Бифуркатор (СИ) - Алекс Белов

И я не кинулся к брату, страх парализовал меня. На свой следующий вопрос я опять не получил ни звука ответа. Маленькая фигурка стояла неподвижно и смотрела на меня, на почти пустой мешок с конфетами, на мои губы, испачканные шоколадом.

— Андрюх, скажи что-нибудь, мне очень страшно, — шепчу я.

Но вместо этого фигурка разворачивается и исчезает. За хижиной слышу едва уловимый хруст удаляющихся шагов. Хотя на тот момент я может даже думал, что оно идёт в шалаш за мной.

Но вскоре шаги стихли, и облик исчез из поля зрения. Чуть не писаясь от страха я завопил:

— Стёпка!!!

Следующие полчаса мы искали Андрюшку вчетвером. Я начал думать, что видел не незнакомца, а братишку. Просто он увидел пустой мешок с шоколадками и обиделся. А может, вообще домой вернулся, но тогда бы родители позвонили.

Андрюшку нашёл Стёпка. Братишка лежал под осиной, холодный, с влажными щеками и не приходил в себя. Девчонок отправили домой, а Андрюшку принялись приводить в чувство. Идиотскую маску мы с него сняли.

— Может, отморожение, — задыхался я от слёз.

— Для обморожения слишком тепло, — хмуро отвечал серьёзный Стёпка и похлёстывал Андрея по щекам.

Когда тот очнулся, мы чуть не заорали от счастья. Андрюшка объяснил:

— Искал хворост, потом сильно устал и прилёг отдохнуть. Наверное, уснул.

До калитки Герундовых дошли втроём. Там остановились, и я посмотрел на Стёпку. Сколько раз мы ещё будем здесь прощаться и смотреть друг другу в глаза — не счесть.

— Ты сегодня герой. Ты мне брата спас, — говорю.

— Да ладно там, — машет рукой друг.

— Нет, не ладно. Это важно, — качаю головой, а потом обнимаю Стёпку. Когда тебе десять, это ещё разрешено делать.

Потом мы прощаемся, и я веду Андрюшку домой. Идём молча, а я даже и не знаю, как попросить его не рассказывать родителям произошедшую историю. И вдруг брат говорит первый:

— А где конфеты?

— Мы… мы их все в грязь уронили, когда тебя искали, — тут же вру.

Ничего не ответил Андрюшка на это заявление и продолжал молчать. Многое в этой истории мне было непонятно. То ли возле окна Андрей стоял, а потом сыграл с нами такую вот шутку. А может и правда упал без сознания, а к окну кто другой подошёл.

Я считаю этот поступок самым постыдным из всех. Даже тот, когда я пытался вломиться в комнату, чуть не поломав Андрюшке позвоночник, на втором месте. Однако белая маска с торчащими наружу губами долго не покидала мои ночные кошмары. И напомнила о себе в августе, когда я пришёл в больницу к тёте Марине и увидел на ней подобную маску.

И сейчас, когда я ворвался к доктору Вечности.

Существо, которое скрывалось за дверью, вряд ли являлось человеком.

Помещение напоминало ярко-освещённую подземную парковку: низкие потолки, огромнейшая площадь и равномерно удалённые друг от друга столбы. Стены, потолок белее белого. В центре, очищенный от укрепляющих столбов, покоился круглый павильон. А вот центр павильона украшал потрёпанный стол с компьютером, а также мольберт с маленькой школьной доской испещрённой цифрами. Возле доски стоял… скорее всего, доктор Вечность.

Видок у существа будто списан с хэллоуинского костюма Андрюшки: строгий костюм и галстук. Только ноги огромные, бёрда кончаются у моих плеч, задница отклячена, а две полы фрака облегают её, словно платок старой бабушки. Торс у существа не больше моего, руки стандартные. В целом передо мной стоит необычный человек с огромными ногами, разрушенными от артрита бёдрами, отчего напоминает утку. Вид головы доктора, если передо мной именно он, расставлял ингредиенты моей жизни на свои места.

Белая гладкая кожа, противная на вид, словно студень обтягивала затылок и лицо существа, лишая его ушей, глаз, носа. Наружу выглядывали лишь ярко красные рваные губы, будто первоклассница намазала их помадой столь неумело, что нарушила границы и будто минутами назад монстр загрыз кого-то, а губы от крови вытереть забыл.

— Артём Бреус. Добрый вечер, — говорит человек-монстр. — Сергей и Степан Герундовы, присоединяйтесь. Присаживайтесь.

Возле стола покоятся три мягких кресла, видимо специально для нас. Внезапно мой недавно раненый затылок, который почти успокоился, вновь начинает пульсировать болью.

Я думал, что влечу в кабинет доктора Вечности с громкими криками и мольбой вернуть Андрюшку, но я лишь робко произношу:

— Здрасьте.

А потом прохожу и сажусь в кресло. За столом раздаются посторонние звуки. То ли там кто-то ремонтирует компьютер, то ли сама машина издаёт громкие щелчки. В воздухе разливается мерное гудение.

