Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

– Что? – взревел Форсайт. – Да вы издеваетесь!.. Ваша честь, нельзя позволить подобным нелепым попыткам схватиться за соломинку повлиять на судебный процесс. Даже юридического термина для этого нет… Простите, но это чушь собачья! Двойное убийство десятилетней давности каким-то образом связано с убийством проститутки? Я вас умоляю, ваша честь, давайте не будем превращать зал суда в цирк, а именно на это и станет похож процесс, если…

– Ваша позиция ясна, мистер Форсайт, – вмешалась Лего. – Еще есть возражения по именам в списке?

– Да, ваша честь. Я протестую против доставки Сильвестра Фулгони-старшего из викторвиллской федеральной тюрьмы. Все его показания будут основаны на слухах.

– Должна сказать, здесь я согласна, – произнесла Лего. – Еще что-нибудь, мистер Холлер?

– Я бы хотел передать возможность ответить своей коллеге, мисс Аронсон.

Кивнув ей, я понял, что мое предложение застигло ее врасплох. Однако я знал, что она в состоянии выкрутиться.

– Судья Лего, при должном уважении к суду, равно как и к мистеру Форсайту, апелляционные суды нашей страны неоднократно отмечали, что попытки препятствовать стороне защиты в изучении всех аспектов и исходных положений альтернативных теорий рискованны и являются причиной отмены судебного решения. В рассматриваемом деле защита представляет как раз такую альтернативную теорию, и было бы неправильно мешать адвокатам проводить подобную линию. У меня все, ваша честь.

Дженнифер мастерски ввернула в свой решающий довод слова «отмена» и «неправильно». Два слова, которые заставили судью подумать дважды. Лего кивнула нам в знак признательности, а потом сложила на столе руки.

Обдумывала решение она недолго, не прошло даже минуты.

– Я отклоняю протест по вызову следователя Лэнкфорда в качестве свидетеля. Он будет давать показания. Что касается Страттона Стергоса, пока я согласна с мистером Форсайтом. Поэтому его вычеркиваем. Однако я готова снова обсудить этот вопрос, в случае если защита выстроит серьезное обоснование. Оставшиеся два имени также вычеркиваем, пока мистер Холлер не сможет привести новые аргументы в их пользу.

Внешне я насупился. На самом деле решение оказалось выше всяких похвал. Конечно, Слай Фулгони-старший в отпуск не поедет, зато я получил что хотел – Лэнкфорда. А тот факт, что судья оставила крохотную возможность для вызова Стергоса, был приятным дополнением. Теперь Форсайт и, само собой, Лэнкфорд с Марко будут иметь в виду, что Стергоса не списали со счетов, и, возможно, ему предстоит дать показания в суде, где они перевернут все с ног на голову. К тому же этим можно было отвлечь моих противников, пока я строю другие планы, реальные планы, более разрушительные для обвинения.

– Что-нибудь еще? – поинтересовалась судья. – Нужно начинать процесс.

Нас отпустили, и мы отправились обратно в зал суда. По дороге, как я и ожидал, ко мне незаметно подошел Форсайт.

– Я не знаю, куда ты ведешь, Холлер, но учти, что если смешаешь с грязью репутацию честных людей, это не останется без последствий.

Да, теперь между нами все по-взрослому. Форсайт больше не вел себя так, словно он выше любой ссоры. Теперь он увяз по уши. Впервые на моей памяти он назвал меня лишь по фамилии – знак, что мы больше не будем решать проблемы сообща. Мне-то было все равно. Я к этому привык.

– Это угроза? – спросил я.

– Нет, это объективная реальность, – сказал Форсайт.

– Можешь передать Лэнкфорду, что у меня на угрозы аллергия. Полагаю, он помнит – наши дорожки пересекались.

– Лэнкфорд здесь ни при чем. Это наш разговор.

Я окинул его взглядом.

– Значит, мне нужно просто свернуть всю деятельность, попросить клиента открыто признать вину и молить суд о снисхождении? Этому не бывать, Форсайт, зря ты встал у меня на пути.

Он прибавил шагу и, когда мы дошли до зала суда, протиснулся в дверь первым. Больше ему сказать было нечего.

Я обежал глазами помещение и заметил в переднем ряду Лорну, одну. Кендалл сегодня не будет – уж такого свидетеля я собирался вызвать. Часы на задней стене зала суда показывали без пяти минут десять. Я подошел к ограждению переговорить с Лорной.

– Ты Сиско видела?

– Да, он в коридоре, со свидетельницей.

