Силою громов. Трилогия - Алексей Михайлович Голиков

вспомнит, то разве обрадуются? Ты последний раз, когда здесь был, отличился как беглый каторжник и малолетний вор. Но даже если опустить эту историю, то кому нужны такие соотечественники? Кому нужны перебежчики? Как мужи заводят семью с иностранками, и вместо того, чтобы привезти их сюда, они уезжают на чужбину, будто здесь плохо и люди не от мира сего. Или, имея богатства, они живут до старости в чужих царствах, где им улыбались лишь за золото. А стоило им только отвернуться, и раздавались плевки в спину, потому что чужой… Тебе ведь это не понаслышке известно?.. А когда в лет шестьдесят начинают это всё понимать и зарождается тоска по родной земле, то, приезжая обратно, они оказываются никому не нужными. Их никто не знает, с ними никто не водит дружбы. Такие люди становятся изгоями дома. Их и на родине никто не ждёт… И шепчутся о них, называя перебежчиками, ровняя по смыслу с предателями. Но твоя история другая, и я её знаю. Но кто захочет её слушать? Кто захочет верить тебе или понять тебя? Не разобравшись, повесят ярлык и спорить не будут… Ты теперь здесь чужой, и уже слишком поздно что-то менять. Не в клеветниках дело и не в неприветливых соседях, а именно в тебе… Потому зря не питай надежды. Просто тебе надо было приехать намного раньше или же обживаться на чужбине… Но не вот так… Да и я уже стар, и недолго жить мне осталось, чтобы помочь тебе обустроиться.

Тем временем, пока происходят эти события в доме Джованни, Гавриил спешным шагом идёт по тёмным улицам города. Он держит путь к дому той женщины, которая донесла на него стражнику. Узнав из его мыслей, где та проживает, Благоев стремительно приближался к месту её жительства. Но чем ближе он подходил к её дому, тем сильнее обострялись его чувства. Поначалу он не мог понять причину их возбуждения. Но когда Благоев достиг места назначения, то увидел женщину в окне того самого дома, ту доносчицу, с которой ему ещё не доводилось встречаться и которая странным образом знала о нём. И, посмотрев в её душу, Гавриил узнал, что она ведьма. Та самая тёмная колдунья, что насылает болезни и бедствия, которая присягнула на службу дьяволу, чьё место – гореть в огне, привязанной к столбу позора.

Почувствовав на себе его влияние, она быстрым движением закрыла ставни на окнах. Благоев ринулся в дом. На бегу, выставив плечо, он вынес входную дверь. Внезапно Гавриил почувствовал, как из соседней комнаты на него нисходит колдовство. Оно должно было свалить его с ног и погубить в течение нескольких минут, но не властна ведьма над мстителем Божьим. Лесоруб одним ударом ноги выбивает дверь в комнату и видит, как перед пентаграммой на полу ведьма читает какие-то заклинания из своей книги в чёрной обложке.

Увидев Благоева, она бросила в него книгу, которую держала в руках, и быстро устремилась в сторону окна, чтобы выпрыгнуть из него. Но как только она захотела прыгнуть, её движения сковала острая боль в груди, похожая на сердечную. Гавриил даже не стал бежать за ней, ведь та боль, которую он наслал, прибила ведьму к полу. Он спокойно подошёл к женщине, корчащейся в агонии, и пнул её в бок ногой так сильно, что она покатилась по полу, впечатавшись в стену. Схватив её одной рукой за грудки, он поднял её над полом, придавив к стене.

– Говори, отродье, что задумала! – сказал он ей, снимая свободной рукой топор с подвязки.

В ответ на это её глаза закатились, лицо будто почернело, речь стала невнятной, а голос – нечеловеческим, каким-то звериным. И увидел лесоруб, как ею овладел нечистый дух.

– Погубить! – жутким, завывающим голосом ответила одержимая. – Возомнил себя сильнее других? Величественнее остальных? Считаешь себя непобедимым, раз крыльями Творца укрыт? Теперь поглядим на тебя, когда душераздирающие крики твоей возлюбленной будут так сильны, что из самой преисподней станут доноситься до твоих ушей. Все увидят крепость твоего духа, когда твои друзья погибнут по твоей вине. Будешь доведён до такого безумия, что, как марионетка, запляшешь в чужих руках. Станешь дуболомом и служить будешь не Божьим духом мщения, а шутом на празднованиях.

– Кто ты такой?

– Моё имя Вельзевул! – сказала одержимая женщина.

После сказанного её голова с хрустом повернулась сама на 180 градусов, и ведьма повисла замертво на руке Гавриила. Сбросив её на пол, он сделал шаг назад и задумчиво уставился на бездыханное тело. Меньше минуты лесоруб обрабатывал в голове услышанную им информацию. И, когда его осенило, Благоев с ужасом в глазах развернулся к выходу и на всех парах помчался к своим друзьям.

Как оказалось, подозрения Гавриила были не напрасны. Пока он находился на другом конце города, на дворе уже воцарилась глубокая ночь. Никколо, Джованни с его женой и Оливия легли спать до прихода Благоева. Перед сном Россетти помог хозяину дома разжечь камин, подбросив дров до самого утра. И когда ночью неожиданно разразилась гроза, то тепло от горящих поленьев оказалось очень кстати… Как только дремота сморила их всех, семь женщин, одетых в тёмные балахоны, из-за которых не было видно лица, подошли к дому с разных сторон улицы. И каждая из них принялась что-то нашептывать, а от этого шёпота начали выпадать угли из камина. Тихо и неслышно они распалили доски на полу, и так же бесшумно огонь в жилище стал расти и расползаться.

Тем временем Гавриил, подобно бурным рекам, которые текут в своём русле, понесся по улицам Рима, сметая все преграды на пути, на бегу отталкивая в сторону лошадиные повозки, переворачивая кареты, ломая стены и ограды, подобно гнилому дереву. Нет ничего, что могло бы его остановить. Но он так далеко от своих друзей, которым нужна его помощь, что сердце невольно начало биться в тревоге.

Сверкнула молния, а следом раздался рокот грома. И из вспышки той что-то вылетело. Лесоруб не придал тому значения и продолжил свой путь, стараясь не отвлекаться на всё остальное. Но вдруг он почувствовал чьи-то руки, которые схватили его за плечи и потянули вверх, и его ноги стали отрываться от земли, поднимаясь всё выше и выше над крышами домов. И скорость его полёта в доли секунды набирала небывалые величины, от которых Гавриил чуть не потерял сознание. Посмотрел он наверх, и ему ударил в глаза слепящий свет. Но сквозь него все же смог разглядеть воина Божьего. А источником света был его нимб,