Мореход - Александр Белый

Застучали топоры, парни рубили валежник и кусты, устраивая между деревьями подобие ограды для животных, это по задумке деда Котяя должна быть хоть какая‑то защита от ветра и метели. Освободившиеся воины стали устраивать походную кухню, натянув тент с подветренной стороны, вытаскивали и разжигали жаровни, а женщины Лагосового семейства приступили к приготовлению пищи. Воительницы без моего повеления или просьбы Иланы никакими общественными делами не занимались, и сейчас в закреплённой за ними арбе готовили себе место для длительного отдыха.

Теперь на снегу никто не спал, лишь на санях под тентом. На стоянке пустые бочки ставили друг на дружку, после чего спальных мест в девяти арбах для двадцати двух человек было более, чем достаточно.

— Мы застряли на трое суток, — уверенно сказала Илана.

— А что будет в более далёком будущем? — спросил у неё.

— А дальше не вижу, ведь я не могу видеть будущее буквально. Так, кое‑что чувствую.

После боя с каторжниками в качестве трофеев нам достались четыре целых арбы и девять волов, то есть, один оказался как бы ни у дел, но мы его в караване оставили, и он плёлся на привязи за крайней арбой. Когда Илана вернулась от ведьмы, и мы двинулись в обратный путь она, глядя на этого бредущего вола, вдруг с сомнением в голосе сказала:

— Знаешь, Рэд, мне кажется, что он в дороге падёт, его аура блекнет, над ней тень смерти.

— Как это, тень смерти? Раньше ты ничего подобного не видела.

— Тётушка Эо научила.

— Странно, — сказал тогда ей, — а на вид такой крепкий бык.

Всё это случилось несколько позже, но не доверять её предчувствиям у меня причин не было. И не только у меня, все остальные члены нашего маленького коллектива относились к любому её слову с абсолютным доверием. Вот и с продолжительностью непогоды она нисколько не ошиблась.

Три дня и три ночи держался крепчайший мороз и противно выл ветер, заметая нас таким густым снегом, что через несколько шагов даже средь бела дня не было видно ни зги. Арбы были засыпаны до крыши, и со стороны наш лагерь выглядел, как большой сугроб. Но даже при такой погоде девчонки пищу готовили дважды в день, а парни пытались обихаживать сгрудившихся в укрытии волов и лошадей.

Больше всего непроизвольно появившегося свободного времени проводили в спальных мешках, мучаясь от безделья, поэтому возможностей проанализировать дни прошедшие, и помечтать о днях будущих было много. За время путешествия наши молодые воины сильно изменились. Да что там говорить о ком‑то, когда я сам, попав под пресс реальных жизненных обстоятельств, стал смотреть на многие перипетии бытия совершенно иначе.

Илана тоже здорово поменялась, особенно после общения со старой ведьмой, у которой, кстати, почерпнула серьёзные знания и умения. Теперь она видела движение потоков внутренней энергии любого живого существа, и могла на них оказывать влияние. Таким образом, стала не только настоящим диагностом, но и неплохим врачевателем–телекинетиком. А ещё научилась «заговаривать зубы» или, выражаясь по–научному, расширила собственные гипнотические и нейролингвистические способности. Например, уговорила деда Котяя, что никакие зубы у него не болят буквально за одну минуту. Но лично я в первую очередь обрадовался другой её ранее совершенно забытой способности — весело и заразительно смеяться.

Несмотря на то, что мою девочку почему‑то побаивались, особенно старики и Ханна, за время путешествия она стала всеобщей любимицей, ей всячески пытались угодить. А воительницы, после того, как на собственном теле испытали, что в фехтовании и рукопашном бое Илане здесь нет равных (кроме меня, великого), стали к ней относиться, наверное, как к своему матриарху.

Буря стала стихать к исходу третьей ночи, а к полудню четвёртого дня температура воздуха поднялась до пяти градусов мороза, и в небе ярко засветило солнце. С горем пополам мы выбрались из сугробов, обиходили голодных лошадей и волов, напоили их тёплой водой и подкормили овсом, после чего тронулись в путь. До вечера можно было бы задержаться, но обладая определённой информацией, некогда полученной от командира отряда охранников Арнида Хондара, всё же решили поспешить.

Дело в том, что ставший нашим врагом торговец выходил в поход верхом на высококлассных и, соответственно, дорогих лошадях не просто так. Вначале его солидный караван из полутора десятков арб шёл торговать к многочисленным и богатым родам Большой реки.

