Оправдание Шекспира - Марина Дмитриевна Литвинова

не так. Если же оно сопротивляется, становится агрессивным, мешает научному поиску, значит, представление перерастает в миф, надо немедленно бить тревогу, исследовать колдобины фактов и строить новую, не противоречащую им гипотезу. Так мне и пришлось пересмотреть ратлендскую гипотезу об авторстве Шекспира и заменить ее теорией двойного авторства в первое десятилетие творчества Шекспира. Моим Шекспиром стали Бэкон и Ратленд.

В последнее время было развеяно несколько мифов. В этом отношении чрезвычайно полезны книги Чэмберса и Шенбаума. Они не боятся назвать мифом укоренившиеся легенды о Шекспире, как бы приятны и утешительны они ни были. Но эти разоблачения легко найти, книги и того и другого автора имеются во всех крупных библиотеках.

А вот миф о трех магах графа Нортумберленда менее известен, зато крах его научно доказан.

Одна из самых замечательных фигур шекспировской эпохи – Генри Перси девятый граф Нортумберленд [118], известный в истории как «the wizard earl» – граф-чародей. Это был меланхолического склада человек, можно сказать, затворник. Он слегка заикался, и под этим предлогом неоднократно отказывался от дипломатической службы. В молодости любил охоту – соколиную, с гончими; любил лошадей, карты, игру в кости, женщин, наряды.

Словом, вел рассеянную жизнь истинного придворного. Но очень скоро устал от мирских забав, бежал их и погрузился в науку. Имеется известная миниатюра Николаса Хильярда, на которой граф лежит под деревом, вытянувшись на боку и опершись головой на согнутую в локте руку, он одет в черное, меланхолический взгляд устремлен на художника, рядом – толстый том философских сочинений.

Был он химик, ботаник, случалось ему участвовать и в боевых действиях, но главные его занятия – математика и философия, науки, которые по приговору тогдашней публики считались магией. У него была большая библиотека – около 2000 книг, четыре глобуса и целый шкаф математических инструментов. На стенах кабинета висели картины, изображавшие подвиги Геракла, и двадцать четыре портрета римских императоров. За все это он и получил прозвище «граф-чародей». В жилах его текла королевская кровь, он был одним из возможных претендентов на престол, что делало его положение при дворе весьма опасным, и, наверное, приходилось следить за каждым своим словом и действием.

Граф был дружен с нашим Ратлендом, бывал на его хлебосольных обедах – до восстания Эссекса, в лондонском доме графа Ратленда на Стрэнде.

Вокруг Нортумберленда католиками, и английскими, и континентальными, с самой его юности плелись интриги, цель которых – возможное престолонаследие. Английский посол во Франции назвал его в одном из писем «главный персонаж королевства». В 1606 году его посадили в Тауэр, хотя он не был лично замешан в знаменитом «пороховом» заговоре, где провел много лет. Одновременно с ним в Тауэре находился еще один знаменитый узник, сэр Уолтер Рэли. Наследный принц Генри как-то о нем сказал: «Только мой отец может держать взаперти такую птицу».

Сэр Уолтер Рэли был тоже знаком с Ратлендом и его женой. В частности, именно он прислал из Тауэра, где у него была химическая лаборатория, вещества, которыми бальзамировали тело Ратленда, умершего 26 июня 1612 года в Кембридже, а похороненного в сельской церкви 22 июля, в нескольких милях от Бельвуара. Из Тауэра же он посылал в Бельвуар приготовленные им лекарства. Об этом свидетельствуют архивные записи герцогов Ратлендов. Одно из писем того времени сообщает, что жена Ратленда покончила с собой через неделю после похорон мужа, приняв пилюли, присланные ей сэром Уолтером Рэли. Из бухгалтерских записей известно, что Ратленд выписывал математические инструменты, телескоп; судя по пьесе Бена Джонсона «Празднество Цинтии», знал Пифагора и его теорему «Пифагоровы штаны». А в «Кориэте» в последнем панегирике Кориэт прямо назван гидравликом. Таким образом, Шекспир (Ратленд) не только был знаком с Рэли, но и разделял его научные интересы.

В Тауэре Нортумберленд и Уолтер Рэли общались, к ним туда приезжали блестящие умы того времени. Рэли работал над «Всемирной историей». В 1614 году выходит первый том «Всемирной истории», одна из глав которой написана Беном Джонсоном. Нельзя исключить возможности, что над ним трудился и Ратленд, который тяготел ко двору принца Генри – лучшим другом принца был единоутробный брат жены Ратленда, третий граф Эссекс. Но после преждевременной смерти принца в 1612 году Рэли, издав первый том, над вторым перестал работать. И вскоре (1616) был казнен. Добавлю, Европа обязана сэру Уолтеру Рэли картофелем и, кажется, тыквой, привезенными из Южной Америки.

В научных изысканиях Нортумберленда принимал участие его друг и ученый Томас Харриет, один из «трех магов» мифа. Вот как пишет о нем Чарльз Николль, биограф Марло: «Харриет был человек позднего Возрождения: он был одновременно математик, астроном, философ, географ. Это значительная фигура в истории науки; занимаясь оптикой, он переписывался с Кеплером, был пионером в изучении небесного свода с помощью “perspective trunk”, т. е. телескопа, он же составил первую полную таблицу логарифмов. И был типичным ренессансным оккультистом. Еще один ученый в окружении графа – Уолтер Уорнер, чья теория кровообращения предшествовала известной теории Уильяма Гарвея, нисколько от нее не отличаясь. Как писал Обри, левой руки у его не было – вместо нее “культя с пятью пупырышками”, на которой он “носил манжет, вроде кармана”. Харриет и Уорнер вместе с географом Хьюзом как раз и известны в истории как “три мага графа Нортумберленда”. В последние годы заключения они были для него челядью, только научной, – крошечная академия наук внутри этих мрачных стен» [119].

«Три мага» девятого Нортумберленда, живущие с ним в Тауэре, – это миф, который на протяжении столетий перекочевывал из одного сочинения в другое. Вот что говорит об этом другой современный исследователь эпохи Джон Шерли: «Анонимный католик, пером которого больше водило воображение, чем стремление к истине… записал несколько слухов, ходивших вокруг “трех магов”:

“Генри, граф Нортумберленд… провел долгое время в Тауэре, где с ним жили несколько ученых особ для лучшего времяпрепровождения графа… Один из них м-р Харриет, чья книга “Алгебра” недавно вышла в Париже… Другой – м-р Уорнер, по-видимому первооткрыватель кровообращения… И М-р Роберт Хьюз. Выйдя наконец из Тауэра, он примкнул к м-ру Кавендишу и сопровождал его вокруг света (явный анахронизм)”.

Джон Обри, благожелательный и трудолюбивый собиратель рассказов и слухов о недавнем прошлом, приукрасил миф еще несколькими подробностями: “Граф Нортумберленд и сэр Уолтер Рэли, будучи узниками Тауэра, познакомились, и сэр Уолтер Рэли представил графу м-ра Харриета. Граф назначил ему пожизненное содержание – 200 футов в год, которыми тот и пользовался. Но Хьюзу… и м-ру Уорнеру он положил всего по