Наследник Седьмой Марки - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Богдан усмехнулся. На его лице появилось выражение, которое обычно бывает у взрослых, которые слышат, как дети рассуждают о чем-то, по их твердому убеждению, выходящему за возможности их юного разума. Но вместо того, чтобы сказать нечто вроде: «Ян, это совсем не твой уровень», — инквизитор протянул руку, взял, наконец, давно ждущую своего часа стопку и одним махом опустошил ее.
— Вы, Эссены, безумцы, — произнес он, выдохнув в сторону. — Но нужно признать, удивительно очаровательные безумцы. Послушаешь тебя и кажется, начинаешь понимать, что Маришка нашла во Франце.
Он помолчал с минуту, наклонился над столом и, пристально глядя племяннику в глаза, спросил:
— Ты что, действительно готов на это пойти? Понимая все опасности и последствия?
— Ну… — Ян пожал плечами. — Других выходцев Геенны я тут не встречал. Так что дел, кроме этого, у меня здесь нет.
Глава 15. Якорь
Сказать, что Адам Олелькович был удивлен, встретив Яна Эссена на подходе к Гимнасию, — здорово приуменьшить его реакцию. Сам «неформальный» лидер слушателей третьего потока на улице не торчал, для этого у него были прихвостни. Но когда ему доложили, что вчера схваченный жандармами марочный барон приближается ко входу, наследник древнего рода не поленился и лично выскочил на крыльцо. Видимо, чтобы убедиться, что глаза не подвели его окружение.
— Княжич. — Ян кивнул Адаму, как старому знакомому. — Отличный денек, верно?
И прошел мимо него, направляясь к учебному классу.
Ответа не прозвучало. Олелькович не мог поверить в то, что видел. Так и простоял, не найдя подходящих для ситуации слов. Ян почти чувствовал, как от княжича расходятся волны концентрированной ненависти, хотя дыхания Скверны так и не уловил. Что ж, теперь он знал, как умел контролировать себя его противник.
Усевшись в классе на свое место, юноша тут же повернулся к Никите Кристя и уставился на него немигающим взглядом.
— Я думал, ты сегодня не придешь уже, — тут же сообщил здоровяк. — Видел, как тебя жандармы забрали. Еще покрутился немного и ушел. Ты же мне ничего не сказал, как себя в такой ситуации вести.
Верно, отметил про себя Ян. Не сказал. Не предполагал такого исхода — с жандармами, инквизиторами «четверки» и откровениями родича, оказавшегося вовсе даже не купцом, а аналитиком самого секретного ведомства Имперской канцелярии. Почему, кстати, аналитики так засекречены?
— Все в порядке, — сказал он, когда Никита уже ерзать под его взглядом начал. — У меня нет к тебе претензий. Ты все сделал правильно.
— Что он сделал правильно?
Привыкший за пару недель, что соученики держатся от марочного барона на почтительном расстоянии и не надоедают своим обществом, Ян оказался неготовым к тому, что компанию им с Никитой составит еще кто-то из класса. Он повернул голову на голос и обнаружил в паре метров от своего места Серафиму Потоцкую. Причем не одну, а прибывшую вместе со свитой. За спиной черноволосой красотки стояли ее «дуэньи» — Новацкая и Шиманьская, а также оба рыцаря с первых «дворянских» парт — Соха и Бжозовский.
— Так что он сделал правильно? — повторила вопрос Серафима.
Ян стер с лица любое проявление эмоций и холодно произнес:
— А почему я должен вам отвечать, госпожа Потоцкая?
— Эй! — вперед тут же выступил один из «рыцарей», более крупный Игнаций Соха. — Веди себя уважительно…
Молодой человек, видимо, хотел добавить в конце предложения слово «смерд», но вовремя вспомнил, что разговаривает с имперским бароном. Поэтому он с некоторой паузой закончил:
— …с графиней!
Никита Кристя, будто фраза была обращена к нему, тут же обозначил дистанцию. Проелозил задницей по скамье в сторону от зарождающегося конфликта. В поддержку товарищу выступил второй «паладин» Потоцкой — теперь они стояли, будто собирались отражать нападение. Усиливая впечатление, девочки из свиты спрятались за спины молодых людей. Ситуация складывалась нарочито провокационной.
— Тогда уж «ведите», — поправил защитника Ян. — И потрудитесь добавлять «господин барон».
Оба рыцаря тут же набычились. Они и сами носили этот титул, правда, не полных баронов, а наследных, но спускать оскорбление не намеревались никому. Конфликт остановила Серафима. Девушка тронула своих рыцарей за плечи, приказывая отступить.
— Эссен, — произнесла Потоцкая. Голос ее звучал пусть и не дружелюбно, но и не с подковыркой, как обычно. — Ты чего такой ершистый? Я же просто спросила. Услышала краем уха твои слова и заинтересовалась. Мы же соученики, в одном классе учимся. Про тебя такие слухи с утра ходят. Что ты, мол, людей в городе убиваешь, а еще что тебя инквизиторы задержали. А ты тут, сидишь с Кристей говоришь. Вот я и среагировала.
— До этого ты не особенно интересовалась, — пожал юноша плечами.
— Так ведь повода не было, — в свою очередь девушка дернула плечиком. Уверенно обошла своих защитников, уселась на скамью рядом с Яном и с удивительной наглостью потребовала: — Давай рассказывай! Что за слухи, и почему ты здесь?
Ян несколько секунд рассматривал Серафиму, пытаясь решить, как к ней относиться. Как к очередному подсылу Олельковича, который, как обычно, действует чужими руками, или как к любопытной и избалованной девчонке, которая ни в чем не знала отказа. Скорее всего, девушка действует по собственному решению — Адам банально не успел бы дать такого задания. Но это не значило, что, выпытав правду, она не побежит к княжичу.
— Давай после занятий, — предложил он, так ни к чему и не придя. — Минута до прихода учителя, а я за это время не уложусь. Поговорим позже?
— Хорошо! — легко согласилась Потоцкая. Поднялась и ушла на свой «дворянский» ряд. Свита тут же проследовала за ней.
— Чего это она? — Никита тут же скользнул по скамье обратно. — Она же раньше на тебя внимания не обращала.
Ян мельком взглянул на «вассала», вздохнул о несбыточном, например, тех