Благодаря давно установившимся связям, брать на реализацию такой немалый объём товаров он себе мог позволить. Цены держал стабильно высокие и с распродажами особо не спешил, наоборот, он специально подгадывал ранее оговоренное время для встречи с представителями одного из кочующих племён, с которым на протяжении последних пяти лет имел деловые отношения. Да, именно им он продавал породистых парсийских жеребцов и кобылиц, которые ценились, например, в том же Хиндане втрое или вчетверо дороже. В данном же случае они их обменивали на двойную стоимость в золоте, плюс к тому добавлялась неприхотливая к корму крепкая степная лошадка, стоившая на имперских рынках не более трёх зеолов и имеющая высокий спрос у сельских арендаторов.

Обычно всеобщий торг любыми товарами, в том числе и лошадьми, производился весной, но здесь он проходил под строгим контролем главы самого могущественного кочевого племени. Между тем, царькам помельче заполучить что‑либо получше удавалось редко, но люди потому и разумны, что умеют находить решение любых, самых заковыристых вопросов. Таким образом, торговец Хондар и его контрагент–кочевник как‑то нашли друг друга, познакомились и с тех пор успешно сотрудничают, встречаясь для решения своих вопросов к полнолунию последнего месяца зимы. Правда, это на территории империи зимний месяц считается последним, здесь же снег будет лежать ещё как минимум месяца два.

Самый узкий серп состарившейся местной луны был пять дней назад, то есть, полнолуние наступит через одиннадцать дней, и к этому времени нам желательно уже степь покинуть и быть в горах, где готовиться к долгожданной встрече.

— Похоже на диких собак, — вдруг сказала Илана и указала рукой на восток.

Из‑за яркой белизны снежной пустоши, блестящей в лучах заходящего солнца, щитки тактических шлемов с активированной функцией светофильтра мы даже не подымали, поэтому, немедленно включил видеокамеру, приблизил изображение и стал осматривать окрестности.

— Что‑то ничего не вижу, — ответил ей.

— И я ничего не вижу, — согласилась она, — но где‑то они там есть, я чувствую.

Минут через пятнадцать в двухстах пятидесяти метрах восточнее появилась цепочка крупных серых существ, бегущих параллельно нашему движению. Они словно вынырнули из снежной пелены, пробегали небольшое пространство по открытой местности и опять исчезали, вероятно перебегали из оврага в овраг. Сейчас их стало видно даже невооружённым взглядом.

— Волки! Волки! — воскликнул Хуа.

— Господин, а можно я одного достану? — спросил Вид, при этом орудуя рычагом взвода тетивы арбалета.

— Нафиг надо?! — воскликнул Лагос и стал похлопывать по шее захрапевшую лошадь, — Там их полтора десятка, пускай бегут своей дорогой.

— Боюсь, что наши дороги пересекутся, — откинув лицевой щиток, сказала Илана.

— Да? — переспросил Лагос и не дожидаясь ответа, выхватил свой арбалет, защёлкнул на нём стальной лук и поднял вверх над головой, — К бою!

Команда была очень своевременной, так как стая этих опасных хищников вынырнула как бы из‑под снега буквально через две минуты в восьмидесяти метрах от нас и, подняв загребущими лапами снежную пыль, быстро устремилась наперерез нашему авангарду.

В мыслях промелькнуло, что если первым залпом мы сможем выбить хотя бы половину из них, то перезарядится всё равно не успеем, поэтому выпустив болт в волка, третьего по счёту от края надвигающейся стаи, отпустил арбалет, который повис на ремне и выхватил игольник.

— Бери импульсник! — крикнул Илане, целясь в очередного зверя.

Краем глаза отметил рядом с моим первым свалившимся волком, кубарем покатившихся двух других, пораженных моей девочкой и кем‑то из парней–ездовых. Стрелы из луков Гиты и Кары опять полетели, как из пулемёта, но все же шестеро хищников почти прорвались к ногам нервно гарцующих и мешающих стрелять лошадей. Если бы не личное оружие, пришедшее с нами из другого мира, то они бы нам дел натворили. Лично я успел из игольника завалить двух волков, Илана двух, и воительницы по одному, всадив стрелы почти в упор.

— Назад! — услышал крик деда Котяя и, оглянувшись, увидел, что к нам на выручку спешит семь человек арьергарда, а в это время к хвосту каравана мчится пятеро других волков.

Быстрее всех среагировала Гита, пока Ринос, Лидус и компания недоумённо вертели головой, останавливали лошадей и разворачивались, она быстро отъехала в сторону, освободив сектор обстрела, и начала посылать стрелы одну за другой. Девять арб каравана растянулись на сто двадцать метров — дистанция вполне убойная, поэтому Гита завалила сразу двоих волков, третьего успел поразить шустрее всех развернувшийся Динос, зато двое оставшихся скрылись с правой, невидимой стороны арбы.