Мореход - Александр Белый

— Ты что делаешь? — одёрнул руку.

— Рэд, это он вверил тебе своё тело и душу, теперь ты для него самый главный, — подсказала Илана

— Ага, ясно, — повернувшись и разыскав Вида, подозвал его к себе и указал на мальчишку, — Это Хуа, он по–нашему понимает плохо, но со временем научится. Отныне он будет ехать с тобой на одной арбе, и ты обучаешь его всему, что умеешь сам, понятно?

— Да, господин, — Вид коротко поклонился, затем хлопнул парня по плечу и кивнул головой, — Пошли со мной Хуа.

Тот было устремился следом, но был остановлен окриком бабки:

— Постой, неблагодарный мальчишка! — она подошла к нему, прижала к себе и тихо сказала, — Будь мужественным и честным, тогда тебя ждёт хорошее будущее, а теперь иди.

Когда она уже собралась уезжать, то обратила внимание на сиротливо висевший на высоком борту арбы цельнометаллический начищенный до блеска ламинарный доспех.

— Ай, какая красота! — воскликнула она.

— Эта красота дорогая, — ответил ей, — все ходят, руками трогают, языком цокают, но купить не могут.

— Ничего, — ведьма небрежно махнула рукой, — завтра купят.

— Мы завтра с утра собираемся уходить.

— Так с утра и купят. Прощай сынок, я тебя больше не увижу, — она прижалась ко мне, словно к родному внуку, затем поцеловала в лоб стоявшую рядом Илану, — Через год жду тебя, девочка.

— Я обязательно буду, — ответила она.

Живо, как для старухи, ведьма подбежала к саням, свалилась в них и воскликнула: «Хо! Хо!». Собачки резво взяли старт и через две минуты скрылись в тайге, а мы стали готовиться к завтрашнему выходу. Светлое время суток в зимнее время истекает быстро, но все подготовительные мероприятия были выполнены, и мы со спокойной совестью отправились спать.

Откуда‑то знал, что нахожусь во дворце цезарха провинции Немея, но никак не мог понять, каким образом очутился в спальне его младшей жены, и почему лежу обнажённым в этой роскошной постели. Хотел было подняться, но тело, словно окаменело, не смог пошевелить ни руками, ни ногами, стал уже волноваться, но вдруг распахнулась дверь и вошла она. Да, это была та самая, которая последние ночи мне часто снилась: те же стройные ноги с аккуратно подстриженным треугольником внизу живота, та же узкая талия и торчащая упругая грудь.

Ни слова не говоря, она забралась в постель, встряхнула гривой густых шелковистых волос и легла рядом, при этом голову положила мне на грудь. От прикосновения её тела у меня спёрло дыхание, а в душе возникло что‑то непонятное. Она приподнялась, заглянула мне в глаза и томно хлопнула ресницами, затем потянулась и изогнувшись, словно кошка, провела по моей груди вверх и вниз твёрдыми сосками. Слегка царапаясь, её руки опустились к низу живота и, сначала одна ладошка, затем сверху вторая ухватили и крепко сжали мой член, вдруг ставший большим и напряжённым, как у взрослого мужчины. Вытянув шею, она ещё раз весело посмотрела на меня и тихо засмеялась, затем откинув длинные волосы, склонилась и лизнула языком головку члена, после чего погрузила его в рот. Жар её губ разлился по всему телу, сердце стало вырываться из груди, а душу накрыла сладострастная нега, пока не переполнилась через край и не выплеснулась, оживив моё ранее неподвижное тело, которое вздрогнуло и задёргалось в долгих конвульсиях экстаза…

Где‑то вдали глухо залаяли собаки и, открыв в темноте глаза, вдруг понял, что нахожусь сейчас в своей походной термической палатке, лежу на застеленном овчиной надувном полу, а всё, что только что было — это всего лишь сон. Но какой он яркий и красочный! И окончился совсем не так, как это было вчера и позавчера, а очень неожиданно и ужасно приятно.

— Что с тобой, что случилось? — всё ещё вздрагивая, услышал голос заспанной Иланы.

Пахнущая травами, она лежала рядом, как обычно прижавшись ко мне и закинув руку на грудь, а ногу на живот. На здоровье мы не экономили и заряда палаточного аккумулятора не жалели, поэтому обогреватели работали исправно, мы на ночь даже не укрывались. И всё же какой‑то дискомфорт ощущался, что‑то было не так.

— Ой! Ты описался?! — вдруг понизив голос, спросила Илана и убрала с живота ногу.

— Не может быть! — ответил ей и, прижав рукой то, что только что было придавлено её коленом, почему‑то испугался.

Она включила тусклый ночник, привстала и склонилась надо мной.

— И правда, мокрые, — прошептала она, — Давай помогу снять, приподними попу.

— Я не описался, — в моей голове сложилась мозаика случившегося, и я облегчённо вздохнул.

— Тогда почему они мокрые? — спросила и стала энергично стягивать с меня трусы, затем замерла и воскликнула, — Ух ты! Какой он у тебя огромный!

