Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

Словно в спину удар.

– Ты на что намекаешь?

– Ни на что.

– Да ладно, Лорна, не надо мне нотации читать. Думаешь, я не достаточно корю себя за это?

Я действительно удивился, что она ждала целых два месяца, чтобы все высказать.

– Ты знал, что за тобой следили. В машине установили маячок.

– Именно маячок. Чтобы знать, куда я поехал. А не для того, чтобы нас убить. В машине поставили маячок. Маячок, а не взрывное устройство!

– Тебе следовало понять, когда поперся к Мойе: они узнают, что ты во всем разобрался, и над вами нависнет угроза.

– Лорна, ты несешь бред. Я ни в чем не разобрался. Ни тогда, ни теперь. Я до сих пор действую наугад. К тому же за день до этого Сиско сказал, что они ничего не заметили. Я тогда принял решение отозвать «индейцев». Они дорого обходились, а ты все время капала на мозги, что денег нет.

– Так это я во всем виновата?

– Нет, ты не виновата. Никто не виноват. И все-таки кто-то что-то упустил, потому что мы оказались в опасности.

– А Эрла убили.

– Да, Эрла убили. И мне приходится жить с мыслью, что я отозвал наблюдение, – хотя вряд ли это что-то изменило бы.

Я поднял руки в жесте «сдаюсь».

– Послушай, давай сейчас прекратим этот разговор. Полным ходом идет судебный процесс, и я в прямом смысле жонглирую бензопилами. От твоих слов мне не легче. Каждую ночь, когда я пытаюсь заснуть, у меня перед глазами стоит лицо Эрла.

Следующие двадцать пять минут мы ехали в полном молчании, пока наконец не заехали на парковку сзади лофта на бульваре Санта-Моника. По количеству машин, включая три битых автофургона без окон, я мог сказать, что наше собрание пройдет под музыкальное сопровождение. По правилам дома, после четырех группы могли репетировать в своих апартаментах.

Поднимаясь в грузовом лифте, мы тоже не проронили ни слова. Деревянный пол скрипел под нашими злобными шагами. И этот звук эхом разносился по пустому помещению, пока мы направлялись к залу заседаний. Пока пришла только Дженнифер. Сиско заранее предупредил меня, что ему нужно сначала кое-что сделать.

– Как все прошло? – спросила Аронсон.

Я кивнул и, выдвинув стул, уселся.

– Совсем неплохо. Карты разыграны. Я даже смог протолкнуть Форсайту идею дать Лэнкфорду новый список свидетелей на проверку.

– Я про само заседание. Как Фулгони?

Я бросил на Лорну взгляд, осознавая ее симпатию к Слаю-младшему.

– Свое назначение он выполнил.

– С ним закончили?

– Да, пока закончили.

– Ты предложил новый список, и что дальше?

Список свидетелей приготовила Дженнифер, убедившись, что все новые имена – чтобы можно было обосновать их наличие – хоть как-то связаны с делом. Все, кроме одного.

– Форсайт так и сыпал протестами, но судья дала ему время до завтрашнего утра. Поэтому я хочу, чтобы ты пришла на заседание, ведь тебе эти имена известны лучше. Завтра свободна?

Дженнифер кивнула:

– Хорошо, приду. Мне придется отвечать или просто подсказывать?

– Будешь отвечать.

При мысли, что ей придется противостоять Форсайту в суде, она обрадовалась:

– А если он заведет разговор о Страттоне Стергосе?

Ответил я не сразу. В здании кто-то импровизировал на электрогитаре.

– Для начала никаких «если». Имя Стергоса должно прозвучать. И когда это произойдет, ты начнешь отвечать, потом посмотришь на меня: типа, не уверена, не сказала ли лишнего. Тогда вмешаюсь я и возьму инициативу на себя.

Новый список свидетелей, который я представил на рассмотрение, был частью тщательно спланированной линии защиты. Каждый, кого мы добавили, хотя бы косвенно имел отношение к делу Глории Дейтон. И мы могли легко доказать необходимость свидетельских показаний того или иного лица. Но правда заключалась в том, что на самом деле для дачи показаний мы собирались вызвать лишь нескольких. А большая часть свидетелей маскировала единственное имя: Страттон Стергос.