Я обернулся. Место судьи пустовало, и Лакосса из камеры еще не привели. Но когда Дженнифер за столом защиты, процесс можно начинать и без меня.

– Я буду в коридоре. Позовешь, когда выйдет судья?

– Конечно.

Сиско сидел в коридоре рядом с Триной Рафферти. Она нарядилась намного скромнее, чем при последней нашей встрече, подол платья даже закрывал колени. А еще она приняла совет и надела свитер, чтобы не замерзнуть в зале суда: по мнению Лего, прохлада поддерживает бодрость и внимательность присяжных. В отношении ее одежды проблем возникнуть было не должно. Но у меня зародилось легкое подозрение, что проблемы все-таки будут: она явно умышленно не подняла на меня головы, когда я подошел и обратился к ней.

– Трина, спасибо, что пришли.

– Сказала же, что приду. И пришла.

– Не знаю, что для вас приготовила сторона обвинения, но я вас долго мучить не буду.

Она не ответила и глаза не подняла. Я удивленно посмотрел на Сиско: что случилось? Он пожал плечами, типа, не знаю.

– Трина, надеюсь, вы не против, мы с Сиско немного отойдем, поболтаем о наших личных делах. Мы здесь рядом, в коридоре, и недолго.

Сиско прошел со мной к дверям лифта. Оттуда мы, беседуя, могли держать Трину в поле зрения.

– Что с ней творится? – спросил я.

– Понятия не имею. Кажется, она напугана, но ничего не говорит. Я спрашивал.

– Отлично, только этого не хватало. Не знаешь, прошлой ночью она с кем-нибудь говорила? С кем-то со стороны обвинения?

– Если и так, она молчит. Может, просто нервничает.

Через его плечо я заметил, как из дверей в зал суда мне машет Лорна. Судья на месте.

– Лучше бы ей взять себя в руки. Ее вызовут через пять минут. Мне надо идти.

Я уже сделал шаг в сторону, потом остановился.

– Отлично поработал прошлой ночью.

– Спасибо. Посмотрел запись?

– Да, по дороге сюда. И сколько они засунули в коробку из-под пиццы?

– Примерно три унции «черной смолы».

Я присвистнул, подражая Сиско.

– Ты все вытащил?

– Конечно. Но что мне с этим делать? Отдам «индейцам», так они продадут или сами используют по назначению.

– Тогда не отдавай.

– Знаешь, хранить героин мне тоже как-то не улыбается.

Да, положение непростое, но одно я знал точно: избавляться от такой улики нельзя. Наркотики могли понадобиться, чтобы дополнить ту запись, которая к ним прилагалась.

– Ладно, принеси сегодня вечером к дому, и я положу в сейф.

– Уверен, что хочешь так рискнуть?

– Через пару дней все кончится. Рискну.

Я похлопал его по плечу и отошел, направляясь к залу суда.

– Эй, – окликнул меня Сиско. – Ты просек, как Лэнкфорд себя вел на той записи?

– Да, – кивнул я. – Будто получал приказы от Марко.

– Именно. Марко – лидер.

– Точно.

35

Стратегия защиты была проста: проложить путь, который приведет присяжных к Джеймсу Марко и бесповоротному заключению, что этот агент – продажный мерзавец, готовый убивать, лишь бы его не разоблачили. И чтобы сделать первый шаг, во вторник с утра в качестве свидетеля я вызвал Трину Рафферти. Она работала вместе с Глорией, обе попали под влияние Марко, обеих он контролировал.

Хотя оделась она соответствующе, что-то в Трине выдавало неоспоримую безвкусицу. Свисающие прядями блондинистые волосы, пустые глаза, проколотый нос, вытатуированные на запястьях браслеты… Такие детали не редкость и на приличных женщинах, но все в целом, как и манера поведения, не оставляло сомнений, кем была свидетельница, которая направилась к трибуне. Когда она встала, чтобы принять присягу, я вспомнил, что одно время Кендалл, Трина и Глория подменяли друг друга на работе, потому что были похожи внешне. Но это осталось в прошлом. Сейчас между Кендалл и Триной не было даже отдаленного сходства. Я смотрел на Трину и видел перед собой то, что могло бы произойти с Глорией.

Трина приняла присягу, и медлить я не стал: сразу подтвердил очевидное.

– Трина, у вас ведь тоже есть профессиональное имя, разве не так?

– Да.

– Можете поделиться с присяжными?

– Трина Триххх, на конце тройное «х», – жеманно улыбнулась она.