Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

Понятное дело, японцы, ставшие за целый год противостояния заложниками определённых стереотипов, с ходу постарались реализовать всё ту же тактику, которой они придерживались на протяжении всей войны — сосредоточить огонь главных сил на головном корабле той или иной вражеской колонны, чтобы поскорее выбить его из строя. Для этого находящийся на борту «Микасы» адмирал Того сразу попытался поставить палочку над «Т» идущим прямо на него колоннам русских броненосцев, отдав приказ на совершение последовательного поворота всех кораблей своих 1-го и 2-го боевых отрядов, шедших одной колонной.

Но именно этого и ожидал Степан Осипович, успевший за прошедший год очень хорошо изучить своего основного противника.

Потому, стоило только японцам начать свой манёвр, как он оставил им на растерзание восьмёрку броненосных кораблей 2-ой Тихоокеанской эскадры, во главе с четвёркой самых современных броненосцев 1-го броненосного отряда, а сам предпринял попытку поймать замыкающие строй японские крейсера, отыграв роль летучего отряда линейных сил обоих российских эскадр.

И тут уже экипажи японских броненосных крейсеров попали в ту же самую ловушку, в которой прежде раз за разом представали перед их лицом наиболее скоростные броненосцы Макарова, оказывавшиеся скованными по рукам и ногам скоростными возможностями ныне оставленных на базе тихоходов.

Как прежде их русские противники, они ныне были вынуждены подстраиваться под максимальную скорость хода своих эскадренных броненосцев, что не позволяло им удрать от накатывающих на них полным ходом четырех линейных кораблей противника.

Конечно, адмирал Макаров не бросил свои броненосцы просто в лоб на вражеский строй с целью максимально быстрого сближения с оным. В этом случае он сам поставил бы «Цесаревич» чётко под продольный огонь десяти довольно мощных кораблей. Нет! Он поступил несколько иначе.

Удостоверившись, что Рожественский правильно понял отданный им приказ и отворачивает свой отряд на четыре румба вправо, чтобы выстроиться под углом в 45% к линии японцев и тем самым начать сближение с ними, не подставляясь под наиболее губительный огонь, сам командующий Флотом в Тихом океане отвернул свой отряд на четыре румба влево. Для чего? Да для того, чтобы в перспективе уже самому поставить замыкающие корабли японского строя под продольный огонь своих броненосцев, обрезав тех по корме.

Ну и поскольку дистанция, на которой началось сражение линейных сил не превышала 40 кабельтов, уже спустя четверть часа «Цесаревич», «Ретвизан», «Пересвет» и «Победа» обрушили весь вес своего бортового залпа на концевой «Ивате». Причём не с каких-то там 40–50 кабельтов, а с куда более комфортных для российских моряков 15–20.

На протяжении целых 15 минут они вели огонь по данному броненосному крейсеру, практически не получая в ответ ни одного выстрела со стороны противника. А уж когда в кормовую башню «Ивате» влетел 12′ бронебойный снаряд с «Цесаревича», то отвечать японцам стало вовсе нечем, так как способные бить по корме шестидюймовки были заткнуты ещё ранее, когда их казематы поразили 6′ и 10′ снаряды.

Должно быть, только это и спасло от гарантированного уничтожения старенький русский броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», что стал концевым в линии броненосных кораблей 2-ой Тихоокеанской эскадры, отчего по нему должны были стрелять аж два куда более молодых и мощных аналогичных корабля Императорского флота Японии. Но нахватавшийся крупнокалиберных снарядов в свою корму «Ивате» не только присел этой самой кормой глубоко в воду, он также лишился рулей после очередного удара крупнокалиберным бронебойным «чемоданом» и вскоре вывалился из строя в неуправляемую циркуляцию, тем самым выбыв из линейного сражения.

Его-то за последующий час непрерывной стрельбы и «дожевали» броненосцы Макарова, который чётко понимал главную слабость японского флота — всякое отсутствие возможности пополнить свои ряды новыми тяжёлыми кораблями. Отчего он даже был готов разменивать тяжёлые повреждения всех без исключения кораблей эскадры Рожественского на такие вот окончательные и бесповоротные победы.

И эти самые повреждения не заставили себя долго ждать.

Ещё за четверть часа до того как донельзя избитый крупнокалиберными снарядами «Ивате» ушёл под воду кормой вперёд, флагманский броненосец вице-адмирала Рожественского — «Князь Суворов», вывалился из строя в связи с повреждением рулевой машины. При этом броненосец уже практически не участвовал в бою, поскольку все орудия подбойного борта, как и главного калибра, были приведены к молчанию, а многочисленные пожары распространились по всей протяжённости его верхней палубы. То есть, по сути, он повторил свою судьбу в начальной стадии Цусимского сражения, попав и на сей раз под схожее огневое воздействие со стороны противника.

А вот «Осляби» — флагману контр-адмирала Фёлкерзама, повезло несколько больше. Точнее говоря, несколько больше повезло его экипажу.

Этот корабль точно так же, как в иной истории, выбили из линии, разбив ему многочисленными попаданиями фугасных снарядов небронированные оконечности. Но поскольку в этот раз огонь по нему вело меньшее количество японских кораблей, он куда дольше продержался в линии, да и полученные им повреждения оказались не столь катастрофичными.

Впоследствии он всё же ушёл на дно, поскольку затопления и контрзатопления для спрямления постепенно нарастающего крена слишком сильно сказались на его осадке, отчего со временем вода добралась до нижних орудийных портов, и началось её неконтролируемое поступление на борт. Но к тому моменту, как волны сомкнулись над его трубами, гибнущий корабль уже был оставлен всеми уцелевшими членами его экипажа.

К этому моменту адмирал Того принял решение развернуться на 180%, чтобы ввести в бой орудия левого борта, так как с правого уже слишком большое количество пушек, что его флагмана, что следующих за ним броненосцев, оказались выбиты русскими снарядами.

И вот тут он не учёл наличия по корме своего линейного строя четырёх броненосцев Макарова, что, расправившись с «Ивате», на максимальной скорости потихоньку настигали главные силы японцев. Банально не получил об этом сообщения с концевых кораблей, а расстояние между «Микасой» и «Цесаревичем» к этому моменту составляли 11 миль, отчего на японском флагмане их просто-напросто не разглядели за дымами своих кораблей и за пороховыми облаками, образовавшимися над водой от многочисленных непрестанных выстрелов тяжёлых орудий.

Должно быть, Степан Осипович глазам своим не поверил, когда японцы сами повернули в его сторону. Но упускать такую возможность не стал и с превеликим удовольствием проделал то же самое, что его визави пытался осуществить в самом начале сражения — поставил палочку над «Т» ставшему вдруг головным крейсеру «Якумо».

Правда, о том, что это был именно «Якумо», узнали уже после завершения сражения, когда выловили из воды уцелевших матросов с этого крейсера. Или кто-то мог предположить, что