Стергос – наша бомба замедленного действия – никак не был связан с Дейтон: ни прямо, ни косвенно. Последние двадцать лет он жил в Глендейле через дорогу от дома, где в 2003 году убили двух торговцев наркотиками. Я считал, что именно при расследовании того убийства и зародился «союз нечестивых» между детективом Ли Лэнкфордом и агентом Джеймсом Марко. Эту связь требовалось установить и каким-то образом привязать к Глории. Нужно было доказать значимость дела Глендейла для дела Дейтон, иначе мне не дадут рассказать об этом присяжным.

В зал вошел Сиско, двигаясь, как всегда, бесшумно. Он поспешил к кофейнику и стал наливать себе в кружку напиток.

– Кофе не свежий, – предупредила Лорна. – Еще с утра стоит.

– Сгодится, – отреагировал Сиско.

Он поставил стеклянный кофейник на холодную конфорку и сделал глоток. Мы все скривились. А он улыбнулся.

– А что такого? Мне нужен кофеин. Сидим в засаде; может, мне всю ночь не спать.

– Все сделали? – спросил я.

– Я проверил. Мы готовы.

Он стал доливать в кружку остывший кофе.

– Дай я заварю свежий, – предложила Лорна.

Она встала и, обойдя стол, приблизилась к мужу.

– Ничего, и так сойдет, – отказался Сиско. – Все равно мне некогда тут с вами рассиживаться. Надо вставать, идти к ребятам.

Лорна замерла.

– Что такое? – спросил Сиско.

– Чем это ты там занимаешься? – поинтересовалась она. – Насколько это опасно?

Пожав плечами, Сиско посмотрел на меня.

– Мы приняли меры предосторожности, – сказал я. – У ребят есть пушки.

– Мы всегда очень осторожны, – поддержал Сиско.

Теперь до меня дошло, откуда росли ноги у той бурной беседы между мной и Лорной в машине. Она боялась за мужа, боялась, что судьба, которая настигла Эрла Бриггса, придет и в ее дом.

33

Сиско позвонил мне в полночь, когда я лежал в кровати с Кендалл. Чтобы встретиться с ней, я выскользнул из черного входа и снова взял такси. Ребята Мойи охраняли меня двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, но на встречи с Кендалл я их не брал. Они ей не нравились, и она не хотела, чтобы они были рядом. Пока шел судебный процесс, мы уже привыкли, после того как она закрывала свою студию, поздно ужинать в суши-баре, а потом ехать к ней.

Когда позвонил Сиско, я крепко спал, и мне снились автомобильные аварии. Я даже не сразу понял, где нахожусь и что это за звонок.

– Мы их записали, – сообщил Сиско.

– Кого именно?

– Обоих. И Лэнкфорда, и Марко.

– Вместе, в одном кадре?

– В одном кадре.

– Хорошо. Они что-нибудь сделали?

– О да. Пошли внутрь.

– То есть вломились в дом?

– Ага.

– Вот черт!

– Все записали, и даже больше. Марко подбросил в дом наркоту. Героин.

У меня практически пропал дар речи. Лучше и быть не могло.

– И это ты тоже записал?

– Записал. Ну что, теперь сворачиваемся? Камеры вытаскивать?

Я задумался.

– Нет. Давай все оставим. Мы заплатили Стергосу за две недели. Вот пусть там все и полежит. Кто знает…

– Уверен? У нас деньги на это есть?

– Да, уверен. И нет, денег нет.

– Эй, ты же не собираешься кидать «индейцев»?

Я чуть не пошутил, что со времен Колумба мы только этим и занимаемся, но решил, что сейчас не время практиковаться в юморе.

– Что-нибудь придумаю.

– Ну, ладно.

– Увидимся утром. Где-нибудь просмотреть удастся?

– Перекину все на айпэд Лорны. Сможешь взглянуть по пути.

– Хорошо.

Потом я просмотрел сообщения: решил проверить, вдруг есть что-нибудь от дочери. Каждую ночь я высылал ей свежие новости, рассказывая, как идут дела, перечисляя основные моменты. Пока не пришел черед защиты, новости по большей части были неутешительные. Но теперь все важные новости будут от меня. В частности, я сообщил ей про очки, которые заработал, вызвав на свидетельскую трибуну Валенсуэлу и Фулгони. Увы, с ее стороны не пришло ни ответа, ни привета. Впрочем, как обычно.

Я положил телефон на тумбочку и опустил голову на подушку. Кендалл обвила рукой мою грудь.

– Кто звонил?

– Сиско. Сегодня у него хорошие новости.

– Хорошие для него?

– Нет, хорошие для меня.

Она стиснула меня крепко-крепко, и я почувствовал, что долгие годы занятия йогой дают о себе знать.