— Вижу, вы позаботились о нашем Глобусе, — говорит существо, вытаскивая из карманов руки, обтянутые той же противной кожей, и похлопывая в ладоши. На соседние кресла садятся Стёпка и Серый. У друга лицо хмурое, серьёзное, он глядит на тварей из-под кустистых бровей, а в голове, наверное, соединяются и разрушаются за секунду тысячи логических цепей. А вот у Серёги вид ошеломлённый и очень испуганный.

— Не против, если я возьму у вас столь важный артефакт? — просит существо и протягивает руки.

— Сначала отдайте Андрюшку! — я стараюсь, чтобы голос не дрожал и прижимаю Глобус к себе покрепче.

Монстр вздыхает, и я замечаю во рту ряд остреньких жёлтых клыков.

— Прежде чем вы решите, что мы должны вернуть вам брата, я должен многое рассказать, — говорит существо. — А потом спросить ещё раз.

Внезапно из-за стола появляется второй монстр, точь-в-точь похожий на первого.

— Вроде сделал. База данных снова не слетит, надеюсь. — Монстр вытирает руки шёлковой тряпицей, а потом его слепое лицо оглядывает нас.

— Видите, какие сложности у нас возникают без Глобуса Эфира, — говорит первый, виновато пожимая плечами. — Артефакт вы отдадите, и сей факт уже не обсуждается. Мы никогда не врём и сдерживаем обещания, а также награждаем героев, которые оказали нам важные услуги.

И первое существо вновь протягивает ко мне руки. Не знаю почему, но я им доверяю, однако бросаю отчаянный взгляд на Стёпку и Серого, но те увлечены монстрами и даже не смотрят в мою сторону. Смирившись, отдаю артефакт в руки первому существу, радуясь, что наши пальцы не соприкоснулись при этом.

Монстр бережно перенимает Глобус и ставит на стол рядом с монитором. Второе существо с обожанием гладит артефакт.

— Вы… доктор Вечность? — спрашиваю.

— Нет, — качает головой первый и медленно переводит на меня слепой взгляд. — Доктор Вечность — это компьютерная программа нашего разума. Мы же… не люди, нет. Поэтому можете называть нас существами, монстрами, тварями.

Мне кажется, что слово тварь подходит как нельзя лучше.

— И мы живём вне времени, — дополняет второй.

— Как это?

— Это так, что мы им управляем. Или, скорее, направляем. Но это не то, о чём вы подумали. Мы не можем обратить время вспять. Когда понадобится, оно сделает это само. Мы можем путешествовать по времени любой шизогонической реальности, а здесь, — Первая Тварь обводит руками павильон, в котором мы оказались. — Времени нет. Сейчас никто из вас не стареет и не молодеет. Вы находитесь в абсолютном нуле.

— Абсолютный нуль времени невозможен, — вдруг говорит Стёпка.

Твари переглядываются и кивают, а затем Первая легонько кивает рукой в сторону Стёпки, и тот безвольно роняет голову на грудь. Очки кривенько съезжают на кончик носа. Проделать тот же трюк с Серёгой не удаётся. Он всё ещё ошарашено смотрит на Тварей. Они вновь переглядываются и указывают на него двумя руками. Серый хватается за подлокотники кресла и мотает головой.

— Что вы пытаетесь со мной сделать? — плаксивым голосом произносит он.

Твари вновь переглядываются и пожимают плечами.

— Семёрка, — произносит Вторая.

Их внимание сосредотачивается на мне.

— Последняя беседа касается только нас и вас, господин Артём. Но, коли ваш старший друг обладает сильной седьмой аурой, мы позволим ему поприсутствовать. Что же касается Степана, не пугайтесь, его телом завладел спокойный здоровый сон.

— Ага, — отрешённо киваю я, теряясь в происходящем. — Так, где же Андрюшка?

Первая Тварь вздыхает и направляется к доске.

— Чем серьёзнее ты нас сейчас выслушаешь, тем быстрее разберёшься в происходящем.

Взяв тряпку, Первая Тварь стирает с доски все иероглифы.

— Возможно, вы слышали, что однажды Вселенная образовалась из Большого Взрыва. Когда всё сущее сжалось до размера молекулы и взорвалось, образовывая пространство и время. — Тварь рисует на доске кружочек. — Но в тот момент образовывается не одна Вселенная, а несколько. Они существуют на одном и том же месте, но в разных пространствах, так сказать. Все Вселенные я нарисовал в виде кружочка. С того самого момента, у каждой Вселенной началось своё развитие. И потекло в разных направлениях. — От кружка Тварь рисует лучики, как у солнышка. — В разных направлениях, — повторяет он и оборачивается. — Смею отметить, что рост цивилизации ускоряет течение каждой Вселенной. Видите, в начале времён все лучи находились достаточно близко друг к другу, понимаете, Артём?