiens. Вы разрешаете помочь вам только тогда, когда это позволяет вам поверить в то, во что вы хотите поверить.

– Вы же сказали, что отправите меня назад! – воскликнул Чарли.

– Я сказал, что верну тебя в твое прежнее состояние, и я это сделаю.

– Да вы… вы использовали меня!

Миелвис кивнул, с почти радостным выражением на лице.

– Я больше не хочу вас видеть! – прорычал Чарли. – Что бы вы там себе ни болтали. Отправляйте меня назад.

Он кивнул в сторону онемевшей от горя девушки и добавил:

– Саутин отправится со мной. Все это время вы без нее прекрасно обходились.

– Это будет только справедливо, – произнес Гросид.

– И когда ты хочешь отправиться? – спросил Миелвис.

– Сейчас! И ни минутой позже.

– Отлично!

Миелвис поднял руку, и все вокруг затаили дыхание. Миелвис же произнес двусложное слово:

– Кесбу.

Чарли Джонс содрогнулся. Конвульсии пронзили его тело с ног до головы. Медленно он поднял ладони и прикрыл ими глаза.

Через несколько мгновений Миелвис негромко спросил:

– Ты кто?

Чарли медленно опустил руки.

– Кесбу, – ответил он.

– Не волнуйся, Кесбу, – проговорил Миелвис. – Ты снова стал сам собой.

Гросид, пораженный, глубоко вздохнул.

– Я не думал, что у тебя получится, – сказал он.

В разговор вступил Сиес.

– Его собственное имя – это команда, выводящая из гипнотического состояния. Мелвис может это объяснить.

Миелвис подошел и спросил:

– Кесбу! Ты все еще помнишь мысли и ощущения человека по имени Чарли Джонс?

Человек, который совсем недавно считал себя Чарли, ответил:

– Очень смутно. Это – как сон или чей-то давний рассказ…

– Подойди ко мне, Кесбу.

Словно доверчивый ребенок, Кесбу приблизился и встал перед Миелвисом. Тот взял его за руку и прижал к бицепсу маленький белый шарик, который тут же лопнул. Не произнеся ни звука, Кесбу стал оседать; Миелвис подхватил его и оттащил туда, где уже лежали Филос и Фраур. Оставив там Кесбу, он посмотрел в испуганные глаза Саутин.

– Все хорошо, малышка, – прошептал Миелвис. – Они просто отдыхают. Скоро вы все будете вместе.

Двигаясь уверенно, но медленно, чтобы не испугать девушку, он подошел к ней и дотронулся до ее кожи белым шариком…

Джанетт рассказывает Хербу про Карен.

– Карен говорит: «Боженька, благослови боженьку», потому что она благословляет всех, кто ее любит.

– Бог так и делает! – говорит Херб беззаботно, но, как только слова произнесены, они становятся совершенно серьезными.

– Я люблю тебя, – произносит Джанетт.

Наконец-то главные люди Ледома могут спокойно поговорить, не опасаясь посторонних ушей.

– Так был ли в действительности такой человек, как Чарли Джонс? – спросил Назив.

– Был.

– Печально, – покачал головой Назив. – Когда я решил, что мы должны поделиться с homo sapiens нашими технологиями, это был… слабый аргумент. Хотя, в общем, никакие реальные сущности не имелись в виду – так, просто слова, названия разных вещей.

Он вздохнул и продолжил:

– Мне он нравился. Похоже, он понимал, что к чему. Допустим, нашу скульптуру «Создателя», наши ритуалы…

– Да уж, в понимании ему не откажешь, – саркастически подхватил Сиес. – Любопытно было бы посмотреть, сколько бы он понял, если бы узнал правду о нас до того, как увидел скульптуру, а не после.

– Так кто он, Миелвис?

Миелвис обменялся взглядом с Сиесом, пожал плечами и ответил:

– Он был в летающей машине homo sapiens, которая разбилась в горах неподалеку. Она развалилась еще в воздухе. Большая ее часть сгорела и упала далеко с той стороны. Другая часть рухнула прямо на наше «небо». Чарли Джонс был внутри. Он сильно пострадал, а вот другой homo sapiens, который с ним был, к этому моменту уже умер. Вы же знаете, снаружи «небо» выглядит как горы, и тем не менее не очень хотелось, чтобы над нами лазали поисковые партии.

Помедлив, Миелвис продолжил:

– Сиес обнаружил обломки с помощью своих приборов, тут же сформировал проход в А-поле и спустил их вниз. Я сделал все, что мог, чтобы спасти жизнь этого homo sapiens, но он слишком пострадал. Правда, с помощью церебростиля мы успели сделать копию его сознания.

– Это самая полная копия из всех, которыми мы располагаем, – кивнул Сиес.

– Затем, – продолжил Миелвис, – нам с Сиесом пришла в голову мысль использовать эту копию для того, чтобы узнать, что могли бы подумать о нас homo sapiens, если бы подробно познакомились с нашей культурой. Все, что нужно было сделать, так это взять подходящую биоплатформу, подавить глубоким гипнозом остатки ее самости и заменить ее копией сознания Чарли Джонса. Имея в нашем распоряжении Кесбу, мы легко это сделали.

Гросид удивленно покачал головой.

– Мы ничего не знали о Кесбу, – сказал он.

– Это Контрольный природный экземпляр, – пояснил Миелвис. – Собственность Первого медицинского центра. Не было никаких причин кому-нибудь о нем рассказывать. За ним ухаживали, он был даже, я думаю, счастлив, хотя и не знал ничего, кроме своей комнаты в центре.

– Теперь-то он знает, и гораздо больше, – произнес Назив.

Гросид спросил:

– А что вы собираетесь сделать с Кесбу и – той, другой?

Миелвис улыбнулся.

– Все было бы просто, если бы не этот непредсказуемый Филос, его потерянный и вновь обретенный Фраур, да еще и их ребенок! Я даже предположить не мог что-либо подобное.

Он помолчал и продолжил:

– Вряд ли Кесбу удастся вернуть в его прежнее состояние. Он никогда не забудет, что побывал Чарли Джонсом – хотя бы и во сне. Тем более что все наши центры он реально посетил! Он уже взрослый, и в настоящего ледомца его не превратить. Можно было бы сделать это частично, но я не буду этим заниматься – ему и так хватило трансформаций!

– Но присутствие Саутин открывает перед нами новые возможности. Вы о них подумали?

Гросид обменялся с Називом взглядом.

– Мы могли бы построить им дом, – сказал он.

– Только не в Первом медицинском, – покачал головой Миелвис. – Они слишком… Они слишком от нас отличаются. Конечно, некоторая забота, даже любовь смягчат эти различия, но нельзя требовать слишком многого и от них, и от нас. Никогда не забывай, Гросид, кто мы есть, в чем наша сущность, и ради чего мы существуем. До нас человечество никогда не обретало способности мыслить столь объективно, ведь людей всегда раздирали противоречия, присущие всем бинарным системам. И только в нашей культуре все различия – за исключением индивидуальных – были преодолены. Но Кесбу и Саутин отличают не индивидуальные различия, а видовые. Мы, ледомцы, вероятно, справились бы с этим лучше, чем эти homo