Нерожденный - Владимир Контровский

Фейхтвангер сделал несколько шагов, задыхаясь и кашляя в едком дыму. А потом под его ногами дрогнула земля. И раскололась, а из разверстой трещины ударила стена воющего огня. «Землетрясение? – подумал Лион. – Как? Почему? Его вызвали японцы? Но этого не может быть…».

От страшного жара трещали волосы на голове и дымилась одежда. Закрывая лицо руками, Лион пытался найти выход из гигантского костра, в который за считанные минуты превратился огромный город, искал – и не находил. В дыму и пламени с грохотом осел и развалился горящий дом, дымящийся обломок ударил Фейхтвангера в плечо и сбил его с ног. Опираясь дрожащими ладонями в горячий камень, писатель приподнялся и, встав на колени, закричал в раскалённое небо, затянутое дымом исполинского аутодафе:

– Господи, за что?! За что!!!

Горящий Лос-Анджелес

…В тридцатые годы двадцатого столетия в быт американцев прочно вошли газовые плиты, очередной подарок цивилизации, и пятнадцать миллионов американских домохозяек (прежде всего в больших городах) с радостью отказались от керосинок и примусов, от дров и угля. И никто не мог предположить, чем это обернётся…

Линейные корабли «Мусаси» и «Ямато», четыре тяжёлых крейсера и четыре «фугаки» ударили по Лос-Анджелесу из двадцати четырёх излучателей, целясь в газовые магистрали. Первой взлетела на воздух газораспределительная станция, питавшая газом весь город, а за ней последовал цепная реакция взрывов газа в домах – взрывов, рождавших пожары. Трубы лопались под напором пламени, подземные взрывы рвали мостовые, выпуская на волю реки огня – прирученный бытовой газ, на котором так приятно было приготовить рождественскую индейку, обернулся вдруг огненным джинном, злобным и неукротимым. Пожары в городе слились в сплошное огненное море, где беспомощные люди гибли тысячами, задыхаясь и сгорая, – операторы «миязак» для полноты «эффекта воздействия» добавили в спектры своих излучателей «бензиновые» частоты, воспламеняя бензоколонки и автомашины на улицах и в гаражах.

«Если когда-нибудь придёт Судный день, – сказал один из чудом выживших горожан, – он будет выглядеть именно так».

Ударом по Лос-Анджелесу японцы не ограничились. Обоснованно полагая, что после атаки крупнейшего города Калифорнии американцы сделают выводы и примут меры (хотя бы эвакуируют население из зоны возможного поражения), самураи (одновременно с атакой Лос-Анджелеса) атаковали «миязаками» Сан-Франциско, Сиэтл и другие города Западного побережья США.

Причина огромного пожара, охватившего Сан-Франциско, так и не была установлена. Комиссия, работавшая на дымящихся развалинах города, пришла к маловразумительному заключению «…японцы инициировали самовозгорание целого ряда легковоспламеняющихся жидкостей и строительных материалов. Деревянные дома вспыхивали без видимой причины, пожары возникали внутри каменных зданий как в жилых кварталах, так и в промышленных районах; емкости с нефтепродуктами взрывались. Огонь охватил свыше девяноста процентов городской территории; число жертв, по предварительным оценкам, достигает… (censored)».

Пожар в Сан-Франциско

Причина пожара в Сан-Франциско была неоднозначной, зато причину возникновения «огненного моря» в Сиэтле установить удалось: то, что случилось в самом крупном городе штата Вашингтон, назвали «великим коротким замыканием». Город, расположенный между системой заливов Пьюджет-Саунд и озером Вашингтон, был гораздо менее уязвим для атаки с моря, чем Лос-Анджелес или Сан-Франциско – для воздействия «миязаками» по берегу японским боевым кораблям нужно было войти в минированный залив, простреливаемый береговыми батареями, и затратить массу времени и усилий для нейтрализации береговой обороны. Но даже при выполнении этого условия основные цели – заводы «Боинг» и верфи Генри Кайзера – не попадали под «прямую наводку» боевых излучателей: их эффективность снижалась. Сиэтл подвергся чисто воздушному нападению – его атаковали двенадцать G10N «Фугаки», шедших на большой высоте и вооружённых двадцатью четырьмя «миязаками». А мишенью для японских бомбардировщиков стала энергосеть, снабжавшая электричеством военные заводы и жилые дома «Королевского города»[84].

