Война (СИ) - Александр Цзи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторое время я умильно наблюдал за спящей Кирой в слабом свете звезд и ущербной луны, проникающем сквозь приоткрытый полог. Затем выглянул наружу. Ива стояла в дозоре между вездеходом и палаткой, неподвижная, как статуя. В-сканер сообщил, что вокруг никакой опасности. Погани тоже нет.
Вчера мы убирались прочь от границ Республики с чувством нереальности происходящего. Мне до сих пор не верилось, что нам удалось так дешево отделаться. Выходит, наш теракт подействовал как надо… или у Габриэллы припрятаны тузы в рукаве.
Судьба Третьей Ивы оставалась неизвестной. Если она выжила, то затерялась среди миллионов симботов Росс. Рано или поздно ее обнаружат, а пока она предоставлена сама себе. Я представил ее одиночество — ведь разум Ивы достаточно развит, чтобы понимать это. Ива, правда, сказала, что вряд ли Третья выжила; с высокой долей вероятности они погибла при совершении теракта.
Странно, что россы поверили в тайную связь между нашей группой и теоретическими диверсантами. Если бы мы переговаривались с помощью приборов, нас отследили бы без труда. Очевидно, Габриэлла верит, что в нашем распоряжении есть не технические, а магические способы общения. Результаты обследования Джерома, видимо, говорили, что у магии огромные возможности — возможности, которых не осознают даже сами ведуны.
Тут тоже мало приятного. Если Габриэлла так верит в могущество магии, она от меня не отстанет никогда, и мы с ней еще непременно увидимся. В женскую солидарность мне как-то мало верилось. Брехня все это и кривляние.
Вчера я был так рад, так возбужден и так ошарашен судьбой Джерома, что всю дорогу говорил невпопад. Кира спрашивала, как у нас дела, как мы заставили Габриэллу отпустить пленницу, как я вернул Витьку, а я отвечал односложно и невнятно. К счастью, у меня был Витька, который кратко, но не упуская важных деталей, известил Киру относительно всех наших дел.
Кира рассказала, что жилось ей у россов не так уж и плохо — разве что выходить из квартиры запрещалось. Зато в ее распоряжении оказалась колоссальная библиотека, заключенная в Сети. Кира с помощью Габриэллы настроила ее так, что, погрузившись в дополненную реальность, она воспринимала эту библиотеку как самую обычную — с полками и пыльными фолиантами. Так что Кира даже не заметила, как пролетело много времени. Она, разумеется, волновалась о моей судьбе, но скука ей точно не грозила.
Услышав все эти подробности, я подумал, что попадись мне Габриэлла в руки в будущем, я не стану ее убивать больно. Прихлопну по-быстрому, чтобы не мучилась. Остановлю сердце, как Джерому. А то и вовсе оставлю в живых, если настроение хорошее будет. То, как Габриэлла обошлась с моей драгоценной Кирой, многое ей прощало… Пожалуй, да, я и вовсе не буду ее убивать — пусть живет, чертовка.
Кстати, не зря она мне внушала, что среди моих предков есть россы. Таким образом она оставила небольшой предохранитель на случай, если в будущем у меня руки дойдут до уничтожения Республики Росс. Мда… Неужели она и вправду считает, что у меня достанет на это сил?
А потом Кира сообщила, что россы вылечили ее от близорукости, причем медицинская манипуляция заняла долю секунды — Кира и понять ничего не успела.
— Выходит, россы такие хорошие, — сказал Витька, пока мы ехали, — что не только вернули тебя, но и вылечили? Не поверил бы, если б сам не увидал.
— Они… неплохие, — сказала Кира. — Но и не хорошие. Габриэлле было интересно со мной иногда побеседовать, когда она стала женщиной. Лечение моих глаз ей ничего не стоило. Вот она и сделала широкий жест.
— То есть ей было приятно сделать доброе дело, и она его сделала — в первую очередь для себя?
— Наверное. У них же…
— Если скажешь сейчас о небинарной морали, меня затошнит! — сказал Витька и рассмеялся.
Кира его поддержала. Ива улыбнулась.
Я подумал, что Витька — просто талант по нахождению общего языка с кем угодно. Настоящий прирожденный дипломат. Раньше я полагал, что просто мы с Витькой подходим друг другу. А сейчас — что дело именно в талантах Витьки.
Пока ехали, выяснилось также, что Первая больше не соизволила ни с кем беседовать. Когда с небес опустилась голограмма (которая обладает некоторой материальной плотностью), у остальных случилось что-то вроде кратковременного помрачения сознания. Те несколько минут, что я беседовал с полоумным умботом, а затем Кураторшей, для Витьки и Киры пролетели, как одна секунда. Ива же сознание не теряла, но отметила, что ее движения скованы, а органы чувств сильно ограничены. Она ничего не воспринимала за пределами сферы с радиусом в пару метров.
Кира совершенно не переживала, что все ее небогатые пожитки остались в Росс. Зато беспокоилась о судьбе начатой хроники.
— Какой хроники? — оживился я, оторвавшись от лицезрения дороги впереди. Скачущие мысли на время затихли от удивления.
— Хроники Поганого поля, — слегка смутилась Кира. — Я решила описать все, что знаю… Что прочитала в той библиотеке в Князьграде и что узнала в росской библиотеке.
Витька восхитился:
— Ого! И мы с Олесем там будем?
— Вы будете почти что главными героями, — улыбнулась Кира.
Мы ехали в сумерках около часа, пока холмы и горы Прикордонья не пропали в темноте позади. Затем остановились на берегу и раскинули лагерь. Ива сказала, что далеко ехать нет смысла — из-под радаров Первой и ее оружия все равно не ускользнуть, и ночь на дворе. Если мы до сих пор живы, значит, Кураторы действительно нас отпустили.
А раз отпустили, значит, не теряют надежды заполучить допарты, додумал я. Проблема Кураторов из моей жизни никогда не исчезнет. Пока я сам не попытаюсь разобраться с ними. Бегать от них всю жизнь — не выход.
…Я снова полюбовался на Киру и закрыл глаза, настраиваясь на сон. Большое дело сделано, говорил я себе, пора немного расслабиться. Есть еще много проблем, которые надо решить, но о них будем думать позже…
***
Утром я “наловил” в Танаисе самых разнообразных рыб — старался повыделываться перед Кирой. Ива отсортировала улов и половину выпустила обратно в воду — не все рыбы
