Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

вытекало из, во-первых. Качество солдат последних, с трудом сформированных, резервных дивизий и тех, кого набрали чуть ли не насильно из простых деревенских парней, дабы возместить потери в дивизиях первой линии, было просто аховым, как с точки зрения их военной подготовки, так и в плане выказываемой ими морально-психологической устойчивости. Да и качество офицерского состава, прибывавшего на смену павшим ветеранам, оставляло желать много лучшего. Вчерашние тыловики и наскоро выпущенный из училищ недоучившийся молодняк мало что понимали в ведении реального боя. Не просто же так в Токио был срочно отправлен начальник штаба армии — генерал-лейтенант Кодама, с целью убедить императора и правительство Японии в необходимости срочного начала прощупывания почвы насчёт прекращения войны путём проведения мирных переговоров. О чём мы, впрочем, узнали лишь много лет спустя.

[1] Размороженный двигатель — двигатель, в котором из-за замерзания воды в системе охлаждения произошло растрескивание блока цилиндров.

Глава 16

Про тактику, стратегию и маневры

Изнывая от жары, духоты, общей усталости и скрипящего на зубах песка, я который час кряду пялился через запылённые очки-консервы чётко перед собой в попытке высмотреть все те камни и выбоины на очередной дороге, попадать колёсами на и в которые не следовало вовсе.

За 12 часов марша наша растянувшаяся на добрые 5 вёрст колонна и так уже успела лишиться десятка грузовиков из-за поломанных рессор и вырванных нафиг осей. Отчего под конец пути мы снизили скорость с былых 20 до примерно 10–12 километров в час, тем самым вынужденно затянув наше мучение, по какому-то недоразумению называемое поездкой.

Что ни говори, а, даже сидя в комфортном легковом автомобиле, любому человеку будет очень непросто проехать в одном положении половину суток. Затечёт всё!

Здесь же людям приходилось трястись на жёстких деревянных скамьях в обычных кузовах грузовиков, пробирающихся по сплошным направлениям, так как назвать дорогами вот это вот всё, по чему нам довелось проехать, язык не поворачивался совершенно. Иными словами говоря, каждая кочка и каждый ухаб тут же отдавались весьма неприятными ударами в спины, отчего позвонки у всех, включая водителей, к концу дня бренчали исключительно где-то в районе труселей, ссыпавшись туда всем своим составом.

Это в Маньчжурию уже практически пришло лето и боевые действия, прерванные жутчайшей весенней распутицей, намертво приковывавшей к местам зимовки даже пехоту, нехотя возобновились вновь.

Нехотя — ибо, что простые солдаты, что высшее командование, вообще не горели желанием вступать в очередной «раунд мордобоя» с засевшими на очень выгодных оборонительных позициях японцами. Во всяком случае, мне — вращающемуся в обоих «мирах», да и не только мне, со стороны это было видно прекрасно.

Задолбавшиеся за полтора года существовать в очень далёких от какого-либо минимального комфорта условиях мобилизованные зачастую такими взглядами зыркали на пытающихся командовать ими офицеров, что последние предпочитали засунуть свою гордость куда поглубже, да свалить куда подальше от своих подчинённых, дабы не нарваться на профилактический удар штыком в печень. Казаки — те и вовсе, совершенно не стесняясь, посылали всех куда подальше, при этом повсеместно разграбляя небольшие ханьшинные[1] заводики местных и после беспробудно пьянствуя.

Про то же, какие шепотки ходили о командовании нашей Маньчжурской армии, не хотелось даже думать. Теперь разве что ленивый не высказывался, как о продажности этого самого командования, так и о совершении с его стороны намеренных диверсий аж стратегического плана, припоминая тому же Куропаткину даже активное заступничество за многих офицеров, арестованных в 1883 году по делу о военно-революционной организации «Народная Воля».

Насколько я смог понять из пояснений сведущих в данном вопросе людей, эти крендели желали сотворить аналог февральской буржуазно-демократической революции 1917-го года ещё в 1881–1882 годах, но не хватило силёнок и должной финансовой поддержки. Да и жандармы сработали на опережение, в результате чего кое-кто даже отправился на виселицу.

В общем, моральное разложение воюющей армии шло семимильными шагами, что нам реально могло стоить почти достигнутой победы в этой войне. Той самой победы, которой лично я изначально не желал имеющимся у нас военачальникам, но только которая ныне и могла предотвратить начало вовсю зреющей революции в стране.

Вот честное слово, отдай кто сейчас приказ войскам на форсирование под вражеским артиллерийским обстрелом разделяющей нас с японцами реки Тайцзыхэ, армия бы точно взбунтовалась. Потому в штабе и ухватились обеими руками за возможность изрядно схитрить, да переложить подавляющую часть головной боли на чужие плечи. Что-что, а перекладывать ответственность и приписывать себе чужие достижения в среде отечественного генералитета просто обожали.

Вот так бывает рассказываешь людям о своём ви́дении чужих неудач на фронте, потом продавливаешь непростые вопросы, используя по максимуму связи своей семьи, а после оказывается, что это не ты молодец-удалец, а куда более высокопоставленный военачальник — гений, каких ещё поискать.

В нашем конкретном случае гением тактики и стратегии был заранее объявлен генерал-майор Романов Сергей Михайлович. Это ведь именно он настоял на предварительной подготовке и последующем проведении операции по нивелированию всех вражеских достижений в деле укрепления обороны по реке Тайцзыхэ.

Ну, вы меня поняли. Услышать меня услышали, помощь Яковлевых приняли — благо папа́ в столице постарался на славу, а вот делиться грядущей славой даже не подумали. Видать, самим этой самой славы было мало. Жадюги царственные, блин!

Как результат, почти полтора месяца приданный нашей бригаде инженерный батальон, как и прочие инженерные части 2-ой армии включая два понтонных батальона, воздвигали многочисленные деревянные или же наплавные мосты через неширокие речушки и ручьи на территории, пролегающей западнее реки Ляохэ.

Почему именно там? Да потому что ныне сама природа не позволяла японцам добраться дотуда своим ходом.

Им ведь, дабы помешать инженерным работам наших войск, пришлось бы форсировать аж 3 разлившиеся по весеннему времени реки: Тайцзыхэ, Хуньхэ и Ляохэ. Причём форсировать их пришлось бы в районе наиболее глубоководных и почти самых широких участков данных рек с повсеместно заболоченными берегами, так как южнее Ляояна доступных полковым и дивизионным обозам бродов там вообще не имелось. Да и расстояния тут составляли многие десятки вёрст, отчего провернуть нечто подобное достаточно стремительно, не представлялось возможным. Особенно учитывая многочисленные пикеты нашей кавалерии, которая вдобавок активно гоняла хунхузов всех мастей.

И теперь, во второй половине мая, наша гвардейская бригада, разбившись на две следующих параллельно друг другу полковых колонны, продвигалась к побережью Ляодунского залива, осуществляя почти то самое, о чём у нас некогда состоялся разговор с Михаилом Александровичем.

Сделав крюк в добрые две с половиной сотни вёрст по заранее разведанному и подготовленному