На электростанциях и на линиях электропередач, на трансформаторных подстанциях и в электросетях Сиэтла практически одномоментно произошёл каскад коротких замыканий. Истекая расплавленной медью, выгорали обмотки генераторов; сплавлялись воедино жилы кабелей и соседние провода, приваривались контакты автоматических выключателей, не давая возможности защите отсечь повреждённые участки, которых было великое множество; между шинами распределительных щитов плясали горбатые молнии дуговых разрядов, выжигавших металл. И горела изоляция, непонятным образом ставшая токопроводящей и переставшая выполнять свои функции. По стенам заводских цехов и комнат, где жили люди, ползли огненные змеи, окутанные вонючим дымом, – проводка загоралась по всей длине, порождая бесчисленные пожары. Сиэтл вспыхнул ярким пламенем – в огне и дыму метались перепуганные люди, подгоняемые воем сирен воздушной тревоги, и паника на дорогах, усугублённая взрывами автомобильных бензобаков, унесла немало жизней.

Паника в Сиэтле

«Этот проклятый японец, – заметил один из учёных-энергетиков, изучавших причины и последствия «великого короткого замыкания» и «электрического пожара», – отменил закон Ома. Он играет с электроэнергией, как со своей игрушкой – сделал огромную электрическую зажигалку и поджёг ею целый город! Жаль, некому поставить этого шалуна в угол – боюсь даже предположить, с какой игрушкой он будет играть в следующий раз».

Тамеичи Миязака передавал операторам излучателей всё новые и новые «рецепты», которые тут же проходили проверку в боевых условиях. Полученные от мангустов донесения он изучал долго и тщательно, вчитываясь в каждый иероглиф и о чём-то напряжённо думая. И никто – ни Синъитиро Томонага, ни другие ближайшие помощники создателя «оружия богов» не мог сказать, какие мысли роятся в голове Второго Человека Империи Ямато.

Нельзя сказать, что тихоокеанское побережье североамериканского материка было совершенно беззащитным. На Сан-Диего базировались уцелевшие корабли и подводные лодки US Navy, на авиабазах Запада насчитывалось несколько тысяч боевых самолётов, а общая численность войск, стянутых в Калифорнию, Неваду, Аризону, Орегон, Вашингтон и Айдахо превышала миллион человек. Тем не менее, организовать самураям тёплую встречу в океане американцы не смогли: самолёты, пытавшиеся приблизиться к японским кораблям, или вспыхивали в воздухе, или камнем падали в море, подводные лодки, входившие в «зону дьявола», теряли управление, а немногочисленные надводные корабли даже не пытались дать бой Императорскому флоту – всем было ясно, чем это кончится. Появления японских крейсеров и авианосцев у американских берегов ждали, и всё-таки они появились внезапно: «миязаки» глушили радары, поглощая их импульсы, и флот вторжения был обнаружен уже визуально, в считанных милях от берега (в Лос-Анджелесе даже не успели объявить тревогу – атакованный город загорелся раньше, чем взвыли сирены).

Американское командование не стало противодействовать высадке японских десантов – опыт боёв на Гавайях показал, что «миязаки» взломают береговую оборону, и потери будут огромными. Не пытались янки встретить самураев и газовыми атаками – их эффективность против кораблей и войск, снабжённых средствами зашиты, было невысока, а жертвами атак (судя по судьбе Гонолулу) стали бы мирные жители прибрежных городов и посёлков.

Генерал Эйзенхауэр, командующий Западным фронтом, приказал отступать в глубь страны на несколько десятков миль, чтобы выйти из сферы радиуса действия корабельных излучателей. Это решение командующего было разумным – немногочисленные «фугаки» не могли обеспечить надёжное перекрытие всей линии фронта (и не могли непрерывно висеть в воздухе над боевыми порядками войск), и японцам оставалось только уповать на мобильные «миязаки» малой мощности.

Американские войска, прикрывая колонны беженцев, медленно отступали, огрызаясь и схлёстываясь в коротких злых стычках с так же медленно наступавшими японцами, нанося самураям чувствительные контрудары и отходя только тогда, когда «марево», ползущее над полем боя, становилось слишком густым. По мере удаления от береговой черты дело всё чаще и чаще доходило до рукопашной, в которой обе стороны несли ощутимые потери. И вскоре выяснилось, что к боям в средневековом стиле (с добавлением кое-каких технических новинок), американцы неплохо подготовились – несмотря на растерянность, времени они зря не теряли.