Дружество Кольца - Джон Толкин

Том поклонился гостям.

— Ужин готов, — объявила Золотинка, и хоббиты только сейчас заметили, что на сей раз платье на ней серебристое, с белым поясом, а туфельки словно из рыбьей чешуи. Ну а Том был во всем голубом, цвета отмытых дождем незабудок, но в ярко-зеленых носках.

Ужин оказался даже лучше вчерашнего. Слушая Тома, хоббиты совсем позабыли о еде, но оказавшись за столом, вспомнили мигом. Они вдруг почувствовали себя так, словно им неделю и крошки не перепадало. Довольно долго они не пели и даже не разговаривали, а полностью сосредоточились на главном и любимом деле. Но рано ли, поздно ли, напились и наелись вдосталь, и за столом вновь зазвучали песни и смех.

Золотинка пропела им немало песен, начинавшихся на холмах и увлекавших за собой в тишину вод, позволяя совсем по-иному увидеть озера, где отражается небо, и звезды горят, как разбросанные по дну драгоценные камни.

Потом она пожелала каждому доброй ночи и снова оставила их с Томом у камина. Только на сей раз сна у Тома не было ни в одном глазу, и он забросал хоббитов вопросами.

Правда, как выяснилось, он и без того знал о них куда как много, даже кто из какой семьи, а уж древняя история Хоббитании была ему ведома куда лучше, чем любому из хоббитов. Это их, впрочем, уже не удивляло. Что до нынешних дел, так Том не скрывал, что сведениями по этой части обязан в основном не кому иному, как старому Бирюку. И отзывался о Бирюке с редкостным уважением. «В нем мудрость укоренилась: ногами на земле стоит крепко, руки всегда в работе, а оба глаза открытыми держит», — примерно так можно было передать его отзыв. И с эльфами Бомбадил тоже знался: неведомо как, но получил он весточку от Гилдора касательно Фродо.

Знал он так много и выспрашивал так искусно, что Фродо сам не заметил, как выложил ему и о Бильбо, и обо всех своих страхах и надеждах больше, чем рассказывал Гэндальфу. Том безмолвно кивал, но когда речь зашла о Черных Всадниках, глаза его блеснули.

— А ну, покажи-ка мне это драгоценное Кольцо, — потребовал он прямо посреди рассказа. К величайшему своему изумлению, Фродо вытащил из кармана цепочку, отстегнул Кольцо и без колебаний протянул Бомбадилу.

Оказавшись на большой коричневой ладони, оно и само словно бы выросло. Том поднес его к глазу и рассмеялся. Зрелище было и потешное, и тревожное одновременно: на хоббитов смотрел ярко-синий глаз, окруженный золотым ободком. Потом Том надел Кольцо на кончик мизинца и поднес к огоньку свечи. Поначалу хоббиты не усмотрели в этом ничего необычного, но спустя миг ахнули. Он не исчез!

Снова рассмеявшись, Том подбросил Кольцо в воздух — вот тут-то оно и исчезло, причем с яркой вспышкой. У Фродо вырвался крик, но Том уже подался вперед и с улыбкой вернул Кольцо ему.

Фродо осмотрел его внимательно и недоверчиво, словно получил назад из рук ловкого фокусника.

Нет, вроде бы то же самое: во всяком случае такое же тяжелое — хоббит всегда недоумевал, отчего оно так оттягивает карман. Но ему стало досадно: Гэндальф считает Кольцо самой важной и опасной вещью на свете, а для Тома оно, выходит, попросту безделушка? Он улучил момент, когда Бомбадил углубился в долгую историю о чудных барсучьих повадках, и надел Кольцо.

Мерри случайно повернулся к нему… и охнул, увидев пустое кресло. Фродо обрадовался: Кольцо то же самое и действует по-прежнему. Он соскользнул с кресла, тихонько прокрался мимо камина и направился к двери.

— Эй, там! — крикнул Бомбадил, глядя на него безусловно видящими глазами. — Фродо, не дури! Ты куда собрался? Старый Том не слепой. Ну-ка, возвращайся. Побрякушку сними, иль не наигрался? Сядь, послушай: расскажу, как не заплутаться, чтобы, выйдя поутру, вам до Тракта ввечеру целыми добраться.

Выдавив принужденный смешок, Фродо снял Кольцо и снова уселся в кресло. Том сообщил, что день завтра ожидается солнечный, в самый раз для путешествия. Но выйти придется рано: погода в здешних краях неустойчивая, и даже ему не под силу предсказать ее надолго. «Быстрее переменится, чем Том переоденется», — так он сказал. Идти Том присоветовал почти строго на север, краем взгорья: так можно было обогнуть курганы и к вечеру действительно добраться до Западного тракта. Он наказывал ничего не бояться, но и не лезть, куда не надо.

— По травке идите, по зеленой травке, — наставлял он. — Держитесь подальше от холодных камней, не суйте носа в обиталища Могильной Нежити. Совладать с нею под силу лишь тем, чьи сердца не ведают страха.

Это предостережение он повторил несколько раз, а потом велел хоббитам разучить призывную песенку: на тот случай, если они завтра все-таки попадут в беду.

Том, Том Бомбадил! Помогай нам, Том,В чаще, в куще, в гуще, в роще, ночью или днем!Ты приди к нам, Бомбадил, как всегда ты приходил!А не то мы, Бомбадил, вовсе пропадем!

После того как они дружно пропели ее вместе с ним, Том со смехом похлопал каждого из хоббитов по плечу, взял свечи и повел их в спальню.

Глава 8

Мгла над курганами

В ту ночь хоббитам не мешали никакие шорохи. Однако — Фродо не знал, сном то было или же явью, — он слышал нежное пение, доносившееся издалека, из-за серой дождевой завесы. Звуки набирали силу, пелена дождя замерцала, как серебристое стекло, а потом вдруг дрогнула и раздвинулась, открыв его взору дивный зеленый край, залитый лучами восходящего солнца.

Видение незаметно перешло в пробуждение.

Том Бомбадил приплясывал посреди спальни, насвистывая, словно целая стайка певучих птах. Сквозь открытое окошко уже проникали косые лучи показавшегося из-за холмов солнца. Зелень снаружи отливала бледным золотом.

После завтрака, снова без хозяев, хоббиты приготовились распрощаться. На сердце у каждого лежал камень, несмотря на прохладное погожее утро и ясное, начисто отмытое осеннее небо. С северо-запада веял свежий ветерок. Сытые, отдохнувшие пони фыркали, переступали копытами и бодро помахивали хвостами. Том вышел на крыльцо и помахал хоббитам шляпой, отбивая башмаками торопливую дробь, — он как бы давал им понять, что время не ждет.

Хоббиты выехали на вьющуюся позади дома тропку. Подъехав к северному склону высокого холма, они спешились и только собрались вести пони вверх в поводу, как Фродо замер на месте.

— Золотинка! — воскликнул он. — Прекрасная госпожа в серебре и зелени! Мы же ее с вечера не видели и даже не попрощались. Ну хороши!

От огорчения он чуть было не повернул назад, но в этот миг откуда-то сверху послышался ясный переливчатый зов. Золотинка стояла на высоком травянистом уступе, маня их к себе. Волосы ее струились по ветру, сияя солнечным светом, по росистой траве под танцующими ногами, словно по зеркальной глади воды, пробегали мерцающие блики.