Эта ночь была бархатной - Сильвия Морено-Гарсиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— ЦРУ, — повторил Рубен.
— Так она сказала. История получилась бы громкая. Проблема состояла в том, что при себе у Леоноры не было доказательных материалов. Ни фотографий, ничего. Она сказала, что негативы хранит в надежном месте, но где именно — уточнять не стала.
— Вероятно, она сомневалась, что вам можно доверять.
Усмехнувшись, Джессика взяла керамическую пепельницу и затушила в ней сигарету.
— Может быть. Или просто струсила. Она все твердила, что в статье не должны упоминаться некоторые имена. Хотела быть уверена, что в ней не будут фигурировать фамилии ее родственников.
— И что вы ей сказали? — спросил Рубен.
— Что этого я обещать не могу. Если то, что она мне сообщила, достоверные сведения, значит, этот ее родственник — высокопоставленное лицо в военных кругах — занимался вербовкой и подготовкой «соколов». Его имя так или иначе должно всплыть.
— И чем в итоге закончился визит Леоноры? — продолжал допытываться Рубен.
— В итоге она сказала, что ей нужно подумать. Я дала ей свой телефон, просила позвонить. Она не позвонила.
— И больше вестей от нее не было?
— Нет. Если честно, я сомневалась, что Леонора станет сотрудничать. У меня на это чутье. На людей, которые готовы рассказать что-то важное, и на тех, которые ничего не раскроют. Она предоставила мне очень мало сведений. История шикарная, но ничем не подкрепленная. Я решила использовать другие каналы.
— По-вашему, фотографии у Леоноры есть?
— Возможно. Она была напугана. Очень напугана. Не скажу, что я ее осуждаю. Я ведь сама не просто так поселилась в Куэрнаваке: здесь за мной труднее вести наблюдение, чем в Мехико.
Все трое на время умолкли. Слышалось тихое гудение. Наверно, работал кондиционер: дом был хороший, и в комнатах ощущалась прохлада. Журналистка явно не бедствовала. Будь у Майте возможность, она украла бы у нее что-нибудь. Статуэтку с полки или пепельницу. Но она лишь крепче стискивала руки, понимая, что с того места, где она сидела, стащить что-либо невозможно.
— Эмилио предупредил вас в тот день о визите Леоноры? — поинтересовался Рубен.
— Нет. — Джессика помотала головой. — Раньше он упоминал что-то про свою подружку, якобы у нее есть материалы, которые могут меня заинтересовать. Но в тот день мы с ним не общались.
— А потом вы с ним говорили?
— Нет. Я была занята.
Майте хмурилась, глядя на Рубена. Зачем он расспрашивает про Эмилио? Он к этому не имеет ни малейшего отношения.
— Что-нибудь в словах Леоноры показалось вам странным?
— Кроме того, что она скрытничала и нервничала? Да бросьте вы! — Улыбнувшись, журналистка снова взяла свой бокал и тихо хмыкнула.
— Мы пытаемся найти любую зацепку, которая подсказала бы, где Леонору искать.
— Расспросили бы лучше парня, который ее привез сюда. Как-никак, он ведь приехал на вашей машине.
Гости ошеломленно уставились на журналистку, на мгновение оба потеряв дар речи. Наконец Майте, облизнув губы, уточнила:
— На нашей машине?
— На машине, очень похожей на вашу. Да нет, я уверена, что это та же самая машина. Тоже красная. Сам парень в дом не заходил, дождался Леонору, и они вместе укатили.
— Можете описать его? — спросил Рубен.
— Да, в общих чертах, — кивнула Джессика. — Я немного его рассмотрела. Молодой. Каштановые волосы, очки. Бандана, синяя куртка. Я вам помогла?
— Да. — Рубен вскочил с дивана. — Спасибо. Нам пора возвращаться.
— Подождите, я дам свою визитку. — Журналистка подошла к книжному шкафу и из простой белой картонной коробочки взяла одну карточку. — Если найдете свою подругу, попросите ее позвонить мне. Я помогу ей предать огласке эту историю.
— Непременно, — пообещал Рубен, убирая визитку в карман.
— Передавайте привет Эмилио.
— Передадим.
Рубен положил ладонь на спину Майте, настойчиво подталкивая ее к выходу.
Когда они сели в машину, Майте спросила у него:
— Каким образом это мог оказаться наш автомобиль? Он ведь вроде как принадлежит Джеки?
— Да, но она дает его нам, если кому-то позарез надо.
— Значит, это мог быть любой член «Астериска»?
— Нет, Джеки же не всем подряд его дает, — возразил Рубен, поворачивая ключ в зажигании. — Такой привилегией пользуются всего несколько человек. А в нашей компании есть только один парень в очках и бандане. Это Сократ.
Майте вспомнила парня, которого видела минувшим днем. Ей показалось, что он по-дружески настроен к Джеки и ко всем остальным, кто был в офисе. Правда, с Рубеном в перепалку вступил.
— Тогда получается, он утаил от вас, что возил Леонору в Куэрнаваку, — задумчиво проговорила Майте.
— Угу, — отозвался Рубен.
— И что теперь?
— Вернемся в город и спросим, почему у него вдруг случился провал в памяти.
Глава 19
Когда Элвис возвратился в их квартиру, Блондин рыскал на кухне в поисках, чего бы поесть.
— У тебя на рубашке кровь. Что стряслось? Тебя вычислили?
— Не повезло, — буркнул Элвис.
Он открыл холодильник, достал алюминиевый лоток с кубиками льда. Аккуратничать не стал. Шмякнул лоток о раковину, и кусочки льда повылетали из ячеек. Элвис завернул лед в полотенце.
— А ты, наверно, очень расстроился, что тебе испортили прическу, — хмыкнул Блондин.
Не отвечая, Элвис прижал холодный сверток к щеке. Пусть Блондин изгаляется сколько душе угодно. Что взять с этой твари? Солидарности от него не дождешься. Так было и будет всегда.
— Оружие с собой надо носить, слизняк!
Блондин размахивал куриной ножкой перед лицом Элвиса.
— Маг говорит: никакого оружия.
— Конечно же говорит. А ты, как послушный мальчик, строго выполняешь любые распоряжения Мага.
Элвис локтем отпихнул Блондина в сторону:
— Встаем ровно в пять. Ранний визит.
— В пять? Какого черта?
— Ранний визит, я сказал. Сейчас смени Антилопу, в полночь возвращайся, и в пять ты снова должен быть на ногах.
— Пошел ты! По твоей милости мы круглые сутки на ногах!
— Так надо Магу. Можешь пожаловаться ему. Я даже его номер для тебя наберу. Хочешь?
Не отвечая, Блондин впился зубами в куриную ножку.
— Вот и отлично.
Элвис швырнул полотенце со льдом в раковину.
Он заперся в ванной, встал под благословенно теплый душ, сразу унявший боль в ноющих мышцах. По телу струилась вода, и Элвис, закрыв глаза и опустив подбородок на грудь, предался размышлениям. «Как меня угораздило влипнуть в это дерьмо?» — спрашивал себя Элвис. Но правда состояла в том, что он
