Русский код. Беседы с героями современной культуры - Вероника Александровна Пономарёва-Коржевская

без другого. Говорить о феномене культурного кода, и уж тем более говорить о конкретных мероприятиях, поступках, «просвечивающихся» сквозь кристалл этого кода, сквозь пирамиду, по нашему мнению, можно только тогда, когда мы видим все четыре грани. Поэтому, описывая структуру культурного кода, мы будем пользоваться иногда образом шкалы, а иногда – образом треугольной пирамиды. Так как у треугольной пирамиды каждая из четырех граней соприкасается с тремя другими. Следовательно, эта грань связана с другими не через линейную шкалу.

Первый слой этой пирамиды – фундаментальный, базовый, условно говоря, «нижний» – это уровень цивилизации, истории, философии, религиозного мировоззрения. Сюда входит и материальная культура, например, археологические артефакты или архитектурные городские ансамбли, и этические нормативы, закрепленные или незакрепленные некими уставами, например Домостроем. Мы можем включить в этот уровень даже сельскохозяйственные регламенты, ведь они важны для цивилизации, для климата и пространства, о которых мы говорили выше как о темах, ключевых понятиях. Здесь, на этом уровне, можно и нужно говорить об отношениях культуры и традиционной религии, культуры и цивилизации, культуры и мировоззрения, культуры и философии. На этом уровне «работает» весь исторический опыт того общества, которое мы рассматриваем. Это может быть современная Россия, может быть Римская империя – в любом случае такой фундамент составляет основу культурного кода.

Следующий уровень – это идеология, представления о недавнем прошлом и обозримом будущем, актуализированная философия, если можно так выразиться. Сквозные сюжеты и академические школы, которые выдержали испытания нескольких поколений, стали классикой. При формировании этого слоя из фундамента извлекается то, что необходимо для формулировки задач и способов их достижения. Берется то, что «работает» на сегодняшнюю идею, и игнорируется то, что ей противоречит. Так, коммунистическая культурная политика опиралась на народничество, Герцена, революционеров-демократов. При этом великий философ Константин Леонтьев оказывался не только не востребованным, но и запрещенным. Несмотря на то что на этом уровне уже появляется представление о насущном, речь об отдельных эстетических практиках еще не идет. Эстетика находится внутри идеологии или религии.

Третий уровень (или третья грань, как посмотреть) – это уровень актуальных эстетических практик, жанров, институций, которые играют ключевую роль именно сегодня. Уровень интенций сегодняшнего дня. Уровень мейнстрима. Уровень популярных жанров. Сложившиеся репутации. Творческие союзы. Творческие династии. Герои определенных поколений. Доминирующие художественные методы.

Наконец, четвертая грань, четвертый слой – это уровень семиотики, уровень нового языка. Уровень коммуникационной среды, массовой культуры, которая уже преодолела жанровые привычки предыдущего уровня. Гастрономия, которая пока не стала художественной практикой, но скоро может стать. Эмодзи, которые пока не выставляют в галереях современного искусства, но время придет. Джаз, рок, рэйв, которые еще не стали мейнстримом (20-е, 50-е, 80-е годы XX века, соответственно), но уже являются самыми «горячими» темами в продвинутой (чаще всего в молодежной) среде. Важно заметить, что это не просто уровень «приколов» и «модных фишек», это еще и уровень инноваций, новых технологий.

Мы подчеркиваем, что речь не просто о «шкале», где явления расположены последовательно, вытекая одно из другого логически и хронологически. Речь об интегральном процессе, в котором каждый слой, каждая грань взаимодействует с каждой другой. Гиф-анимация и эмодзи (4-й уровень) апеллируют к архаике, истории (1-й уровень). Доказательством чего, кстати, является обилие ретро и архаических терминов, аллюзий в компьютерном мире – аватар, икона, телеграм и т. д.

В самом словосочетании «культурный код» есть намек на шифр, сложную формулу. Нам видится, что образ «пирамиды» вместо образа «шкалы» – ключ к пониманию этого кода.

Соответственно, любая деятельность в области культурной политики должна иметь в виду не только сиюминутные задачи и тенденции (3-й уровень), но и другие уровни, уровень поиска, инноваций (4-й уровень) или уровень традиции, архаики (1-й уровень). Так же как и наоборот – любая научная, например археологическая, культурная деятельность (1-й уровень) должна соотносить себя с сегодняшней идеологической повесткой (2-й уровень), с сегодняшним популярным языком (3-й и 4-й уровни).

Возвращаясь к теме анализа и осмысления происходящих в культуре процессов, отметим, что понятие «культурного кода» получает сегодня в европейских исследованиях свою порцию «научного знания». Интересно, что это опять-таки происходит у французов. Но! Исследователем становится не философ, не культуролог, не искусствовед, а… специалист по маркетингу. То есть культурный код исследуется в маркетологическом аспекте.

Мы имеем в виду книгу Клотера Рапая «Культурный код. Как мы живем, что покупаем, что едим», которая вышла в 2007 году. Рапай полагает основой культурного кода так называемый импринтинг – запечатление, то есть взгляд человека, получившего определенный опыт в детстве и на базе этого опыта осуществляющего свой выбор.

Мы утверждаем, что прийти к осознанию культурного кода можно на любом этапе своей жизни. Таковы реалии современности: за последние 30 лет система ценностей трансформировалась и деформировалась, придя к той пестрой картине, которую мы описали выше. А потому задача культурной политики – выстроить работу самых разных культурных институций, от системы образования до театра и кино, так чтобы современный русский человек получил системное и многостороннее понимание своего культурного кода.

Сергей Дебижев: «В любую минуту, остановившись и осознав, что это неверный путь, можно сделать полшага на дорогу правильную, магистральную и светлую. Думаю, такое осознание возможно. Предназначение истинных творцов – взять за шиворот общество и остановить его. Декларировать те ценности, которые являются вечными. Воспринимать традицию не как прошлое, а как вечное. Доносить эту мысль до аудитории всеми средствами. Ведь традиция – это не нечто пыльное и необязательное, а прочный фундамент, на котором снова можно выстроить культуру, образование, искусство. Тогда у нас есть шанс. Потому что авангардное, актуальное искусство является не более чем интеллектуальной наглостью людей, чаще всего необразованных и обуянных демонами».

Культурная политика должна увидеть себя в гармоничном сочетании четырех стихий, четырех граней: вечное – академическое – популярное – инновационное. Мероприятия и программы культурной политики должны следовать этой гармонии, учитывать ее в каждом отдельном проекте, интегрально включать каждый новый уровень. Это принцип самой популярной русской игрушки – матрешки.

Культурная политика без глубокой философии – это не культурная политика.

Алексей Гинтовт: «В моем представлении, без философии не может быть искусства. Да, принято ссылаться на философию, содержащуюся в русской литературе. Конечно, Достоевский гениален, но этого мало. Где философия сама по себе? <…> Русская философская школа появилась очень поздно – куда позже немецкой и тем более итальянской, французской, британской. Она возникла лишь в начале XX века, подражательно, ученически по отношению к западногерманской. Русской религиозной философии было дано слишком мало времени – она только принялась формулировать суть, самость, основание, когда грянул 1917 год. На этом была поставлена точка, потому