Игры с огнем. Книга 1 - Нина Сергеевна Цуканова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В паре сотен шен дальше по тропе нас ждали Ремм и Варр с лошадьми. Варр был сегодняшним дежурным, не могли же мы оставлять с ними одну неподготовленную девчонку.
Вообще-то мы должны были дойти прямиком до ребят, но слишком устали, чтобы переть по диагонали, и потому малодушно вылезли к тропе напрямую.
Я обреченно вздохнула. Еще один день безуспешного путешествия.
К сумеркам мы миновали заболоченные участки и вышли к сухой поляне с ручейком неподалеку, на которой начали было разбивать лагерь.
Но тут талисман долгожданно замерцал.
Исследовав периметр, я нашла истончившуюся и уже почти "померкшую", по всей видимости, вчерашнюю, "дорожку" – след в энергетике пространства от перемещения демонической сущности. Конечно, называть ее "померкшей" по факту неправильно, ведь "дорожка" и представляет из себя, по сути, померкший след, где ощущается энергетический провал, и словно тусклее краски, а вот с течением времени они постепенно восстанавливаются.
К поляне "дорожка" подходила петляюще и неуверенно, а потом убегала дальше в лес, прочь от лагеря.
Я обернулась, взглянув на парней, и указала им направление. Как ни заманчива была мысль сушить промокшие ноги у костра, решение обследовать было принято единогласно.
Оставив в лагере Ремм и Варра с ней, мы вчетвером пошли искать тварь.
Возможно, та и сама нам встретится. Пока мы не подобрались достаточно близко, мы знаем о ней, а она о нас нет. Но вскоре мерцание талисмана нас выдаст.
"Талисман Сцерры" действует на нежить раздражающе, привлекает ее внимание, но только с близкой дистанции, в пределах видимости.
Я шла по "дорожке". Остальные следовали за мной. В левой руке меч; правая – готова в любой момент разить магией.
Двигалась я уже в трансе, максимально обострив все чувства. "Дорожка" несвежая, почти затянувшаяся. А тварь рядом. Чую.
Мы уже очень близко. Ближе, ближе… Вот тут, буквально…
Я с готовностью раздвинула кусты.
– Черт, просто прекрасно, – выругался после секундного молчания Паллус. – Мы нашли лошадиную тушу!
Он сделал было нетерпеливое движение на поляну, но я остановила его рукой и прошипела, сверкнув глазами:
– Стоять!
Парень, заметно вздрогнув, отступил… Мистик страшен в бою, да-да.
Полуразложившийся частично обглоданный труп лошади валялся среди кочек. Его положение мало походило на положение мирно павшего животного. Голова была неестественно заломлена назад. Животное как будто откуда-то упало. Или от кого-то отбивалось.
– Это не просто лошадиная туша, – проговорила я. – Это гнездовище.
На пальцах правой руки уже дрожат искры. Я уже целю в тушу импульсом, разрушающим пелену невидимости.
Вдох-выдох; удар.
Пространство взорвалось писком и рваным ревом. С лошадиной туши словно брызнули в разные стороны твари.
Раз, два, три… Четыре!
Четыре демоновых нéдоростка. Размером примерно с кошку.
Твареныши заюлили по прогалине, неуклюже перебирая непропорциональными конечностями, и с прерывистым воем и повякиванием кинулись нападать.
Бой окончился быстро.
Первого я поймала на меч, второго уложила брошенной с пальцев искрой. Двух других зарубили парни.
Четыре недоростка полевой панты мистику и трем воинам не соперники.
Я оглядела тварьи туши. Недоразвитые, несформированные, угловатые. Недельные недоростки (к действительной нежити неприменимо слово "детеныши"), наплодившиеся, очевидно, не далее как в ближайшее полнолуние.
– Это что за демоны? – недоуменно проговорил Брег, один из напарников, тот самый, рыжий. – Какие-то они странные…
– Это пантов приплод, – ответила я.
Полевая панта – это относительно небольшой демон, находящийся почти в той же группе, что и всякие малые химеры, немирские лисицы и подобное. Живет, вопреки названию, по большей части в лесах, хотя и в поле встречается нередко. Отличается тем, что крупнее и дурнее перечисленных “одногруппников” и готова нападать на добычу, значимо превышающую ее размерами (конечно, с оговоркой, что та чем-то ослаблена), вцепляясь в горло и душа.
– Надо же, – я покрутила в руках кинжал, которым собиралась отчекрыжить голову одному из недоростков. – Мне всего четырежды доводилось найти гнездовища до этого дня…
Демоны (действительная нежить), по сути, бесполы. К ним неприменим актуальный для живых существ способ размножения. У них иное внутреннее строение, многие органы, а то и целые системы, свойственные живым, зачастую отсутствуют.
Большая часть действительной нежити размножается при избытке пищи на мертвой плоти.
Твари не жрут мертвечину. Они убивают жертв и "едят" тепленькими. Чаще всего выпивают кровь, изредка поедают мясо только что убитой жертвы, и то, скорей, ради крови.
Кровь – мощнейшая энергетическая субстанция. Собственно, ради энергии демоны и убивают. Не ради того, чтобы набить брюхо (не у всех даже есть развитая пищеварительная система), не ради мяса, а именно ради потребления жизненных сил только что убитого существа.
Убивая и получая энергию, демоны растут. А на определенном этапе своего развития, когда расти уже некуда, и когда тварь сыта, если у нее оказывается избыток добычи, она может приплодиться. Она вводит в мертвую тушу животного либо через слюну, либо специальным жалом, свои "яйца". Но не стоит думать, что "яйца" имеют какое-то физическое выражение. Процесс по факту энергетический: тварь закладывает в мертвую плоть свои энергетические "копии", и из оскверненной, зараженной плоти постепенно и формируется приплод – маленькие копии заложившего их демона.
С живой плотью у тварей такого не прокатывает. Энергетика живого слишком сильна, чтобы сработала энерго-информационная программа твари.
А вот мертвая плоть (совсем мертвая, остывшая и окоченевшая уже, потерявшая энергетику живого) для этого подходит хорошо. Отчасти, и поэтому так важно убирать трупы. Неча "скворечники" демонам предоставлять.
Иногда и свойства самой мертвой плоти могут оказать влияние на выплождающихся тварей. Самые страшные твари появляются из человеческих трупов.
Родительским инстинктом твари не наделены, и, заложив приплод, бросают тушу. Труп, из которого выплодились твари, они считают своим гнездовищем. И некоторое время, пока "не подросли", держатся около него, используя как защиту и укрытие.
Гнездовище периодически подъедают, однако это мясо не дает им особых сил. Это лишь более-менее пригодная пища на начальных этапах существования.
Демонам не свойственна коллективная деятельность, поэтому с течением времени недоростки разобщаются.
Достигнув определенных размеров и уровня развития, они начинают охотиться. По сути, только на живой энергии недоростки могут доформироваться в полноценную демоническую особь.
Надо отметить, что подобное "размножение" не единственный способ появления новых тварей в нашем мире. Они могут также вылезти из какого-нибудь разлома.
Разлом – это этакая щель в энергетике пространства, которая может "отрыгнуть" из себя какие-либо энергетические сущности. Твари выходят, по сути, из подпространства – довольно туманное понятие, обозначающее некий слой с иной, чем у нашего мира, частотой. Энергетика словно продырявливается, нарушается барьер и
