Возвращённые тенью - Валентина Герман

Диадра расстроенно сощурилась.

— Он, что, обманул меня?..

— Он просто хотел делать тебя счастливой, — мягко ответил Берзадилар. — Теперь дело не в этом… ты видела их в замке. Там они были настоящими.

— Это замечательно, — все еще расстроенно пробормотала Диадра. Ей почему-то было очень жаль того светлого, теплого видения, которое и до сих пор иногда всплывало в ее памяти.

— Да, это замечательно, Ди, — Берзадилар чуть склонил голову, стремясь поймать ее взор, и, когда она взглянула на него, мягко улыбнулся. — Обычные люди не видят нас. Маги чувствуют, но совершенно иначе. Ты же могла в самом деле видеть то, что невидимо.

Диадра все еще недоверчиво смотрела на него, и он с улыбкой выпрямился, отступая на шаг.

— Смотри. Я обещаю, что не буду лукавить.

Его призрачный образ начал еще больше терять очертания, размываясь, растворяясь в воздухе, пока окончательно не исчез, оставляя после себя лишь едва заметную призрачную дымку… а спустя миг перед Диадрой вспыхнули тысячи ярких, иссиня-черных искр. Густое, темное, живое облачко собралось и затрепетало перед ней, искрясь всеми оттенками черного… или все же синего?.. Или обоих сразу?.. Диадра вспомнила, как недавно на ее глазах Илкад принимал истинное обличье, и осознала, что Берзадилар выглядел неожиданно красивее. Те же сине-черные искры были ярче, глубже… возможно, могучее?.. Диадра восхищенно улыбнулась.

— Я надеюсь, ты в самом деле не лукавишь, Берзадилар.

Это было странно, но сверкавшее темными отблесками, искрившееся облачко выглядело даже реальнее, чем его человеческий призрак.

Берзадилар чуть покачнулся в воздухе и погас, на миг исчезая, а через несколько мгновений Диадра вновь увидела перед собой его призрачные улыбавшиеся глаза.

— Скажи, Берзадилар, — вдруг спросила Диадра, — а как вы сами видите мир, когда принимаете истинное обличье?

Берзадилар чуть поднял бровь и улыбнулся.

— Сложно объяснить. Вероятно, немного похоже на ауры, но это все же неточное описание. Мы просто чувствуем магию, ориентируемся в ней, живем в ней, как в пространстве.

— То есть, вы не видите этого, реального мира?..

Он мягко рассмеялся.

— Не только твой мир реален, Ди. Но — да, мы не видим его так, как люди… тем не менее, это не мешает нам ориентироваться в нем. Энергия пронизывает все: живых существ, создания природы и работу человеческих рук; и мы воспринимаем все через эту призму.

Диадра внимательно смотрела на Берзадилара.

— Знаешь, мне показалось, ты выглядел таким реальным в своем истинном облике, — сказала она наконец, и Берзадилар тепло улыбнулся.

— Я знал, что ты почувствуешь это.

Он на мгновение замолчал, потом тихо продолжил:

— Так и есть. Я был реальным, — его глаза были серьезны и пронзительны. — Немногие из людей знают об истинной сущности наших рас, Ди. Мы создания Ауры, мы в каком-то смысле часть ее… ты знаешь, у Ауры две стороны, Свет и Тень. И для всех живых существ это различие принципиально. Свет — сторона жизни, Тень же — пристанище смерти. Но ключевой секрет в том, что для нас это не имеет значения. Для нас Аура — единое целое, для нас она вся — источник магии, источник жизни. Души живых людей обитают в Свете, души мертвых покоятся в Тени. Они меняются местами, возвращаются и снова уходят… одни исчезают, появляются новые. Но наша жизнь совсем иная. В истинном обличье мы способны жить в Свете и Тени одновременно, для нас нет барьера, нет границы. Именно поэтому мы можем помнить всю свою жизнь, независимо от стороны Ауры, для нас обе ее части сливаются воедино. Но это значит также, что когда мы умираем, нам некуда уходить — и мы уходим навсегда. Мы отдаем свою энергию Ауре, безвозвратно.

Диадра внимательно слушала его, чуть сощурившись.

— Я не понимаю, — тихо произнесла она, когда он замолчал. — Почему тогда ты здесь сейчас, почему ты — призрак?..

Берзадилар улыбнулся.

— Потому что я жил и умер человеком, — ответил он. — Нам дана возможность принимать любую форму, но, принимая ее, мы принимаем все ее правила без исключения. Становясь человеком, я живу и умираю, как человек, и моя душа уже не в силах преодолеть барьер Света и Тени. Как олл я по-прежнему жив, и я по-прежнему сочетаю в себе Свет и Тень одновременно… принимая истинную форму, я свободен так же, как был несколькими столетиями раньше. Но возвращаясь к форме человека, я отныне неизбежно попадаю лишь в Тень.

— Почему же ты не хочешь жить в истинном обличье?..

Берзадилар тепло сощурился.

— Потому что это не та жизнь, которую ты выберешь, однажды побывав человеком.

Диадра вздохнула.

— Это сложно.

— Что именно, Ди?

— Сложно поверить, что ты в самом деле так непостижим… ты другое существо, высшее, ты можешь делать столь невероятные вещи, ты знаешь о мире такое, что мне даже и не снилось… и при этом ты все равно здесь, со мной.

Берзадилар улыбнулся.

— Потому что я все равно всего лишь человек.

Он заметил недоверие на лице Диадры и продолжил:

— Я понимаю, что тебе может быть сложно осознать это. Однако поверь, это правда. Я лишь тот, кого ты видишь. Я такой, каким ты знаешь меня, — он чуть понизил голос и тише добавил: — Я всю свою жизнь любил, как человек, Диадра. И теперь, здесь, рядом с тобой я не хочу быть никем иным.

В следующий час Диадра засыпала Берзадилара вопросами.

— Значит, ты можешь превращаться в кого захочешь?..

— Я могу превратиться даже в тебя, — улыбнулся он, — но только это будет уже магия. Что касается наших естественных способностей, то я могу лишь принимать любую форму. При этом я всегда останусь собой, и ты сможешь узнать меня, будь то…

— …эльф или гном или любое человекоподобное обличье, — закончила за него Диадра. — Я помню, Анторг говорил мне об этом в прошлой жизни. Но почему ты не станешь сейчас кем-то другим? Другим существом, я имею в виду? Или ты уже исчерпал все свои жизни?..

Берзадилар рассмеялся.

— У нас всего одна жизнь, как и у всех, Ди. Законы мира одинаковы для всех живых существ, и я могу принимать любую форму теперь — это все равно не поможет мне вернуться к жизни. Я буду призраком-эльфом, призраком-драконом…

— Ты можешь стать драконом??..

— Я могу стать даже деревом, разве только весьма разумным.

Диадра представила себе, как на могучих прозрачных ветвях колышутся призрачные листья и ошеломленно качнула головой.

— Это должно быть впечатляющее зрелище. Но если у вас одна жизнь и вы можете быть кем угодно, то почему выбираете быть человеком? Ведь есть существа, которые живут намного дольше… те же эльфы — ведь они, кажется, могут жить три или четыре века?