Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

История повторялась. Соскучившиеся по сильной руке и порядку венеды отвернулись от своих князей в пользу нового объединителя. Самые умные князья, как и в прошлый раз, поспешили присоединиться. Самые гордые продолжали сопротивляться. От них отворачивались простолюдины, дезертировали ратники, даже дружина не всегда оставалась верна. Правда, одумалась знать. Для нее новая Империя оказалась отнюдь не сказкой. Император не смотрел на древность рода, его волновали лишь способности человека. Кроме того, бояр лишили права набирать собственную дружину. Объединитель венедов опирался на простолюдинов: купцов, ремесленников, крестьян.

Помню, на втором году, когда вокруг Империи кипели основные бои и решалось, жить ей или оказаться разорванной на части соседями, я спросил Барчука:

– Может, все-таки вернешься домой? Великие дела творятся. Когда-то ты мечтал об этом. Думаю, сейчас не так уж сложно человеку твоего рода и твоих способностей занять место воеводы.

– Нет, учитель, – ответил он. – Решение давно принято. Если Часлав провозгласил себя Императором, а я не знаю, кто, кроме него, мог это сделать, – удачи ему. Я больше не воевода. Я – схимник Барчук.

Вот, пожалуй, и все… Хотя нет, был еще один случай, стоящий упоминания. Произошел он, когда Барчук был у меня в учениках уже четыре года, а Империя захватила почти все венедские земли и лениво добивала сопротивляющихся князей, которых легко было пересчитать по пальцам одной руки.

К тому времени дороги стали спокойными, и для отрядов наемников, раньше процветавших, настали трудные времена. Купцы снижали плату охране. Оно и понятно: ведь теперь в каждой лощине им не мерещилась засада. Серьезные отряды не соглашались работать за цену простых грузчиков. Кто-то подался в имперские полки. Опытных бойцов туда брали охотно и жалованье платили достойное. Некоторые ушли в разбойники. Помню, в те времена полгода на дорогах кипела настоящая малая война. Хорошо сколоченный отряд наемников, вооруженных не хуже регулярных войск, прошедший через множество стычек, мог поспорить с имперскими егерями. И спорили. Правда, недолго. Империя нашла силы и способы вырезать их под корень без жалости и снисхождения.

Те, кто продолжал промышлять «охраной», не годились и в подметки старым добрым наемникам. И оружие поплоше, и выучки никакой, да и опыта, честно сказать, тоже. Теперь им доставалась роль грузчиков, подсобных работников, и уж крайне редко доводилось браться за топоры. Мечи этим горе-воякам были не по карману.

Нас тоже стали нанимать гораздо реже. В основном – для походов за пределы венедских земель, куда еще не дотянулась стальная рука Императора. Купцы – невиданное дело – согласны были платить все подати. Потому что видели, на что идут их деньги. Имперских ратников, следивших за безопасностью дорог, теперь называли не иначе как «наши заступнички».

А дело было зимой. Санный обоз шел на юг, к чубам. Нужен хозяину был в основном я, а вернее, мои знания зимних путей. Капитаном охраны взяли наемника по имени Заяц. Это не прозвище. Родители так нарекли, когда увидели, что детище их родилось с заячьей губой. Но характер капитана очень соответствовал имени. Моих учеников уже два года как нанимали отдельно от остальной охраны. Купцы понимали, что без них я никуда не пойду, а отдавать столь прославленных людей под начало капитану, вчера только лапти снявшему, – это оскорбление. Впрочем, ворчали они скорее для приличия. Барыши под имперской десницей росли день ото дня, так что четверо моих учеников никого бы не разорили.

К тому времени в бою, случись что, все подчинялись командам Барчука. И сам он уже был не тот, что раньше. Все мои ученики освоили первоосновы, которые я смог им дать на этом этапе обучения. Конечно, Зануда все еще считался лучшим из них, и, наверно, таким он и останется, по крайней мере, пока не придет пора постигать другие грани схимы. Нет, предела никто из них не достиг. Усиленные ежедневные тренировки продолжались. Я, к примеру, был уверен, что у того же Атамана наверняка имеются ученики, способные справиться с Занудой, хоть и нелегко им это дастся.

Заяц старался лишний раз с нами даже не заговаривать. Конечно, ведь Зануда, Бешеная и даже Барчук пользовались уважением, когда сам он еще не помышлял о стезе наемного охранника. Купец лишь один раз прибег к моим услугам, да и то в переговорах с партнером. Границ внутри венедских земель не осталось, а значит, исчезла нужда в многочисленных таможенных податях: мы шли по землям Империи.