— Илана! Не тычь в него когтями, — раздражённо прошипел сквозь зубы, высвободился из её рук, подошёл к деревянному корыту и взял в руки кувшин с водой.

— Давай помою, — засуетилась она.

— Не надо, я сам.

— Но я его раньше всегда мыла, тебе что, неприятно моё внимание? — спросила огорчённо.

— Не обижайся, как раз наоборот, будет слишком приятно.

Она вдруг взглянула на меня широко распахнутыми глазами, затем резко уселась на постель, на коленку поставила локоть, тыльной стороной ладони подпёрла подбородок и, несколько раз утвердительно кивнув головой, тихо констатировала факт:

— Ты стал мужчиной.

— Не совсем, — ответил ей, вытираясь полотенцем, — Вот когда схожу к жрицам Силары, тогда да, стану.

Она задумчиво осмотрела меня с ног до головы, задержала взгляд на члене, сощурила глазки и тихо сказала многообещающим тоном:

— Ну, ничего, скоро и я стану взрослой, тогда жрицы тебе не понадобятся.

— Это скоро будет нескоро.

— Год или самое большее два, я потерплю, — спокойно ответила она.

— Ха! Ты слишком торопишься, — не согласился с ней, — Ведь ты тоже изучала курс «Культура половых отношений», а там ясно сказано, что приобретение первого сексуального опыта девочкам до пятнадцати лет не рекомендуется.

— Ага, — она скептически искривила премиленькую мордашку, — Но там так же сказано, что с чисто психологической точки зрения онанизм и мастурбацию следует заменить регулярным нормальным сексом, и желательно с постоянным партнёром.

— Но целомудренные девочки этот момент спокойней переносят! — возмутился её непонятным препирательствам, — Короче, ты что, хочешь стать такой же каракатицей, какой стала после родов наша соседка Рина? Ведь ещё год назад она была изящной и симпатичной! — навис над ней и привёл, как мне казалось, самый серьёзный аргумент, — А ведь здесь регенерационных камер нет! Зачем мне некрасивая жена?!

— Да, камера, это хорошо, — не сдавалась она, — но можно обойтись и без неё. Существует ряд физических упражнений, помогающих восстановиться после родов и постоянно поддерживать себя в форме.

— Ладно, — махнул рукой, — Говорить об этом ещё рано и спешить некуда, и так должно быть ясно, что я твой на всю оставшуюся жизнь. И вообще, подай чего‑нибудь переодеться, не то верчусь перед твоим носом с торчащей вверх указкой.

Она хихикнула, резво вскочила и вытащила из сумки чистое нательное бельё. Подала мне трусы, улыбнулась и задорно подмигнула:

— И не надейся, что бросишь меня, я постоянно буду заниматься спортом и всегда буду красивой. А планировать рождение детей мы сможем без проблем, от моей мамы осталась большая упаковка регулирующих беременность препаратов, хватит лет на тридцать. Не переживай!

— Собственно, в данном случае лично я не переживаю, и беспокоюсь о тебе, а не о себе.

— Да, мне хочется поскорее стать взрослой, но ты не думай об этом, я потерплю, сколько надо, — она взяла меня за руку и кивнула, — Ну что, мой мужчина, будем ложиться отдыхать?

— Давай, — согласился с ней, и добавил, — Но в будущем спать вместе пока что воздержимся.

— Это почему? — чисто из вредности, а не по незнанию спросила она.

— Сама знаешь, мужчина к девочке в постель ложиться не имеет права, тем более, если это его близкая родственница.

— Но мы же не родственники, в том смысле, что не были ими, пока не познакомились моя мама и твой папа.

— Это не имеет значения. Существуют прописные истины, что нередко во сне, или при излишке потреблённого спиртного, или просто от женского запаха, даже волевой характер может дать сбой и толкнуть на неадекватное поведение. Вот как у меня в настоящее время, торчит и падать не хочет. Например, сейчас я на тебя смотрю совсем иначе, чем вчера, да ты мне и пахнешь по–другому. Всё, давай спать!

Илана некоторое время похихикала, потом затихла и опять засопела подмышкой, при этом несколько раз во сне пыталась закинуть на меня ногу. А я до утра так и не уснул.

Забегая немного наперёд, скажу, что с этого дня мы не спали в одной постели долгие годы. Нельзя сказать, что я относился к ней холодно, совсем наоборот, любил всем сердцем и жаждал каждую клеточку её тела. При этом утверждаю с абсолютной уверенностью, что моя девочка ужасно жаждала того же самого, и если бы с наступлением половой зрелости стала ко мне приставать, то я бы не выдержал, так как это дело мне понравилось с первого раза и навсегда. Но благодаря её внутренней дисциплинированности, стойкости духа и серьёзности характера, весь период до достижения возраста сексуального согласия, рекомендованный врачами Содружества и узаконенный в центральных мирах, она вытерпела полностью.