Я был задумчив. Не так давно появились первые признаки того, что чуть больше года спустя приведет меня в Золотой Мост. Подданные Империи становились слишком одинаковыми. Говорить с ними было не о чем. Любой разговор сползал либо на обыденные темы, либо на то, как всем нам хорошо жить под легкой рукой Империи. Полузабытое слово «патриотизм», пришедшее к нам из языка древних, вновь всплыло. Стало для всех знаменем. Император прав во всем. Он ведет венедов к процветанию. Быть несогласным с Императором – непатриотично.

Не могу сказать, что расширение этих идей шло гладко. Тот же Бочаг, как и при первой Империи, отметился восстанием, которое, по слухам, подавлено было жестоко, что, по мнению большинства имперцев, вполне справедливо. Кто я, чтобы судить? И все же иногда мне казалось, что стоило поддаться искушению, сесть на Вилецкий стол хотя бы для недопущения Бочажской резни.

Как я уже говорил, старые князья больше не могли быть соперниками Императору. Начали накаляться отношения с чубами и Золотым Мостом. Имперцы вроде бы не пытались давить на них силой. Больно опасно это. Чубы оставались лучшим войском нашего мира, ну а Золотой Мост был выгодно расположен, хорошо укреплен и обладал наилучшим огнестрельным оружием, тем более что эти две силы продолжали оставаться союзниками. Империя с каждым годом все больше и больше взвинчивала цены на железо для златомостцев, при этом завела песню: мол, вы и мы – венеды, мы братья, зачем враждовать? Надо объединяться. Ибо никто не знает, чего ждать из Заморья. На севере анты, на юге – кочевые орды. Чубы противостоят им одни, но все венеды готовы помочь. На востоке – заведеи. И кто знает, когда надоест им жить в своих бесплодных песках. Кругом враги.

Да, так все громче кричали имперцы. Никто не удосужился спросить чубов – нужна ли им помощь ценой объединения с Империей? Поможем – и все тут. А златомостские купцы возмущались: что же это за братство такое, что железо уже в десять раз подорожало? А оружие по большим ценам покупать не хотите. На что же нам тогда жить? На это им резонно, по меркам тех же имперцев, отвечали, что братство – братством, а железо – железом. И оружие будете продавать. Куда денетесь? Куете-то его больше, чем нужно и Заморью, и чубам, вместе взятым. Излишки лучше продать в ту же Империю. Всяко выгодней, чем выбросить. Логической нестыковки во всех этих рассуждениях не видел никто из подданных Империи. Это тоже считалось непатриотично. Золотомостцы не спешили пугаться внешних угроз. Заморье они знали. Половина их армии состояла из наемников-заморцев. Кстати, в Империи сейчас вошло в моду другое их обозначение – «заморыши». Про жителей Золотого Моста говорили, что те сами продались заморышам, потому и не хотят объединяться с братьями. Потому и стоит их душить если не имперской ратью, так полновесным золотым.

Но дальше подобных мер дело не шло. Чубами правил схимник Атаман, Золотой Мост надежно держал под контролем схимник Механик. Бедуины находились под защитой Палача. В том, что имперскую идеологию мог внедрить за столь короткий срок только схимник, я не сомневался. Значит, за Императором стоит схима. И значит, войны не будет. В этом я был уверен. Схимнику хватит ума не трогать другого схимника, тем более оседлого, а не такого бродягу, как я. Потому что он давно оброс учениками, приобрел влияние на все, что происходит в его вотчине. Взять Золотой Мост – это не Бочаг в крови утопить. Воевать с Атаманом, лучшим из существующих полководцев, – нужен огромный перевес в силе.

Вот такие мысли бродили у меня в голове. Уже тогда я подумывал рвануть в Золотой Мост. Поговорить с Механиком – что он обо всем думает? Во времена ученичества Механик был самым нелюдимым из нас. Его не интересовали боевые приемы Атамана, которые остальные перенимали с воодушевлением. Он постоянно чертил на песке какие-то схемы, формулы, ругаясь себе под нос. И тот, кто мешал ему в этом занятии «идиотскими вопросами», рисковал нарваться на саркастичную тираду о «венедских варварах, только и умеющих дубасить друг друга мечами по пустым головам, созданным лишь для ношения шлема».

Чувствовал, чувствовал я свою вину за происходящее. Ведь, искоренив чуму, ушел из Лихова, слова никому не сказал. Словно сам расчистил путь любому схимнику, вознамерившемуся осчастливить всех венедов скопом. Кто из братьев или кузенов встал за спиной марионетки-Императора? И могу ли я решать за венедов, как им жить? Ну скину Императора. Ведь с его узурпированным правом на абсолютную правоту может уйти и все хорошее, что он принес. Вновь расплодятся разбойники, вновь начнут драть с народа три шкуры удельные князьки – потомки легендарного Лихослава. Стоит ли этого возможность иметь свое мнение? Ведь мнением детей не накормишь.